Патрисия Грей - Трио. Кто отец?

Спустя минут пять мы всё же поднимаемся и уходим в ванную, где вместе чистим зубы. Потом Рома уходит делать гимнастику, а я иду в душ.

Придя на кухню в его огромном халате, рукава которого достают мне едва ли не до колен, вижу дымящиеся чашки кофе на столе, тосты, варёные яйца на блюдечке и персиковый джем в миниатюрных розетках.

Садимся завтракать. Немного смущаюсь из-за Ромкиного внимательного взгляда.

Сидя на стуле напротив меня, он, одетый в стильный спортивный костюм какого-то при этом очень домашнего вида, отпивает кофе и говорит:

- По субботам утром я играю в теннис. Составишь мне компанию?

- С удовольствием, - улыбаюсь я.

С минуту молча пьём кофе и задумчиво жуём хрустящие тосты с джемом.

- Почему ты пришла ко мне ночью? - глядя в глаза, вдруг спрашивает Рома.

В голосе нет ни нотки наезда. Ни намёка на претензию. Просто вопрос.

Но я снова смущена. Потому что, несмотря на всю эту утреннюю нежность, я не знаю, как Рома отнёсся к тому, что произошло.

- Я проснулась. Пошла в туалет. А когда возвращалась, замерла, глядя на тебя. Ты лежал раскрытый, красивый и соблазнительный. И я не смогла уйти. Просто не смогла уйти. Луна так светила нежно... Твоя кожа серебрилась в её свете.

- Маш.

- Да?

- История не терпит сослагательных наклонений. Но у меня есть важный вопрос. Точнее, два.

- Я, кажется, догадываюсь, о чём ты хочешь спросить, - пряча взгляд, тихо произношу я.

- А если бы первые выходные были с Артом?

- Так и думала...

- Согласись, это вполне логичный вопрос.

- Чтобы я не ответила, ты же мне не поверишь...

Немного вызывающе, заранее защищаясь, смотрю ему в глаза.

- Почему же, - чуть хмурится он. - У меня нет оснований тебе не верить. Ты - честный и порядочный человек. Я просто хочу понять. Ценность, что ли...

- Да, понимаю, - вздыхаю, делаю глоток кофе: прячусь за этим простым движением, - Задай сразу второй. Мне так легче будет ответить тебе.

- Хорошо. Но тут надо кое-что рассказать. Чтобы было понятнее. Понимаешь, Маш, насколько я знаю, мы с Артом никогда друг другу не врали. И бизнес совместный выстроили на этом принципе. На честности друг перед другом. Думаю, что он всё равно ревнует, но... Понимаешь, если бы я сейчас был на его месте, я думал бы о том, что ревность - беспочвенна. Потому что был уговор. И Арт сказал, что ни поцелуев с тобой, ни тем более секса, не будет. Меня бы очень грела эта мысль. Я бы знал, что раз он так сказал, значит, так и есть. И ревновать мне незачем. И вот отсюда вопрос, Маш. Что мне теперь сказать ему?

Чувствую какую-то внезапно охватившую меня слабость. Похоже, я всё-таки не выспалась. Немудрено, на часах всего пять минут одиннадцатого.

Рома замирает с тостом в руке, пристально смотрит на меня.

А я почему-то чувствую себя дурно. Не могу понять, в чём дело. Голова кружится, будто с карусели слезла. И тошнота подкатывает к горлу. Меня уже откровенно мутит. Будто в машине укачало. Превозмогая себя, хочу ответить Роме, но не успеваю.

Новый приступ тошноты мгновенно превращается в рвотный спазм.  Чуть дёрнувшись вперёд и машинально прикрыв ладонью рот, я вскакиваю со стула и бегу в туалет.

Поспешно закрыв за собой дверь, склоняюсь над унитазом, и новый спазм уже не захватывает меня врасплох. Меня рвёт секунд двадцать, не меньше. Чувствую ужасную слабость. Уперев руки в края стульчака, опускаюсь на корточки. Жду, пока меня отпустит. Слабость такая, что ноги дрожат. Мне ужасно неловко, но я ничего не могу с собой поделать. Мне всё ещё дурно. Тошнота то вроде отсупает, то снова накатывает. Новый спазм и, склонившись над унитазом, я понимаю, что мне уже нечем рвать. Сплёвываю в него тягучую слюну. И на всякий случай остаюсь пока в туалете.

- Маша? - слышу я взволнованный Ромин голос за дверью. - Маш? С тобой всё хорошо?

- Всё нормально... - слабо отвечаю я. - Я скоро выйду...

