Жасмин Майер - Тринадцатая невеста для миллионера

— Конечно, да. Просто…  Это сложно.

— Да уж, представляю, — хмыкнул Тема. — Не в силах выстоять против моей неотразимости?

Лена мигом вспыхнула.

— Вот надо тебе все испортить! Вроде помог, как нормальный человек, а теперь опять напомнил обо всем, что было. Чтобы ты знал, ты меня вообще не привлекаешь, вот от слова «совсем»! У тебя нет никаких шансов!

— Вообще-то это я буду делать выбор, Лена, если ты забыла.

— Думаешь, можно о таком забыть?! Давай уже собаку сюда.

— Уверена, что справишься? Он хочет бегать и может вырваться.

— А ты предлагаешь вместе прогуляться до особняка? Вот в таком виде? Тебя ведь ничего не смущает, да?

— Еще как смущает. Мне, например, холодно. И я хочу быстрее добраться до душа, чтобы смыть с себя грязь, но вместо этого зачем-то стою здесь с тобой и пререкаюсь! Берешь ты пса или нет? Да открой же глаза! — рявкнул Тема.

Лена покачала головой и, по-прежнему зажмурившись, вытянула перед собой руки. Давай, мол, пса и я пошла.

— Серьезно? Ты голых парней что, вообще не видела?

— Не твое дело, — проворчала Лена. — Пса отдай и распрощаемся.

Тема сделал шаг ближе к ней. Хотелось рассмотреть ее ближе.

Она ему по плечо практически. Волосы длинные и черные с вьющимися кончиками. На ней мешковатый батник и джинсы-клеш, которые скрывают все, что он видел сегодня днем. Если бы не видел, то и не догадался, какая фигурка скрывается за этой мальчишеской одеждой.

На вид ей… Около двадцати. Ну, не может же она быть в этом возрасте такой скромницей, чтобы от вида голого парня становится одного цвета со свеклой? Или может, и просто Теме такие девушки в последнее время не попадались?

— Лена, а Лена, — вкрадчиво спросил Тема. — Ответишь на один вопрос? А потом уйдешь, ладно?

Лена сделала ровно два шага назад. Тема сделал еще два шага к ней. Лена опять отшатнулась.

— Слушай, я не веду переговоры с террористами. Или отдаешь пса, или сам с ним сегодня и спишь! А он наелся йогурта, сразу предупреждаю, и в кишечнике у него сейчас революция.

Несварение желудка Тёму не остановило, и он продолжил медленно надвигаться на Лену.

— Всего лишь один вопрос, Лена. Что в этом такого?

— Вот с псом задушевные беседы вести и будешь, — отрезала она. — И спрячь, ради Бога, вот это все, что сейчас выставлено на всеобщее обозрение!

— Всеобщее? Здесь только ты и я. А я, уж поверь, на себя насмотрелся.

Тёму забавляла реакция девушки. Да не может быть, чтобы его догадка была верна! А с другой стороны, ни одна из двенадцати сегодняшних невест не стала бы пересчитывать звезды вместо того, чтобы разглядеть его как следует ниже пояса, в этом он был уверен.

— Знаешь, если я еще сомневалась в том, что ты извращенец, то теперь окончательно убедилась! Отправиться гулять в парк голым среди ночи! Ты этот как его… Экс, экс, — она щелкала пальцами.

— Эксгибиционист, — подсказал Тема.

— Так, все! Хватит. Верни мне пса сейчас же!

Крепко прижав дрожащего терьера к груди, Тема сказал:

— А ты подойди и забери.

Да что ж такое! У него только одно на уме! Угораздило же встретиться не с лешим на болоте, а с голым женихом в приподнятом настроении.

И как туда, прикажете, не смотреть? Взгляд раз за разом соскальзывал все ниже. А ведь плечи у него красивые, вот на плечи, Лена, и смотри! Так ведь нет. Сразу всего рассмотреть хочется.

На рисунках в учебнике биологии не так красочно все было, как вживую, да и примерное представление о пестиках и тычинках у Лены все же было. Просто сейчас в ней говорило природное любопытство. Наверное. Ну как у первооткрывателя, встретившего на своем пути аборигена. Да и миллионер сейчас выглядел примерно так же, как представитель какого-нибудь племени Тумба-Юмба.

Исключительно природное любопытство и врожденная тяга к знаниям! Так и запишите.

Хотя щеки полыхали нещадно, даже ночная прохлада не спасала. А терьер, — вот ведь предатель! — сидел на руках у Артемия, как самый лучший в мире песик. Заглядывал тому в лицо, пытался лизнуть подбородок и вообще молчаливым темным взглядом клялся в вечной любви до гроба.

