Патрисия Грей - Трио. Кто отец?

 А затем взмывает в сумеречный воздух Подмосковья. До встречи с Ромой осталось совсем немного. Чуть больше часа.

Почти всю дорогу я сплю, укрытая пледом, который заботливо предложила мне стюардесса. Кресло настолько удобное, что меня вырубает уже минут через пять после взлёта.

После того, как самолёт садится в Пулково, пассажиры разражаются бурными аплодисментами, и я, сонно оглядываясь по сторонам, пытаюсь сообразить, где вообще нахожусь. Поэтому образовавшейся очереди на выход я даже рада: вид у меня, должно быть, несколько помятый, а мне хотелось бы произвести на Рому приятное впечатление. Достаю зеркало и потихоньку прихорашиваюсь, пока люди постепенно, один за другим, покидают самолёт. Немного прыскаюсь цветочной туалетной водой от "Герлен" из небольшого флакона, который взяла с собой. А затем встаю и начинаю потихоньку собираться на выход.

Спускаюсь по трапу одной из последних и, вскоре после того как захожу в автобус, водитель закрывает двери и направляет его к зданию аэропорта.

За окнами тёмный вечер и мелкий дождь. Прозрачные чёрные стёкла, будто зеркала, по ту сторону которых рассеяно множество капель. Вокруг меня тихий гул голосов, редкий негромкий смех, чьи-то уставшие лица и множество дорожных сумок на колёсах и на ремнях.

Закончив с регистрацией прилёта, неторопливо бреду через залы с цветастыми вывесками кафе и магазинов, яркими указателями и снующими туда-сюда людьми. Мне торопиться некуда, до встречи с Ромой ещё десять минут, я никуда не опаздываю. До отлёта и сразу после того, как самолёт сел, я отправила ему пару смс-сообщений, получение которых он подтвердил. Ровно в восемь вечера мы должны встретиться на выходе из терминала-1.

Я одета в вязаное обтягивающее фигуру платье-миди скромного мышино-серого цвета с горизонтальными белыми полосами, длинными рукавами и широким воротником, чёрную куртку из кожзама со множеством ремней и чёрные ботинки на шнуровке и крепком высоком каблуке. В ушах серьги из белого золота с небольшими бриллиантами, а на груди колье из него же, но с бриллиантом побольше. Волосы убраны в конский хвост, макияж весьма скромный, но с с дополнительным акцентом на глазах - подводка, яркая тушь.

На выходе достаю из дорожной сумки серый зонт. На всякий случай, всё-таки на улице дождь.

И сразу же среди разрозненных группок людей замечаю идущего ко мне Рому.

И первое о чём я думаю, что он выглядит, как воплотившаяся женская мечта из прекрасного романа о любви. И дело, наверное, даже не в том, что он очень красивый мужчина, хотя это просто бросается в глаза. А скорее в том, как он держится, как смотрит, в том сколько теплоты в его глазах. А ещё в том, что он производит впечатление очень самодостаточного, надёжного и сильного человека. Человека честного, умного и трудолюбивого. Нет никакой дешёвой выпендрёжности в том, как он одет, хотя он в дорогой тёмно-синий костюм в полоску, нет никакой суеты в его движениях, а есть только ровная осанка сильного и гордого человека, широкие мужские плечи, уверенный и тёплый взгляд, и нежная улыбка при виде меня.

Широким, уверенным шагом он направляется ко мне. Я тоже улыбаюсь ему. Потому что очень рада его снова увидеть.

- Привет, Машенька, - негромко произносит он, подходя ко мне.

А затем нежно целует в щёку. Мягкая щетина щекочет кожу и, в сочетании с уже знакомым мне, густым низким голосом, вызывает во мне волну приятных мурашек. На секунду-две я вообще замираю, потому что "Машенька" из его уст звучало за всё время нашего общения только однажды. В тот вечер, когда мы с ним занимались сексом. Вдвоём. В тот потрясающий вечер... Который сейчас мы не повторим. Таковы условия встречи.

Ещё я думаю о том, что вполне возможно, что я ношу под сердцем ребёнка именно этого мужчины.

- Привет, Ромочка, - нежно отвечаю я.

 Я называю его так впервые. И называю, потому что хочется ответить ему именно так. Взаимностью. Это что-то вроде порыва души. И поэтому я не чувствую дискомфорта, когда произношу его имя вслух именно так.

- Как ты добралась? - забирая мои сумку и зонт, участливо спрашивает он.

- Спасибо, хорошо, - отвечаю я и беру его под руку, чувствуя себя рядом с ним настоящей леди.

