Что ж, по крайней мере, Эдмунд в безопасности. Слава Богу, только сам Эджертон знал, что он угрожал ребенку. Она не сомневалась, что если бы де Витт проведал об этом, то попытался бы убить Эдмунда. Но дело еще не кончено. Пока она жива, еще не кончено.
Герцог выпрыгнул из двухколесного экипажа, бросил поводья Джаниперу и поднялся по широким каменным ступеням. Он настежь открыл огромную входную дверь и позвал Эванджелину.
– Ваша светлость, как вы здесь оказались? Я ничего не понимаю… Джентльмен, которого вы послали, сказал мадам о вашей задержке и…
– Какой еще джентльмен, Бассик? – Он схватил дворецкого за лацканы и встряхнул. – Быстро, Бассик. Какой джентльмен? Какая задержка? Что здесь происходит? Где мадам?
– Ваша светлость, она в гостиной, с человеком, которого вы к ней прислали. Я сообщу ей о вашем приезде.
– Боже милосердный, я не посылал никакого человека!
Не дожидаясь ответа Бассика, он проскочил вестибюль и рванул дверь гостиной. Ветер слегка колыхал тяжелую штору, которой было задернуто открытое окно. Комната была пуста.
Он снова вышел в коридор, ощущая холодок в животе, и едва не столкнулся с Бассиком.
– Каким был этот человек?
Бассик, как и все обитатели замка, знал, что в бухте Чесли обстряпывали свои темные делишки французские шпионы. Знал он и то, что мадам имела к этому какое-то отношение. Сами факты оставались тайной. Но сейчас было ясно, что произошло что-то ужасное.
– Ваша светлость, он сказал, что его зовут Фергюсон.
Герцог чертыхнулся.
– Как он выглядел? Скорее, Бассик! Ты запомнил его внешность?
– Он ненамного старше вас, ваша светлость. Приятный джентльмен, не из простых… Ах да, родинка! Ваша светлость, у него на щеке большое родимое пятно. О Боже, разве его имя не Фергюсон?
– Нет, – сказал герцог. – Бассик, это Конан де Витт, редкий негодяй. Созывай людей. Он похитил мадам. Быстрее, Бассик!
Прежде чем броситься в библиотеку за парой пистолетов, Ричард успел спросить:
– Бассик, как он приехал сюда? В карете? Верхом? Как?
– Он прискакал на лошади, ваша светлость. Да, верно. Кареты при нем не было.
Зарядив пистолеты, герцог устремился на конюшню. Де Витт приехал либо для того, чтобы убить Эванджелину, либо для того, чтобы сделать ее заложницей по пути во Францию. Он не смог бы далеко уйти, если бы собирался везти Эванджелину на своей лошади. Значит, у него была вторая лошадь. А увезти ее де Витт мог только в Истборн – ближайший порт, где можно было сесть на корабль, отплывающий во Францию. У дверей конюшни сидел на корточках Тревлин и чинил уздечку.
– Тревлин, ты видел мадам?
– Да, ваша светлость, – сказал малый, почесав левое ухо. Затем он почувствовал в голосе герцога тревогу и вскочил на ноги. – Я подумал… С ней был мужчина, ваша светлость. Они пошли к утесу над бухтой. К ним уже бежали пять-шесть человек.
Герцог отвернулся от Тревлина (который бросил уздечку на землю, готовясь присоединиться к погоне) и крикнул:
– Он повел ее к скалам!
Обогнув конюшню, Ричард побежал по выбитой тропе. Остальные старались не отставать от него. Де Витта наверняка ждала лодка.
Герцог был в тридцати метрах от скал, когда услышал испуганный крик Эванджелины, а затем тонкий протяжный вопль.
Этот крик удесятерил его силы. Кровь стучала в висках, дыхание громом отдавалось в ушах. Страшно было подумать, что означает этот вопль. К вершине утеса вел скалистый подъем. Де Витт, обхватив Эванджелину обеими руками, толкал ее к краю. Никакой лошади не было и в помине. О Боже, этот человек собирается прыгнуть с ней в пропасть!
– Де Витт, отпусти ее!
Человек обернулся, продолжая крепко прижимать к себе Эванджелину.
– Сразись со мной, подлый трус! Отпусти ее!
Стоило де Витту на мгновение отвлечься, как Эванджелина ударила его коленом в пах. Он вскрикнул и ослабил хватку. Она вырвалась, но споткнулась о камень и начала падать, хватаясь за воздух, чтобы удержать равновесие. Де Витт обернулся, увидел, что Эванджелина катится к обрыву, и прыгнул на нее, растопырив руки. Но это ее не остановило. Она упала на четвереньки, а когда де Витт врезался в нее, легла плашмя. Конан де Витт споткнулся об нее и с криком полетел в пропасть.