И чего Артемий не в смокинге решил по болотам пробежаться? Зачем делать это нагишом? Ну, ладно в простыне, но где та простыня сейчас?… Превратилась в лохмотья страданиями терьера.

Любопытно, что во время их первой встречи утром сначала Лена почти осталась без одежды, а теперь все было с точностью наоборот.

Волосы у Артемия были взлохмачены, как будто он до этого только и проводил рукой по волосам. Или вертелся в постели. Во мраке светло-русые пряди кажутся темными. Такой оттенок Тёме идет даже больше.

Хотя утром его гладко-гладко выбрили, на подбородке уже пробивается легкая щетина, но ее и не видно почти. Волосы-то светлые.

Стоп. А в какой это момент он вдруг стал для нее просто Тёмой? Предстал в костюме Адама и все, сразу лужицей растекаться?

Артемий Майоров! И лучше по отчеству, чтобы держать дистанцию.

— А ты подойди и забери.

Лена в сердцах закатила глаза. Что и следовало ожидать. Вот его единственная извилина, которой он и думает.

Опять она не туда смотрит, да что ж такое!

А уж этот загадочный прищур, отчего глаза похожи на кошачьи. И голос какой вкрадчивый! Прям гипнотизер в телевизоре, которому давным-давно мама с бабушкой подносили трехлитровые банки, чтобы «зарядить их», а после купали в этой воде маленького Ваньку. Считали, что это уж точно поможет ему излечиться от хвори.

Ване не помогло. Зато воспоминания о брате Лену отрезвили.

— Так, Артемий… — откашлялась она. — Как там тебя по отчеству?

Он уставился так, как будто у нее вторая голова на плечах выросла. Молча протянул опешившего терьера и сказал:

— На, забирай своего пса.

Развернулся и ушел первым в сторону особняка.

Лена с удивлением поглядела на терьера. Терьер на нее — с осуждением. А у пса губа не дура, на руках у миллионера ему явно нравилось больше.

Это что здесь только что произошло? И почему вопрос про отчество оказался таким болезненным? Но все свои тайны Артемий Майоров унес с собой, как и все остальное.

Хм. А со спины ракурс тоже неплохой.

Утро началось преступно рано. Во сне Валерия как раз загнала Лену в угол и замахнулась бензопилой, как Лена подскочила от ужаса на диване. Сердце затравленно колотилось в груди.

Звук, который кошмаром вторгся в ее сон, превратившись в бензопилу, исходил от работающего блендера. Лена протерла глаза. Терьер скакал по кухне, свободные поверхности которой были завалены пятьдесят оттенками зеленого: шпинат, огурцы, петрушка, сельдерей, авокадо, киви, зеленые яблоки и это только часть того, что могла разглядеть со своего дивана у дальней стенки Лена.

Пританцовывая, рослый парень в наушниках резал овощи и бодро закидывал их в блендер, который ревел, как боинг на взлете.

Лена села. Тело ломило от неудобного дивана, а спать в одежде — тоже сомнительное удовольствие. Хорошо хоть вчера сразу отключилась, стоило оказаться в горизонтальном положении, а то боялась, что остаток ночи еще и проворочается на неудобном, хоть и супер стильном диване.

Правда, не мешало бы еще поспать. Часиков эдак пять-восемь, и лучше, чтобы вся эта ерунда с шоу вообще оказалось сном!

Парень на кухне вдруг исполнил поворот на месте, но замер на половине пути с гроздью винограда в руке. Стащил наушники и улыбнулся.

— Ой, прости! Я все-таки разбудил тебя?

— Что-то вроде того. Твой блендер…

— О черт! Вот об этом я не подумал, а ведь специально решил музыку в наушниках слушать, чтобы тебе не мешать. Прости-прости-прости!

— Ладно, бывает.

Лена встала и еще раз обрадовалась, что все-таки решила спать в одежде. Иначе пришлось бы сейчас кое-как натягивать джинсы при незнакомом парне.

Он преодолел разделяющее их расстояние и сказал:

— Я, кстати, Луи!

И раньше, чем она сообразила, притянул к себе и так крепко обнял, словно они были разлученными в детстве близкими родственниками, при этом не выпуская из рук виноградной грозди.

— Я вчера тоже болел за тебя, Лена! Только никому не говори, — прошептал он, затравленно оглядываясь. — Обслуживающий персонал должен ко всем относиться одинаково. Если только заметят кого-то в предпочтениях, то…