Они действительно любили друг друга.
— Мистер Фарадей, — Лили неловко шагнула к Фарадею, — вы позволите вас обнять?
Фарадей растерянно моргнул. От острого взгляда Джулиана не укрылось, что его покрасневшие глаза подозрительно заблестели. Он помялся, потом неуверенно кивнул. Лили порывисто обняла его, на мгновение припав мокрой от слез щекой к его плечу.
— Мне так жаль, — дрожащим голосом пролепетала она. — Так ужасно жаль. Я тоже скучаю по нему!
— Ну-ну, будет, — пробормотал Фарадей, смущенно похлопывая ее по спине. — Какая у вас нежная душа! В этом вы очень похожи на брата…
Оба умолкли — казалось, общее горе сблизило их. Джулиан на миг почувствовал острый укол ревности. Если Лили от этого будет легче, то кто он такой, чтобы возражать?
У него еще будет возможность обнять ее.
Будь он проклят… Неожиданная догадка вдруг промелькнула у него в голове, и Джулиан ухватился за нее, как утопающий хватается за соломинку.
Неужели все действительно закончилось?!
— Отправляйтесь домой, — бросил Джулиан, обернувшись к Морланду с Эшвортом. — Возвращайтесь к своим женам и позаботьтесь о леди Ктодии. Скоро увидимся. — Переглянувшись, они повернулись, чтобы уйти, и тут Джулиан, словно вспомнив о чем-то, смущенно добавил: — Ах да, и спасибо…
Последняя фраза произвела неожиданный эффект. Оба его приятеля не сговариваясь уставились на него с таким изумлением, словно у Джулиана на лбу внезапно появился третий глаз.
— …вам обоим, — уже увереннее добавил Джулиан. Конечно, ему было бы намного легче бросить эту фразу им вдогонку, но выбирать не приходилось. Герцог с Эшвортом таращились на него и, сделав над собой усилие, он мужественно продолжал: — Я просто хотел сказать… — промямлил он. Потом закашлялся, прочищая горло, и остаток фразы прозвучал слегка неразборчиво, — что… э-э-э… благодарен вам. Вы догадываетесь, за что. За то, что не ушли.
От растерянности и смущения герцог затоптался на месте, перебирая ногами, словно один из его племенных жеребцов.
— Только, умоляю вас, Беллами, без лишних эмоций! — поморщился он. — Надеюсь, вы-то хоть не полезете ко мне обниматься?
Джулиан захохотал. Бедный герцог был так смущен, что жалко было смотреть.
— Не надейтесь. И вообще, убирайтесь, вы, оба! Ступайте домой — там без вас явно не хватает повитух. И спасибо — просто так, ни за что.
— Вот так-то лучше.
— И сообщите, кто родился! — крикнул он им вслед.
Наконец оба ушли. Лили, вздохнув, высвободилась из объятий Фарадея. Лицо ее было залито слезами. Заметив это, он молча протянул ей платок.
— Мы можем вернуться в Лондон в моей карете, — предложила она, переводя взгляд с мужа на Фарадея. — А поговорим по дороге — к счастью, света еще достаточно.
Оба тут же согласились. По другую сторону ворот стояла дорожная карета Лили, кучер и лакей терпеливо дожидались свою хозяйку. На обратном пути пришлось ненадолго задержаться возле постоялого двора — Фарадей с Джулианом пошли договориться, чтобы их лошадей отправили в Лондон.
Вернувшись в карету, Джулиан отдернул занавески. Все трое уселись так, чтобы Лили могла видеть их лица.
— Раз вы приехали сюда верхом, — начал Джулиан, — стало быть, пострадали не настолько сильно, как мы думали.
— На самом деле мне пришлось даже хуже, чем вы думаете, — покачал головой Фарадей. — Так что я вас не обманывал. Одно время я даже думал, что навсегда останусь калекой. Однако я сделал все, чтобы поскорее поправиться и снова встать на ноги.
— Но вы не спешили сообщить нам об этом.
— Ну, я ведь в любом случае собирался вернуться в Лондон. А тут ваш приятель Эшворт как раз заглянул ко мне в Корнуолл. И я подумал — почему бы мне не вернуться вместе с ним?
— Вы планировали пробраться в дом Морланда? — догадался Джулиан.
Фарадей невозмутимо пожал плечами.
— Угадали. Да, герцог с самого начала привлек мое внимание. Как вы знаете, он рос и воспитывался за пределами Англии и многие годы жил затворником. Поэтому, когда мне представился шанс поселиться под его крышей, я охотно им воспользовался. Если бы мне удалось обнаружить что-то подозрительное, я бы получил повышение. — Фарадей тяжело вздохнул. — Как выяснилось, мои подозрения насчет Морланда не имели под собой никаких оснований. Герцог оказался обычным счастливым занудой и к тому же преданным мужем, которому и в голову не пришло бы изменить жене. Зато его воспитанница… весьма любопытный экземпляр, — усмехнулся он.
