— Еще раз спрашиваю, от кого именно?
Август не знал, что ответить. Он попытался не обращать внимания на озабоченность Агриппы. Его друг — из тех, чей гнев медленно разгорается, но долго не угасает. Император слегка удивился, обнаружив, что раздражение направлено на него. Пока полководец ходил за вторым колдуном, он осушил очередной кубок.
— Вождь племени псилов, Усем, — представил приведенного Агриппа. — Мои люди привезли его из Ливии.
Август узнал заклинателя змей, который ошибочно объявил Клеопатру мертвой. По крайней мере, теперь он ответит за сделанный просчет. Угольно-черная кожа Усема отливала синим, как оперенье ворона или выжженное дотла поле. На груди красовались ряды бус из алых камней. На плечах висела пятнистая шкура леопарда, скрепленная золотыми пряжками.
Он поставил перед собой плетеную корзину. Август невольно приподнял ноги над полом.
— Я принес для сражения змей, — пояснил Усем и снял крышку. Три гадюки выползли наружу, послушные мановениям рук заклинателя. Они выгнули тела, подражая движениям хозяина, и сплелись в извилистом узоре.
— Вот мои воины, — сказал псил. — Они проникнут куда угодно. Отыщут предателя, который скрывает твоего врага, и найдут его слуг.
Август позволил себе немного расслабиться.
— А еще что у тебя есть?
— Разве этого тебе не достаточно, император? А ты — человек разумный. Мое племя управляет Западным Ветром.
— Он всегда вам подчиняется? — поинтересовался Август.
— В точности так же, как мы повинуемся Риму, — улыбнулся Усем. — Когда вы набиваете наши кошельки. Но ветер рад служить нашим друзьям и досаждать недругам псилов.
— И кто же мы для вас? — продолжал Август.
По комнате пронесся настоящий ураган. Пламя свечей затрепетало. В их дрожащем свете Август увидел, что Агриппа приготовился выхватить меч. Закрытые ставни распахнулись, яростные струи ливня забарабанили по деревянным створкам.
— Друзья, — отозвался псил. — Или я что-то не так понял?
— Конечно, мы вместе, — поспешно подтвердил император.
— Мои услуги имеют цену, — сообщил Усем.
Разумеется. Август ожидал подобных требований. Он кивнул рабу. Тот прикатил на тележке сокровища, захваченные в Александрии. Псил рассмеялся.
— Я прошу не золота, — бросил он.
— Твои сородичи соглашались на такую награду.
— Только не сейчас. Слишком сложна задача, — объяснил Усем. — Я помогу тебе, но ты закроешь Врата Януса.[30] Мое племя не будет прятаться в шатрах, слыша конский топот. Мы перестанем скитаться по пустыне, гонимые страхом войны, отравленных вод, похищения и рабства. Мой народ не страшится ветра. Мы хотим жить, не подвластные Риму.
Ошарашенный Август взглянул на Марка Агриппу. О чем он думал? Он должен был заранее обсудить щекотливый вопрос и дать отказ. С момента основания великого города империя беспрерывно жила в состоянии войны. Римляне не только отражали набеги соседей, но и сами нападали, завоевывая новые земли. Закрыть Врата Януса… Да, это то же самое, что возвестить: Рим больше не будет сражаться!.. Псил потребовал мира на территории всей империи.
Агриппа пожал плечами.
— Не мне судить. Ты потребовал привезти колдунов и должен понимать, что сложностей не оберешься.
Император не верил собственным ушам. Какая нелепая просьба!
— Тебе не обойтись без меня, — серьезно произнес псил. Вихрь налетел на императора, всколыхнул его одеяние. — Ветер поведал мне, что тебе досаждает царица Клеопатра.
Август вздрогнул. Начинается…
Агриппа посмотрел на него, затем рухнул в кресло и принялся потирать виски.
— Мог бы и догадаться, что дело еще не окончено, — пробормотал он, поднял голову и обратился к императору. — Наверное, ее подданные хотели, чтобы она правила и дальше, но мы-то были свидетелями всего. Она умерла, мы ее похоронили. Не ушел же труп из мавзолея самостоятельно. Тело унесли египтяне. Я уверен, они совершили какой-нибудь древний ритуал. Мертвецы ни с кем не воюют.
Август никак не отреагировал.