Когда Ричард подбежал к ней, Эванджелина стояла и смотрела на раскинувшийся внизу берег. Он встал рядом и заглянул за край утеса. Затем медленно подошли остальные участники погони и молча уставились вниз.
Конан де Витт лежал на спине, полы его длинного черного плаща распластались на песке как огромные крылья. Только затем герцог увидел лодку, бешено плясавшую на волнах у причала.
Де Витт не собирался убивать Эванджелину. Он хотел уплыть с ней во Францию.
Ричард прижал ее к себе.
– Теперь все кончено, – сказал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Кончено. Де Витт мертв. – Герцог гладил ее по плечам и спине. У него тряслись руки. На какое-то время он лишился дара речи.
– Ты приехал, – сказала Эванджелина. – Ты приехал… Я знала, что он хочет убить меня. Я увидела лодку и поняла, что в ней хватит места только для одного. Заложница ему была не нужна. Он просто хотел убить меня. Он толкал меня все ближе и ближе к краю скалы, а тут даже нет тропинки… – Глаза Эванджелины стали безумными, она тяжело дышала. – Я не хотела умирать. О Боже, я только что нашла тебя и не хотела терять…
У герцога все еще не было слов. Он просто прижимал ее к себе, слушая лихорадочное биение сердца.
– Я лягнула его и хотела убежать, но споткнулась и упала. А он перелетел через меня.
– Да, я знаю. Мы все видели это. Кончено. Теперь все кончено. Он мертв.
Тут Эванджелина обернулась и увидела добрую дюжину жителей Чесли, мужчин и женщин. Каждый из них был вооружен кто ружьем, кто вертелом, а кто и просто палкой. Миссис Рейли была с зонтиком, Бассик – с большим канделябром, а Тревлин – с намотанной на кулак уздечкой.
– Большое спасибо за то, что пришли ко мне на выручку, – громко произнесла Эванджелина.
– Я тоже благодарю вас. Скоро Эванджелина де Бошан станет вашей хозяйкой и моей герцогиней, – добавил Ричард.
А потом они взялись за руки и под радостные крики медленно пошли к замку Чесли.
– Дрю спросил меня, собираемся ли мы пожениться. Я ответил, что это мой долг, потому что без меня ты совершенно беспомощна. Тут он имел наглость расхохотаться и смеялся до упаду. Насколько я помню, он вопил: «Беспомощна! О Боже, беспомощна!» Пришлось ткнуть его кулаком в плечо, после чего он немного успокоился. Тогда я сказал ему: «Ладно, она не такая уж беспомощная, но без меня заблудится в трех соснах». С этим он согласился и, продолжая время от времени хихикать, сказал, что все его министерство вздохнет с облегчением, если это дело разрешится таким образом.
Когда они вошли в гостиную и закрыли за собой дверь, герцог прижал Эванджелину к себе и долго стоял так, зарывшись лицом в ее волосы.
– Завтра мы уедем в Лондон и обвенчаемся, как только твой отец прибудет из Парижа. А теперь нам нужно поговорить с сыном.
– Да, – сказала она. – Я обещала позволить Эдмунду гоняться за мной, если он даст нам свое благословение.
– Сомневаюсь, что он очень удивится, – пробормотал Ричард.
Тут в коридоре показалась Эллен, державшая руки вверх. Они услышали голос шагавшего за ней Эдмунда:
– Ступай вперед, Кровавый Том, или тебе же будет хуже. Нет, постой. Сначала я ограблю этих путников.
Герцог засмеялся и окликнул мальчика:
– Эдмунд, ты кто: сыщик с Боу-стрит или разбойник?
– Вопрос интересный, – ответил Эдмунд. – Я буду сразу обоими.
– Мой отец, – промолвила Эванджелина, – будет обожать Эдмунда.
– Сейчас меня интересует только одно – даст ли он нам свое благословение.
– А почему нет? Ах да, ссора между двумя благородными семействами… Может, расскажешь мне, что случилось?
– Да ну… Сейчас эта история кажется смешной. Дело заключалось в приданом Мариссы. Считалось, что его значительную часть составляют драгоценности. А они оказались фальшивыми. Твой дядя отказался даже слушать об этом и обвинил моего отца в краже с целью выудить у него побольше денег. Я думал, что отца хватит апоплексический удар. С того дня он оборвал связи Кларендонов со всеми Бошанами. Конечно, твой отец принял сторону брата, и поэтому я не видел ужасно серьезную девочку-полуфранцуженку целых шесть лет.