Патрисия Грей - Трио для разведённой

Он чуть щурит глаза. Чувствую, что он очень волнуется и понимаю, что старается оставаться при этом внешне максимально невозмутимым.

Киваю:

— Ну, во-первых, я в целом плохо представляю себе совместное проживание с каждым из вас. За последние несколько месяцев я даже в гости ни к кому не ходила, и уже немного привыкла к тому, что живу совсем одна. А тут мне надо будет уехать в Питер и жить совершенно в других условиях. И это не так просто, как может показаться на первый взгляд. К тому же у меня не будет моих вещей, это ведь не переезд. А хочется выглядеть и красивой и ухоженной. — Пожимаю плечами: — Ехать с чемоданом одежды?

— Всё, что понадобится, мы купим, — уверенно произносит Роман. — Уверяю тебя, это не проблема. И чемодан брать с собой совершенно не нужно. Достаточно паспорта и того, что понадобится в дороге.

— Хорошо, — киваю я, — допустим. Но как вы представляете себе это совместное проживание на условиях, которые вы выдвинули? Я имею в виду отсутствие секса и поцелуев. Учитывая то, как меня тянет к вам, а вас ко мне. Вы не думаете, что эти два дня с каждым из вас станут скорее пыткой, чем удовольствием?

— Если не делать акцент на чувственности, то нет, не думаю, — отвечает Артур. — Да, это будет не просто. Но… есть ведь немало способов получить удовольствие от общения и вне секса, правда?

— Да… но… Может, это прозвучит слишком откровенно, но… даже сейчас я…

Спотыкаюсь. Ищу слова и понимаю, что словами легко опошлить то, что я чувствую.

— Возбуждена? — подсказывает Роман.

— Да, — очень тихо отвечаю я. — И очень. И это при том, что мы, — я озираюсь по сторонам, — в общественном заведении. А там мы ведь будем оставаться и наедине…

— Ты сказала, что не можешь выбрать между одним хорошим сексом и другим. Верно?

— Да.

— Думаю, что если держать в уме то, что секс с любым из нас тебе нравится, — продолжает Роман, — то идея провести пару дней в несколько платоническом ключе отнюдь не такая плохая, как это может показаться на первый взгляд. Эти два дня с каждым из нас дадут и тебе и нам более объёмное представление о том, подходим ли мы друг другу. Все мы — живые люди, а потому и раздражаемся, и бываем уставшими, имеем свои привычки, и такое проживание многое покажет тебе в том смысле, что, возможно, один из нас подходит тебе куда меньше, чем это кажется сейчас. А может и оба. Да, двух дней мало, но это всё же лучше, чем ничего.

— Да, — кивнув, задумчиво отвечаю я, — наверное, ты прав.

— Это всё, что тебя смущает? — уточняет Артур.

— Нет, — качаю головой я. — Ещё меня смущает то, что завтра я улетаю в Самару в командировку, и вернусь только в субботу вечером. Поэтому у меня просто не получится завтра вечером уехать или улететь в Питер.

— А что насчёт следующих выходных? — спрашивает Артур.

— В следующие — могу, — киваю я. — И в следующие после них.

— Ну, тогда тут тоже нет никакой проблемы, — резюмирует Роман. — В таком случае мы можем начать не в эти выходные, а с первого декабря.

— Это всё очень неожиданно, — говорю я. — Я, наверное, потеряла с годами эту лёгкость на подъём в отношении таких поступков. Просто боюсь, что потом станет больнее.

— Да, понимаю, — кивает Роман. — Но, как правильно сказал Арт, мы не считаем вправе на тебя давить. И никто тебе не скажет, хочешь ты этих поездок или нет.

— Хочу, — глядя ему в глаза, говорю я. — Хочу. И очень.

Они оба улыбаются. И я вслед за ними.

— В таком случае, — говорит Роман, — решено. Теперь остался только один вопрос.

— Какой? — осторожно спрашиваю я.

— К кому ты хочешь поехать первым?

Они оба очень внимательно смотрят на меня. И я понимаю почему. Мой ответ многое скажет о том, кому я симпатизирую больше. А мне не хочется никого из них обижать. Тем более, что мой ответ сейчас может быть таким, а спустя минут десять — совсем другим. Именно потому, что у меня нет чувства внутренней уверенности в собственной правоте.

Качаю головой:

— Предпочту жребий.