— Давайте об этом потом, — попросила Лили. — Расскажите все с самого начала. Я бы хотела понять, что же все-таки произошло на самом деле.
— С самого начала… — Фарадей со вздохом откинул голову на подушку сиденья. — Что ж, будь по-вашему. Начало у этой истории было чудесным… — Он умолк, погрузившись в воспоминания.
— Как вы познакомились? — не выдержала Лили.
— В клубе, конечно. Во время войны мне поручали интересные дела. А потом все закончилось, и меня одолела скука. Мирная жизнь, сплошная рутина — ну, вы понимаете. И тут начальство вдруг поручило мне выяснить все, что возможно, об этом новом клубе, который основал Лео. В нем было немало странного, особенно то, что членом клуба мог стать каждый, кому улыбнется удача. Все это выглядело довольно подозрительно. Мы подумали, что клуб может быть прикрытием для чего-то более важного. Короче, я выиграл жетон, открывший мне двери в клуб. И не нашел ничего подозрительного — зато там я встретил самого доброго, самого замечательного человека, которого когда-либо знал. И божественно красивого…
Джулиан покосился на жену, пытаясь понять, как все это выглядит в ее глазах. У него самого в голове царил полный хаос. Джулиану до сих пор не верилось, что Лео мог быть голубым. Это было попросту невозможно. С другой стороны, Лили подтвердила, что так и есть. Выходит, он ошибался. И все-таки ему до сих пор не верилось, чтобы Лео… Нет, только не он.
Все это потрясло его до такой степени, что Джулиан до сих пор не мог прийти в себя. Нет, не то чтобы он стал думать о Лео хуже, просто впервые задумался, а знал ли он его когда-нибудь по-настоящему?
— Ты знала? — наконец не выдержал он. — Ну, я имею в виду — о Лео?.. — Господи, у него язык не поворачивался произнести это вслух.
— Что он предпочитал мужчин? Да, конечно, еще с тех пор, когда мы с ним были подростками. Нет, конечно, нам и в голову не приходило это обсуждать — но ведь мы с Лео были близнецами. Естественно, я заметила, что его влечет к мужчинам. Наверное, нужно было поговорить с ним, но у меня просто не хватило духу… — Лили тяжело вздохнула.
— Он пытался бороться с этим, — вмешался Фарадей. — Плевать на моральные устои могут только такие, как я. А вот Лео с его правдивой, честной натурой было нелегко. Он очень мучился — ему казалось, это страшный грех…
— Я очень переживала за него, — покачала головой Лили. — На первый взгляд казалось, что он счастлив. Лео всегда был окружен друзьями — и только я знала, как на самом деле он одинок. — Она подняла на мужа глаза. — Сказать по правде, я думала, что ты знал. Неужели ты никогда не подозревал?..
— Нет. — Джулиан растерянно пожал плечами. Откуда ему было знать? Он был слишком озабочен тем, чтобы никто не вывел на чистую воду его самого, чтобы заподозрить, что у Лео тоже имеются тайны. Зато намного лучше других понимал, каково это — вести двойную жизнь. Знал, как это уродует душу. Ноша, которую он нес на плечах, сделала его злобным и мстительным. А вот Лео был совсем другим — добрым и мягким. Возможно, поэтому он всегда так старался, чтобы всем было хорошо.
— Позвольте, я угадаю. — Лили вскинула на Фарадея глаза. — Это началось летом, два года назад. Значит, вот где Лео был тогда, в июле. Не со своими приятелями по Итону, а с вами, верно?
Фарадей смущенно кивнул.
— Ему очень не хотелось обманывать вас, но другого выхода не было. Мы с ним отправились в…
— В Корнуолл, — закончил за него Джулиан. Наконец все части головоломки сложились вместе. — Этот дом… Вы тогда обмолвились, что провели в нем самые лучшие дни в вашей жизни. С какой-то блондинкой. — Но Питер только вскользь упомянул о светлых волосах — это он сам решил, что речь идет о женщине. А Фарадей не стал его разубеждать.
— А вы умны, мистер Беллами. Поздравляю вас, вы угадали. После гибели Лео я вернулся туда — надеялся, что тамошний воздух излечит мои раны. Однако, похоже, мои кости срослись быстрее, чем… — Глаза его увлажнились, и Фарадей поспешно отвернулся к окну. — Сердечные раны затягиваются куда медленнее… если затягиваются вообще.