Лайни Тейтум - Трудная роль

– Конан де Витт был прав, – процедил Эджертон.

– О да! – ответила Эванджелина. – Но если говорить честно, во всем виноваты вы сами.

– Невероятно… – пробормотал Эджертон.

Эванджелина только улыбнулась.

– О да, – сказала она. – О да.

– А теперь, миссис, – сказал сыщик, – я покрепче свяжу этого малого.

– Позвольте это сделать мне, мистер Буллок, – промолвила Эванджелина. – Эдмунд, не своди с разбойника пистолета, пока я буду прикручивать его к стулу.

Когда четыре часа спустя прибыли герцог, Дрю и шесть солдат, Ричард был настолько вне себя, что чуть не разнес в щепки входную дверь. Его встретили улыбающаяся Эванджелина и сияющий как солнышко сын с игрушечным пистолетом в руках. Герцог, с облегчением убедившийся в том, что она и мальчик в безопасности, схватил в объятия сразу обоих и не выпустил бы, если бы Эдмунд не сказал:

– Папа, ты сломаешь мне ребра! Знаешь, а мы с Евой герои. Мы позволили мистеру Буллоку помочь нам!

Ричард выпустил сына.

– Что здесь, случилось?

– Папа, пойдем со мной и Евой. У нас есть для тебя сюрприз. Наверное, даже лучший, чем мой пистолет. Пойдем, папа!

Вслед за Эдмундом и Эванджелиной герцог и Дрю Холси прошли в библиотеку, где сидел Эджертон. Рядом стоял мистер Буллок, державший револьвер у его головы.

– Не хотел дать ему шанс, – объяснил сыщик. – Этот малый скользкий как угорь. – Он широко улыбнулся и отошел. Лицо крепко связанного Эджертона побелело от ярости. Слава Богу, во рту изменника торчал кляп.

– Все кончено, – сказала Эванджелина, подошла к герцогу и обвила руками его шею. – Все кончено. Мы победили.

– Рассказывай, – велел герцог.

Она так и сделала, а мистер Буллок и Эдмунд время от времени вставляли свои реплики. Конечно, Эдмунд перебивал Еву чаще, да и реплики его были не совсем к месту, но это не имело значения.

Что же касается Дрю и герцога, то, когда они подъехали к дому Эджертона и были готовы осуществить свой план, выяснилось, что птичка уже улетела.

– Тут я перепугался как никогда в жизни, – признался Ричард. – Кто-то успел предупредить его. Пока мы добрались сюда, я чуть не умер. – Он покачал головой и обнял Эдмунда так крепко, что сын запищал. – Слава Богу, что в конце концов его схватили. Теперь все кончено.

– Да, кончено, – сказал Дрю. – Эванджелина, я даже нашел тот конверт, который вы оставили в моем кабинете. О Господи. Вы сожгли документы, которые обличали меня и все, что касается вашего дневника, то он помог нам избавить страну от множества бед. Мои люди идут по следам шпионов. До конца дня мы арестуем всех.

Эванджелина боялась спросить, но выхода не было.

– А мой отец? Есть шанс, что он останется в живых?

– Мы незамедлительно пошлем ноту в Париж. Я не сомневаюсь, что Наполеон обменяет вашего отца на Эджертона. Как говорил герцог, Наполеон ценит преданных ему людей. А что касается вас, дорогая мэм… Герцог заверяет, что, как только вы выйдете за него замуж, у вас не будет времени для ночных посещений пляжа.

– Дрю, я рад, что теперь ты можешь беседовать с Евой, не боясь проглотить язык, – промолвил Ричард и похлопал друга по руке. – Я же говорил тебе, обычно она не кусается.

– Папа, а разве Ева кусала тебя? – спросил Эдмунд, глядя на Эванджелину с нескрываемым страхом.

– Только тогда, когда злилась на меня и теряла дар речи, Эдмунд.

Дрю Холси лорд Петтигрю посмотрел на Эванджелину. Та стояла, прижавшись к герцогу. Улыбалась и качала головой.

– Жизнь, – наконец сказал он, глядя в бокал с бренди, – иногда бывает более страшной, чем самый кошмарный сон.

– Я не знаю, как следует понимать это глубокомысленное замечание, – ответила Эванджелина и засмеялась.

Она все еще продолжала смеяться, когда герцог нагнулся, чтобы поцеловать ее.

– Не слушай Дрю, – шепнул он, не отрываясь от ее губ. – Я никогда не вижу кошмарных снов.

– Папа, а Ева не укусит тебя за то, что ты ее нюхаешь?

– Думаю, отныне она вообще перестанет кусаться, – ответил герцог.

Дрю поднес ко рту руку и сделал вид, что закашлялся.

Эджертон закрыл глаза.

Через два часа герцог, Дрю Холси и солдаты повезли Эджертона в Лондон.

– Ева, когда вернется папа?