Очень трудно объяснить, почему так, но я будто раскрываюсь, как бутон розы, ощущая собственную женственность так же ярко, как и свежесть прохлады влажного ветра, что освежает сейчас порывами щёки.

- Давно ждёшь? - повернувшись к нему, спрашиваю я.

У него аристократический профиль. Ровные, очень мужские и очень правильные черты.

- Нет, не очень, - мотает головой он. - Минут пятнадцать-двадцать. С погодой нам не очень повезло, но ты потерпи немножко - в машине хорошо. Тепло, уютно, музыку включу.

- Хорошо, - улыбаюсь я, и прижимаюсь поближе к нему.

Я будто кошка, которая пригрелась возле тёплой уютной печки. И мне хорошо. Просто хорошо и всё.

По дороге к дому Ромы он рассказывает мне о том, как выбрался  с хорошими приятелями со среды на четверг на ночную рыбалку, и как много удовольствия получил от этой вылазки. Он рассказывает очень увлечённо, а затем переходит к рассказу о районе, в котором купил квартиру, и в которую сейчас меня и везёт.

В очередной раз ловлю себя на мысли о том, что мне с ним легко. Какую тему не возьми, я везде имею вес, везде моё мнение ценно, везде я не "баба, которая ничего не смыслит", а уважаемая Ромой личность. Причём, личность интересная. Это так клёво, особенно с учётом моего общения с мужчинами до того, как мы встретились с Ромой в московской кофейне.

- Слушай, а расскажи о своих предпочтениях в еде, - покручивая руль, обращается ко мне он.

- Мммм... А что конкретно тебя интересует? Блюда?

- Ну, вообще всё. Я же ничего толком о тебе в этом плане не знаю. Закупился продуктами наугад, а может вообще не угодил. Тогда мы заедем в супермаркет и купим то, что надо.

- Я люблю овощи, - улыбаюсь я. - Знаешь, такое всё, полезное. Помидоры, брокколи, зелень, перчик там всякий. Орешки люблю - фундук, миндаль, кедровые. Обычный мой завтрак - либо пару яиц всмятку, либо тарелка овсянки, йогурт и орешки. Если речь о мясе, то я не ем красное, только птицу - в основном курятину и индейку. Мой рацион - это такой, знаешь, - снова улыбаюсь, - чисто ЗОЖевский рацион, за исключением иногда алкоголя и, конечно, кофе.

- Понял, - усмехнувшись, отвечает он. - Тогда нам стопудов надо заехать в магазин. Я, получается, набрал всякой ерунды типа суши и...

- Слушай, я очень люблю суши! - восклицаю я. - Ты молодец.

- Да?

- Да.

- Но овощей я толком не купил. Гавайскую смесь взял - пару пачек, огурцов, петрушки, килограмм помидоров, и в общем-то и всё. Куриные грудки купил. Я их часто беру - там белка полно, а у меня же спорт.

- Ну и отлично, - одобряю я. - Прекрасный набор.

- То есть, не надо в магазин заезжать?

- Нет. А спиртное ты брал?

Он поворачивается ко мне и ухмыляется:

- В этом нет нужды. У меня дома бар. И, смею тебя заверить, он покруче того, который был в номере отеля.

- Верю, - улыбаюсь я.

Немного едем молча.

- Ром?

- М?

Вздыхаю:

- Скажи, а как ты себе представляешь вот так два дня без... без секса?

Кровь приливает к щекам после того, как я задаю этот вопрос. Но он реально меня очень волнует.

Рома отвечает не сразу. Думает.

- Честно?

- Конечно.

- Плохо себе представляю. Я даже вот сейчас, в дороге, очень тебя хочу. Я тебя как увидел, так сразу, знаешь... будто собака охотничья - стойку принял. Не знаю пока, в общем. Но мы же договорились, верно?

- Да.

- Это ведь не с бухты-барахты.

- Да, - соглашаюсь я. - Я понимаю.

- Арту сейчас очень тяжело. Он не в Питере, но я уверен, он очень хорошо понимает, что ты либо уже прилетела ко мне, либо вот-вот прилетишь. Ревнует сильно. Это стопудов.

Не знаю, что на это ответить. И поэтому перевожу тему.

- Ром, а ты можешь рассказать мне о том, как живёшь? О том, как пережил развод и стал холостяком?

- Конечно, - отзывается он, то и дело поглядывая в боковое зеркало справа от меня. - Живу я очень просто. И одновременно с тем довольно необычно.