Они соглашаются с моим ответом, и Роман, повернувшись в сторону, так, чтобы я не видела, пишет имена на двух одинаковых визитках их компании, которые предварительно мне показывает. Одинаковые они, правда, только с тыльной стороны. Именно этой стороной вверх он и придвигает их ко мне.

— Выбирай.

В страшном волнении смотрю на две эти прямоугольные белые карточки. Сердце в груди просто колотится.

Протягиваю чуть дрожащую руку к правой и переворачиваю её.

"Роман".

Уши закладывает и на пару секунд я немного приоткрываю рот, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения. Сразу же становится легче. Самолёт потихоньку набирает высоту, а я смотрю в иллюминатор на стремительно уменьшающиеся человейники и думаю о том, какие же мы всё-таки разные — мужчины и женщины.

Нельзя сказать, что опыт общения с мужчинами у меня гигантский. Но учитывая то, что на работе у меня коллектив состоит в основном из мужчин, и то, что я имею к тридцати годам в плане личной жизни, это даёт мне некоторое понимание моей собственной женской роли в этом огромном мире.

Я устала. И я очень хорошо это понимаю. Устала от ступенек карьерной лестницы, от постоянного неудовлетворения личными отношениями, от ежедневного поиска компромиссов в условиях перманентного стресса. Мне очень хочется вернуться в мой сад, которого у меня уже нет. Наверное, он был моим местом силы.

Мужчинам нравится соревноваться. Нравится побеждать. А я просто хочу почувствовать себя слабой в соответствии с собственной природой. Сама эта мысль приводит меня в ужас, но это ведь действительно так. Мне нравится быть слабой. Нравится. Задолбала эта безумная и безостановочная борьба за выживание. Я хочу быть мамой и радоваться улыбке моего ребёнка. Целовать его крохотные гладкие пяточки и понимать, что я защищена.

Может это кризис. Может остаточный отходняк после тяжёлого развода. А может просто моя женская натура всё-таки прорвалась сквозь выстроенные мною же модели, где я — крутая баба, которая может и мужиков построить и бабок заработать и дом обустроить так, что хоть сейчас — в какую-нибудь телепрограмму про дизайн, уют и стили.

Вопрос тут лишь в том, чего я буду хотеть завтра. Оставаться слабой и защищённой, эдакой девочкой-девочкой, или же я быстро заскучаю в мире, где мужчина — столп, а женщина — это прелесть и красота.

Вот это и есть мой настоящий, действительный выбор между Романом и Артуром. Милая податливость и забота в отношениях, присущая Артуру может запросто обернуться тем, что я привяжусь к мужчине, который, как выяснится, что-либо решать будет исключительно на своей работе. А жёсткость и решительность Романа вмиг может стать тиранией и деспотизмом, где женщина должна знать своё место.

До сих пор они оба не перешагивали эти границы. Не было даже намёка на подобное. Артур — мужчина, с которым легко. Мужчина, с которым будет всегда весело и тепло. Мужчина, который обязательно будет озабочен моим комфортом. Роман — стена. Стоять за ним — избавить себя от 90 % любого геморроя. Меня это просто не коснётся. Я знаю, что он всё решит. И что он будет носить меня на руках. Он действительно сильный и уверенный в себе мужчина. Прирождённый, или сделавший себя таким, лидер.

И чего же мне, женщине, много лет делающей карьеру, хочется больше?

На самом-то деле?

В первые годы жизни с Лёвой я даже вопросами такими не задавалась. Я влюбилась в него, он в меня, и как-то само собой всё и выстраивалось. Мы зарабатывали деньги, шутили, смеялись, планировали что-то, что потом часто воплощали в жизнь. Но при этом мы так и не стали настоящей парой. И как только на горизонте появилась реально слабая и зависимая женщина, он с лёгкостью променял меня на неё. Несмотря на все громкие слова. Потому что ему это было нужнее.

А мне вот, мне — что нужно? Сильный решительный мужчина или надёжный и сговорчивый партнёр?

Очевидно же, что Артур — лучший дипломат, чем Роман. Роман — из тех, кто грохнет кулаком по столу и скажет, что будет так, как он сказал. Артур же весьма вероятно уступит. Что лучше здесь для меня? С каким мужчиной мне будет комфортнее идти по жизни? С кем я буду настоящей собой? Кого не обману подстройками, которые спустя пару лет рухнут просто потому, что — не настоящее это?