– Однако, – Дима даже присвистнул, увидев объем вывозимого имущества. – Откуда столько?
– Это ты ей все накупил, – подсказала сыну бдительная Юлия Карловна.
– Шли бы вы спать, – процедила Эльза. – От здорового сна улучшается цвет лица. Особенно у невест периода позднего палеолита.
– Ты на такси? – Дима решил быть напоследок джентльменом. Хотя было противно, словно вляпался во что-то, а салфетки под рукой нет. И вот ходишь, оттопырив брезгливо руку, и мысли заняты одним – скорее бы отмыться.
– Меня заберут.
– Надо же…
Когда из джипа суетливо выбрался лысоватый толстяк, Дима развернулся и деревянной походкой одноногого пирата, насвистывая что-то блатное, направился в подъезд. Очень хотелось напиться.
Двумя этажами ниже юное дарование Вадик пересчитывал деньги, выданные соседской бабуськой за документ, нарисованный в фотошопе. Наконец-то компьютерные курсы принесли хоть какую-то ощутимую пользу. Польза эта тянула на новые кеды с белыми шнурками и черепами на подошве.
А Юлия Карловна печально перебирала старые фотографии, смотрела на себя молодую и думала: «А почему бы, собственно, не выйти замуж? Оставить Диме квартиру, давным-давно на него записанную, и переселиться к какому-нибудь старому интеллигенту. Пить утром кофе, неспешно беседовать, а потом часами гулять в парке. Или поехать в путешествие. Старость не конец жизни, это начало периода, когда можно вспомнить о себе, без оглядки на подросших детей. Старость – просто еще один этап, его можно и нужно прожить ярко и интересно. Почему бы нет?»
Просыпаясь, Вика вспомнила все. Она лежала под тонким одеялом и боялась открыть глаза. Справа что-то прижималось к ней твердым боком.
«Шеф», – в ужасе подумала она и замерла.
В голове было пусто. То есть воспоминания наплывали, а конструктивные мысли не появлялись. Тело затекло от неподвижности, и она тихонько пошевелилась. Потом робко кашлянула и открыла один глаз. Справа возвышалась спинка дивана.
«Это он меня на диван, что ли, положил?» – Вика ощутила мимолетную обиду. Даже не воспользовался! Хотя частично раздел. Ну и не больно-то хотелось. Подумаешь…
Внезапно по коридору за дверью кто-то быстро пробежал. Раздались странные звуки, словно мимо прошлепал медлительный таракан в ластах. У Вики от страха съежилась кожа на затылке. Она бросилась на диван и накрылась с головой одеялом. Дверь скрипнула. Таракан полз к ней. Тихо взвыв, парализованная от ужаса Вика, крепко зажмурилась.
– Тимоха, куда? – веселым шепотом прикрикнул знакомый женский голос. – Я же сказала, тетя спит!
– Кочерыжкина? – ахнула Вика, сбросив одеяло.
Посреди комнаты стояла румяная, улыбающаяся Анька. На руках у нее дрыгал толстыми ножками глазастый карапуз. Рот у него был заткнут соской.
– Ты… как здесь?
– Живу я тут, – рассмеялась бывшая одноклассница. – Раз ты встала, пошли завтракать. И на работу. А то начальник тебя уволит.
– Это он меня к тебе привез? А как это? – Вика одурело моргала.
– Ну, – Анька смутилась, – вообще-то он тут живет.
– Да, – в щель просунулась голова шефа, – он тут живет.
В домашней одежде он выглядел иначе. На его спине болталась копия голоногого Тимохи, только постарше.
Во всем этом было столько домашнего тепла и уюта, что Вика вдруг ощутила прилив острой зависти. Вот так выглядит человеческое счастье, которого у нее никогда не будет.
– Так, – заволновался шеф. – Сейчас твоя подруга опять начнет рыдать. Я второй раз этот потоп останавливать отказываюсь. И вообще, пусть у нее сегодня будет отгул. Все равно от твоей протеже на рабочем месте толку, как от козла молока.
– Чего ж тогда меня взяли, если я такая бесполезная? – оскорбилась Вика.
– Валера! – строго оглянулась на расхрабрившегося шефа Кочерыжкина.
– Потому что подруга у тебя сердобольная, – пояснило Вике раздухарившееся начальство. – Возьми, говорит, и терпи. Всю плешь мне проела. Извела меня. И вот я терплю-терплю, но сколько же можно?
– Ань, зачем? – охнула Вика.
– Затем, что в жизни возникают ситуации, когда кто-то должен протянуть тебе руку. Чтобы спасти тонущего, не обязательно уметь плавать. Можно просто бросить ему круг. И тогда он выплывет. Только рядом всегда должен находиться человек, кто этот круг бросит. – Аня улыбнулась и потянула Вику за руку. – Пойдем умываться и завтракать. А потом ты мне расскажешь, что у тебя там случилось. И я тебе брошу еще один круг, если получится.
