Изабель Вульф - Тревоги Тиффани Тротт

– Да, – отозвался Кит. – Думаю, сможем. У тебя действительно хорошие идеи. Но, – он взглянул на раскрытый пакет с пастельно окрашенными сладостями, – так тягостно заниматься творческой работой, когда не ладится личная жизнь. – Он принялся читать надписи на приторно-сладких кружочках: – «Навсегда твой», «Люби меня», «Будь моей», «Дорогая», «Да, пожалуйста». А может, лучше: «Не стоит благодарности», «Убирайся», «Пропади пропадом»? – добавил он с горьким смешком. Затем обхватил голову руками. – А мы не можем просто посмотреть «Соседей»?[47] – спросил он. – У меня совершенно нет настроения творить.

Вообще-то Кит очень веселый парень. Он всегда – как бы это сказать? – в тонусе. Он всегда оживленный, приветливый, разговорчивый и веселый. Но в настоящее время Порция отравила ему жизнь – вот уже несколько недель я не вижу улыбки на его лице.

– Просто не знаю, что делать, – простонал он снова. – Она даже не отвечает на мои звонки. – Он воздел руки к потолку. – Не понимаю, чем я ее обидел.

– Ну, я говорила это раньше и повторяю сейчас: ей здорово повезло, что у нее есть такой преданный и внимательный друг, как ты.

Я и сама вышла бы за тебя замуж, если бы представился случай.

– Спасибо, – сказал он тихо. – А я думаю, это мне с ней повезло.

– Но почему? Она пустое, безмозглое существо, которое мизинца твоего не стоит! – возмутилась я.

На самом деле я ничего такого не сказала, потому что нужно быть очень, очень деликатной, когда даешь советы страдающим от несчастной любви друзьям. Я просто посмотрела на него. Он был такой хороший, такой симпатичный, такой талантливый, внимательный и добрый. О господи, мама была права, размышляла я. Она была права. Лиззи была права. Все были правы. Мне нужно было выйти замуж за Кита. Если бы я вышла за него, я не была бы сейчас незамужней одиночкой преклонного возраста, не бегала бы по свиданиям с незнакомыми людьми, не встречалась бы по объявлениям с женатиками и неудачниками, не была бы соискателем Нобелевской премии в номинации «Старая Дева года». Нет. Если бы я тогда вышла замуж за Кита, у меня за плечами было бы восемь или девять лет семейного счастья с четырьмя, а может, и пятью чудесными детьми, если допустить наличие близнецов.

– Я стараюсь не давить на Порцию, – пояснил Кит. – Я знаю, женщинам сложно решиться на брак, если они не уверены в своем парне. Но ведь мы встречались восемнадцать месяцев, и я хочу жениться, вот я и решил, что время пришло. Но она не желает говорить об этом. Может, мне не нужно было покупать «дискавери»?[48] – добавил он.

– Ну, может, лучше было бы подождать, – сказала я, – пока ты не будешь уверен. И мне кажется, что не следует тащить ее в «Хамлиз»[49] – она и так знает, что ты любишь детей. – Он молча кивнул, соглашаясь. – Думаю, что возить ее в Диснейленд тоже, возможно, было ошибкой. Она говорила, почему все-таки не готова остепениться? – спросила я. – Я имею в виду, ведь она уже не молоденькая – тридцать два года. Подумай, в тридцать два года пора хотеть выйти замуж.

– Может, она и хочет выйти – но не за меня, – сказал он с горечью.

О, надеюсь, что это так, и тогда я сама за тебя выйду.

– Ну, а мне кажется, что, если бы ей представился случай, она бы не стала слишком раздумывать, – сказала я. – Женщины очень прагматичны. Она тебя любит?

– Полагаю, да, – задумчиво произнес он, бросая в рот «любовное сердечко». – Думаю, так и есть. Она говорит, что любит, но потом я перестаю ей верить, потому что, если бы она на самом деле меня любила, она бы согласилась, ведь так?

– Ну, очевидно, здесь все сложнее, – сказала я.

– Тиффани, я не знаю, что делать, – простонал он снова, и в глазах его заблестели слезы.

Я была потрясена. Никогда не видела его таким несчастным. Сердце у меня сжалось. Я отодвинула в сторону собственные интересы.

– Не будь с ней таким хорошим, – заявила я вдруг. Его это, кажется, ужаснуло. – Не ищи ее и не бегай за ней, как ты бегаешь.

– Но она так ранима, – сказал он, отправляя в рот еще одно «сердечко». – Она нуждается во мне.