— Она приближается, — весело продолжал Усем, демонстрируя великолепные белые зубы. — И она — уже не обычная женщина. Клеопатра переродилась. Твоя армия ее не победит.
Август на миг заколебался, но протянул псилу руку.
— Согласен, — произнес он. — Клянусь. Я закрою Врата Януса, если ты приведешь ко мне царицу.
Усем ответил на рукопожатие римлянина.
— Хорошо. Но мне необходимо отдохнуть и поесть. И змеи проголодались.
— Проводите Усема в отдельную комнату, — приказал Август. — И пусть распорядится насчет своей провизии.
Легионер вывел псила в коридор. А Марк Агриппа, откинувшийся в кресле, был близок к точке кипения.
— Ты даешь обещания варвару? — практически набросился он на императора. — Ты клянешься выполнить то, чего делать не собираешься? Отправляешь его на охоту за призраком? Клеопатра мертва. Какая муха тебя укусила? Проходимец притворится, что вызовет ее дух, и потребует от тебя сдержать обещание. Простое надувательство.
— Ты спятил? Я не собираюсь закрывать Врата! — воскликнул Август.
Агриппа сурово посмотрел на товарища.
— Однако не стоит наживать врага в лице псила, — предупредил он. — Племя не раз воевало с более сильным противником и всегда побеждало.
— Рим им не по зубам. Кстати, у тебя в запасе и третий колдун, — отрезал Август.
— Мы не закончили разговор, — возразил полководец.
— Давай тогда побеседуем про Николая Дамасского. Итак, где он? Ты твердишь, что я в безопасности. Но не привез мне человека, которого я просил доставить сюда.
— Он как сквозь землю провалился. Легионеры весь песок в Египте перерыли. Думаю, он забился в укромную пещеру. И он — ученый, Октави… Август. Николай — не убийца.
— Ночь полна врагов. Тебе это известно не хуже меня, — парировал император. — А кто же последний в твоем списке?
Агриппа на время уступил.
— Ведьма тебе не понравится, — предупредил он. — Она первая предложила нам свои услуги. Ее привезли из Фессалии.[31] Мои ребята рассказывали, что ее обнаружили возле одной деревушки. Местные судачили о ней. Солдаты решили, что она — шлюха, но ошиблись. Определенно, она не из таких. Я видел ее сегодня. Кстати, считаю, что ей не следует доверять.
Военачальник поморщился.
— Кто ты такой, чтобы учить меня, кого нанимать? — осведомился Август.
Третью защитницу Рима привели в комнату. На некоторое время воцарилась тишина. Наконец Август обрел дар речи.
— Император рад приветствовать тебя в столице, — выговорил он, запинаясь.
Красотка казалась живым воплощением Афродиты. Пышногрудая и крутобедрая. Изгибы точеной фигуры подчеркивало одеяние, расшитое нитями цвета индиго. Волосы, заплетенные в тысячу замысловатых косичек с бусинами и ракушками, достигали колен. Огромные глаза были изумрудно-зелеными. Пухлые губы, не тронутые краской, напоминали розы из сада Цезаря.
Девушка — ей нельзя было дать больше семнадцати — обладала грацией танцовщицы. Она потянулась и по-кошачьи зевнула.
— Долгое было путешествие, — ответила она по-гречески.
Голос у нее оказался низкий, с хрипотцой, неожиданной для столь хрупкого создания.
— Как твое имя? — поинтересовался Август.
— А твое? — произнесла она.
Император подался вперед.
— А разве ты не знаешь?
— Рим ничего не значит для меня, — пожала плечами девушка. — Я живу по своим законам.
— Можешь звать меня Октавианом, — пробормотал Август, не понимая, что на него нашло. Он ощутил на себе разгневанный взгляд Агриппы.
— А ты меня — Хризатой, — отозвалась девушка.
— Она — жрица Гекаты, — вмешался полководец. — И психагог.[32] Не советую слишком к ней приближаться.
Но Август не верил в подобные вещи.
— Я не причиню тебе зла, — почти пропела Хризата, и Август поверил. Такая красавица несет лишь добро.
— Оставь нас, — приказал он Агриппе и, когда тот замешкался, повторил приказ тоном, не терпящим возражения.
Сперва тот не собирался подчиняться, но в конце концов убрал меч в ножны. Отрывисто кивнул, признавая поражение, круто развернулся и, хлопнув дверью, убрался восвояси.