– По башке не попади, а то утопишь, – хихикнула Вика. А в ванной комнате за закрытой дверью она снова разревелась. От стыда, благодарности, усталости и много чего еще.
Валера давно уехал на работу, а Вика с Аней все обсуждали стратегию спасения Викиного счастья.
– За любовь нужно бороться, – Аня терпеливо кормила овощами отплевывавшегося и буянившего Тимоху. – Нельзя сдаваться. Надо читать знаки судьбы. Если есть хоть малейший шанс вернуть любимого человека – используй. Только необходимо все просчитать. Нельзя проситься обратно. Надо сделать так, чтобы тебя позвали. Но и тому, кто должен позвать, следует помочь. Вот смотри, твоя бабка сделала шаг навстречу. Значит, у тебя есть союзница. Используй ее. И помни: ты делаешь ей одолжение. Но ты не соглашаешься на ее условия, потому что она запросто может тебя использовать в своих целях, а просто едешь забрать вещи. Ведь у тебя могло остаться там что-нибудь нужное?
– У меня там зимние вещи.
– Вот. Ты приехала за вещами. И все. А там уж как пойдет. – Аня вытерла со стола очередную овощную лужицу, выплюнутую хихикающим Тимохой. – Если там будет Дима, и он сделает хотя бы маленький шажок к примирению, не выпускай иголки. Помоги. Поняла?
– Не очень. Я как-то слабо это представляю, – вздохнула Вика.
– Ты не нервничай. И помни: не получится в этот раз, попробуешь в следующий. Главное – создать условия для разговора. Все вещи не забирай, оставь что-нибудь про запас.
– Ань, а ты откуда это знаешь?
– Сериалы смотрю, – расхохоталась Кочерыжкина и сделала Тимохе козу. – Вот ведь хитрец, половину банки столу скормил!
– Викуля, она ушла! – Юлия Карловна ликовала. – Совсем! Скандал был!
Таким тоном первоклассник пересказывает поход в кино: восторг, набор междометий и общее ощущение сбывшегося чуда.
– Интересно, после моего ухода вы так же радовались? – не сдержалась Вика. – Вы своего Диму бобылем оставите.
Кочерыжкина семафорила бровями и неодобрительно трясла головой.
– Ладно. – Вика сдалась и добавила в голос мягкости: – Я вам с Димой сочувствую. Такая утрата. Я как раз сегодня отгул взяла, поэтому приеду сейчас за вещами. Надеюсь, Димы вашего не будет?
– Нет, он уехал. Приезжай, деточка! – выпалила Юлия Карловна и, положив трубку, стала названивать сыну.
Дима упирался. Он не понимал, почему надо разворачиваться и возвращаться домой.
– Мама, ну и что, что прорвало трубу? Вызови аварийку, сантехника. – У него болела голова после ночных возлияний, и вслушиваться в стрекот Юлии Карловны не было сил.
– Кипяток хлещет! – надрывалась маменька. Но, сообразив, что сын реагирует вяло, прибегла к последнему аргументу: – Ой, Димуля… Мне что-то сердце защемило… Ах…
Конечно, Димуля, нарушив все правила движения, рванул домой.
Вика приехала раньше. Она ходила по квартире, которая когда-то была родной, и едва сдерживалась, чтобы не разреветься. На этом диване они когда-то ели ужасно кислую клубнику, первую в сезоне, смеялись и смотрели глупую мелодраму. А в кресле она любила сворачиваться калачиком и наблюдать, как Дима работает…
Юлия Карловна ходила сзади хвостом и страшно мешала.
– Боитесь, я что-нибудь сопру? – не выдержала Вика. – Вы же сами позвали меня за вещами.
– Викуля, а если бы у вас с Димой все наладилось…
– Исключено! Давайте закроем эту тему!
– Я бы согласилась уехать. Вы бы купили мне маленькую квартирку недалеко…
«Лучше далеко. На Колыме», – мысленно дополнила Вика, а вслух сказала:
– Когда Дима в третий раз кого-нибудь подцепит, не повторяйте прежних ошибок.
Дверной замок щелкнул, и в коридоре раздался Димин вопль:
– Мама, ты жива?
– Нормально, – вздрогнула Вика. – Это что за фокусы? Юлия Карловна, я вас спрашиваю! Вы обещали, что его не будет!
Вика старательно изобразила праведное негодование. Можно подумать, она не понимала, что свекровь приложит все усилия к тому, чтобы они встретились. Более того, Вика ужасно расстроилась, когда выяснилось, что Димы нет. Получалось, что она зря приехала, а старуха опять что-то задумала. Но Кочерыжкиной рядом нет, посоветоваться не с кем.