– Очень скоро, Эдмунд. Скорее всего, завтра днем. Или вечером. Поверь мне, ему не хочется уезжать, но в Лондоне у него много дел, которые он должен закончить до своего возвращения.

– Я видел, как он целовал тебя, но уже не говорил тебе в рот, – сказал Эдмунд и нахмурился. – Он не хлопал тебя по спине, как иногда хлопает меня. Нет, он гладил тебя вверх, вниз и снова вверх. Кажется, ему это нравилось.

– Ну да, – ответила Эванджелина. – Но я думаю, он сам не слишком понимал, что делает. Дело в том, что я люблю и тебя, и твоего папу.

– Я не знал, что ты кусала моего папу. Я вообще не знал, что люди кусают друг друга. Странно… Однажды я видел, как он кусал тебя за ухо, а ты вытянула шею, чтобы ему было удобнее кусаться. Зачем ему понадобилось кусать твое ухо?

Эванджелина опустилась на колени, заглянула мальчику в лицо и положила ему руку на плечо.

– Эдмунд, тебе нравится, что я живу здесь?

– Да! – звонко сказал он. – Мне нравится ловить тебя.

Как и твоему папе, хотела сказать она, но вовремя спохватилась.

– А мне нравится убегать. Правда, когда в тебя стреляют, это не слишком приятно, но я справлюсь.

– Ты останешься со мной? И будешь учить меня плавать лучше, чем папа?

– Да, – сказала она. – Останусь. Когда твой папа вернется из Лондона, мы обо всем поговорим.

– Тогда я пойду стрелять в павлина. А когда он умрет, я его укушу.

– Тебе в рот набьются перья. Это вовсе не смешно. Эллен придется чистить тебе зубы. Нет, Эдмунд, лучше не надо.

– Ладно, – кивнул мальчик, повернулся и побежал вверх по лестнице. – Тогда я пойду кусать Эллен.

Повезло Эллен, подумала Эванджелина, глядя ему вслед. Мальчик давно скрылся из виду, а она все стояла в огромном вестибюле, качала головой и улыбалась как дурочка. Ее сердце готово было разорваться от счастья.

Настало следующее утро. Солнце сияло ярко, с моря дул легкий пряный ветерок. День обещал быть тихим. Эванджелина что-то насвистывала, спускаясь после завтрака в гостиную.

– Мадам, – сказал Бассик, – там джентльмен. Говорит, что его прислал герцог.

Эванджелина улыбнулась и взялась за ручку.

– Спасибо, Бассик.

– Закройте дверь.

Увидев Конана де Витта, она замерла на пороге. Тот держал направленный на нее пистолет.

– Закройте дверь, иначе я пристрелю старика, который стоит снаружи. Сейчас же.

Она закрыла дверь и медленно обернулась лицом к де Витту.

– Что вы здесь делаете?

– Я бы с удовольствием сказал вам, что меня прислал Эджертон с сообщением о том, что ваш проклятый герцог мертв. К несчастью, это не так. Они схватили Эджертона. Думаю, что благодаря вам, Орел, они схватили и всех тех, кто проник в Англию через Чесли. Те же люди, которые предупредили Эджертона, что в замке находятся лорд Петтигрю и его люди, предупредили и меня. Еще час, и я был бы арестован вместе с остальными.

– Почему вы приехали сюда? Вы же знаете, что вас ищут.

– Пусть ищут, им все равно меня не найти. Я говорил Джону, чтобы он не доверял вам. Предупреждал неоднократно, но все дело в том, что он желал вас. Более того, желал, чтобы вы всецело были в его власти. Чтобы от него зависело ваше настоящее и будущее. Он был глупцом, так как убедил себя, что держит вас на крючке, с которого вы не сорветесь. Но каким бы крепким ни был этот крючок, я знал, что вы предадите нас.

– На самом деле все рухнуло именно из-за действий Эджертона. Задушив бедную миссис Нидл, он положил начало событиям, которые закончились его крахом. Впрочем, и вашим тоже. Видите ли, герцог привез с собой сыщика с Боу-стрит, чтобы тот выяснил, кто ее убил. В полночь накануне того дня, когда мы с герцогом уехали в Лондон, я встретила на берегу человека. Сыщик с Боу-стрит все видел и рассказал герцогу. Видимо, он не догадался, что я не мужчина, потому что я всегда надевала длинный плащ. Я не предавала вас. Эджертон сам во всем виноват.

– Нет, – ответил де Витт. – Нет, вы извращаете факты. – Он шагнул к ней. Эванджелина чувствовала его тяжелое дыхание. – О да, – гневно сказал он, – я вернусь во Францию, но вернусь не один. Ясно, что вы сказали им все. Я доставлю вас к Ушару. Он убьет вас, а я буду наблюдать за казнью и улыбаться. Из вас получится отличный заложник. Только не делайте глупостей. Мертвая вы не будете представлять для меня никакой ценности.