Но проходит ещё несколько минут, прежде чем я, в очередной раз спустив воду и вытерев губы туалетной бумагой, решаюсь покинуть туалет.

Слабость ужасная. Надеюсь, скоро пройдёт.

Как только я выхожу, Рома вскакивает со стула и направляется ко мне. Он явно обеспокоен.

- Малышка, ты как?

Поднимаю руку и легонько машу ладонью:

- Всё в порядке. Пойду умоюсь. Хочется холодной водичкой лицо умыть.

- Машуль, ты бледная, как полотно. Может, скорую вызвать?

- Не, не надо. Я в порядке. Всё хорошо, не беспокойся. Сейчас умоюсь и поедем играть в теннис.

Ухожу в ванную и некоторое время промакиваю лицо в набранной в ладони ледяной воде. Гляжу на себя в зеркало. Действительно, бледная. И круги тёмные под глазами. Да уж... Тот ещё видок...

Выхожу, переодеваюсь в своё бельё, будто на автомате натягиваю джинсы и надеваю водолазку. Несмотря на то, что в квартире тепло, меня немного знобит.

Рома выходит с лоджии. Плотно задвигает за собой дверь. Идёт в мою сторону, но останавливается в паре метров от меня.

- Курил, - объясняет он. - Не хочу запахом дыма спровоцировать у тебя тошноту. Сейчас кофе или чаю глотну и от меня не будет пахнуть. Тебе налить чего-нибудь? Может, водички?

- Всё нормально, - тихо говорю я. - Водички да, можно.

А сама не знаю, как ему в глаза смотреть.

- Сейчас сделаю. Малышка, вроде нормальные продукты купили. Ничего просроченного, всё свежее, качественное.

- Не, - машу рукой и слабо мотаю головой. - Это не отравление. Может, от недосыпа... У меня такое бывает...

При этом я прекрасно понимаю, что, вполне возможно, это вовсе не от недосыпа.... Что это, скорее всего, банальный токсикоз...

Видя, что я избегаю смотреть ему в глаза, Рома серьёзнеет, хмурится.

- Маш?

- М?

- Посмотри на меня.

Заставляю себя взглянуть в его настороженные глаза.

- А ты не беременна случаем?

Ощущение, будто я припёрта к стене. Нервно сглотнув, опускаю взгляд, как нашкодившая девчонка.

- Беременна...

И тут поднимаю. С надеждой. Испытав облегчение от того, что смогла сказать. В надежде, что теперь со своей беременностью я останусь не одна.

Рома, замерев, внимательно на меня смотрит:

- А от кого?

- Я не знаю... - тихо говорю я.

Он опускается на диван. Вижу, как покусывает верхнюю губу. Думает.

- Ром... - делаю шаг к нему и останавливаюсь.

Он поднимает на меня лицо:

- Да?

- Я не хочу ехать к Артуру. Правда не хочу.

- Знаю.

- Откуда? - удивляюсь я.

- Чувствую. Вчера ещё понимал.

Молчим. Не знаю, что и сказать. Сажусь рядом с Ромой. Оба смотрим перед собой.

- Отец - либо я, либо Артур? - чуть глухо спрашивает он.

- Да. Я ни с кем больше не спала.

Он медленно и тихо вздыхает.

- Ну, что ж, это в некоторой степени облегчает дело.

- В некоторой степени... - эхом повторяю я.

Рома поворачивается ко мне.

- Маш.

- М?

- Это многое меняет.

- Да.

- Ты поэтому не говорила?

- Да, - кусаю губу. - Хотела понять, с кем хочу быть. Сделать выбор самой, - и тихо добавляю. - И сделала, Ром.

- Как ты себя чувствуешь?

- Уже нормально... Более-менее.

- Маш, Артуру надо сказать.

Молчу, обдумываю его слова.

- Да, ты прав.

- А если ребёнок от него?

- Я не хочу к нему ехать, - упрямо повторяю я.

- Почему? Потому что я - первый?

Качаю головой:

- Нет. Что бы ты ни думал, я не вела бы себя с ним так, как с тобой.

- Уверена? - взгляд пристальный, глаза чуть прищурены.

- Уверена, Ром.

- Почему?

- Потому что я влюблена в тебя. Потому что теперь, после этой ночи я вообще не представляю себя с Артуром. Просто не вижу себя с ним.

- Ты не ответила на вопрос.

Вздыхаю.

- Я не знаю.

- Ждёшь моего ответа, да? Как я поступлю, если ребёнок - его?

Молчу.

- Маш. Если ребёнок его, то будет просто свинством с моей стороны лишить его отцовства. Тем более ребёнок в любом случае, кто бы отцом не был, будет от любимой женщины.