– Попробуй отступиться – и тогда увидишь, что произойдет, – добавила я. – Ты убедил ее в том, что ты всегда к ее услугам, и она знает, что ты никогда не доставишь ей неприятностей. Возможно, ей как раз нужно испытать неприятные эмоции, – продолжала я. Он, казалось, был потрясен. – Я имею в виду, ты не должен всегда выражать готовность заботиться о ней и не должен возражать против того, чтобы она работала.

– Но мне не нравится, что ей приходится ездить в автобусе, – сказал он, съев еще одно печенье.

– И может, тебе не следует предлагать свои услуги, когда барахлит ее стиральная машина…

– Но она такая непрактичная – не думаю, что она знает, куда надо звонить.

– Будь я на твоем месте, я предложила бы ей нанять кого-нибудь для работы в саду – ты не обязан это делать.

– Да, но я трачу на это не так уж много времени.

– Лучше все же пусть сама там работает. Он выглядел потрясенным.

– Ты не маляр и не декоратор, так что в следующий раз пусть нанимает профессионала для оформления своей кухни. И пусть платит за это.

– Это не имеет значения, – сказал он. – Если любишь кого-то, то все готов для него сделать, разве не так?

– Да, но, Кит, – не до такой же степени!

– А ты сама?! – сказал он. – Сама-то ты как ведешь себя с мужчинами!

Что ж, это правда. Вот почему мы с Китом друзья. Мы совершенно одинаковые. И мы, похоже, не меняемся.

– Мы оба попадаем впросак из-за любви, – сказала я. – Я читала об этом…

– Да. Я точно попал впросак, – перебил он меня с громким смехом. – И из-за любви к детям тоже.

– Французы говорят, что в любовных отношениях один целует, другой подставляет губы, – сказала я. Кит тем временем ссыпал остатки печенья в ладонь и отправил в рот. – Ну так вот, мы с тобой, Кит, целуем. А кто так делает – тот теряет, потому что мы стараемся отдать, а не получить. Я хочу тебя спросить: чего ты все-таки хочешь от Порции?

Наступило молчание, которое я назвала бы многозначительной паузой.

– Не так уж много, – ответил он невесело.

– Точно. Знаешь, Кит, ты не безответственный человек, – сказала я. – Вовсе нет. Ты приличный парень. Но, когда дело касается женщин, ты патологически скромен. Кит, пожалуйста, не съедай все «любовные сердечки» – они нам понадобятся. Ты слишком хороший, слишком добрый, – продолжала я. – Именно поэтому тебя используют. Ты встречаешь женщину и превращаешься в коврик под дверью.

– Я не коврик! – сказал он возмущенно.

– Нет, коврик.

– Ну, тогда и ты коврик! – парировал он.

– Нет, я – нет.

– Ты, черт возьми, как раз коврик, – сказал он, съев еще одно «любовное сердечко». – Позволь напомнить тебе, что, когда мы были вместе, ты гладила мои рубашки. Я никогда не просил тебя об этом.

– Ну а ты чистил мою обувь.

– А ты мыла за мной посуду! – Он наклонился ко мне. – Включая сковородки с отвратительными пригоревшими остатками.

– А ты подрезал сирень у меня в саду, – ответила я ядовито. – И глицинию.

– Ну, а ты носила Пушка к ветеринару, чтобы сделать ему прививку от гриппа.

– А ты оклеил заново мою спальню!

– А ты покупала мне лекарства в аптеке! – прошипел он.

– А ты… ты… отдавал мои вещи в химчистку, хотя она тебе не по пути.

– Ну, а ты отдавала мою машину в ремонт.

– А ты чинил мой велосипед. Шесть раз!

– А ты возвращала мне видеокассеты, – нашел он еще аргумент. – И даже со своими в придачу! И у тебя хватает смелости говорить, что ты не коврик. Ты коврик, Тиффани! Ты не отвертишься. Ты коврик!

– Ну, если я коврик, – прошипела я, – то ты СКРЕБОК ДЛЯ ПОДОШВЫ!

Кит взглянул на меня. Потом примолк. Я обидела его. О, надо же.

– Слушай, Кит, пожалуйста, не будем ссориться, – сказала я, беря его за руку. – Извини. Ведь речь сейчас не обо мне – о тебе. О твоих проблемах, не о моих. И ты должен что-то предпринять. Я имею в виду, если хочешь стать коммерческим директором, необходимо быть очень напористым – так вот, в отношениях с женщинами то же самое.

– Я могу быть очень напористым в профессиональной сфере, – сказал он с оскорбленным видом. – Это не проблема. Я могу быть даже законченным мерзавцем, если это необходимо. Ну хорошо, хорошо, согласен, мне очень трудно быть напористым в отношениях с женщинами. В противном случае я бы настоял на том, чтобы ты вышла за меня замуж много лет назад. Почему ты не вышла за меня, Тиффани? – спросил он. – Мне просто интересно.