— Так что можешь вернуть нож на место. Сегодня он тебе не понадобится. Да и навряд ли им можно кому-то навредить.
Влада прожгла его ненавидящим взглядом, но мельхиоровый, начищенный до блеска прибор бросила назад на стол.
— Почему здесь, кроме нас, никого нет?
«И голос у неё красивый», — машинально отметил про себя Лёха.
— Потому что я зарезервировал зал на весь вечер.
— Зачем? — теперь в её взгляде сквозило непонимание.
Мужчина пожал плечами.
— Захотелось.
У Влады пропал дар речи, причем непонятно даже от чего: от его наглости и бесцеремонности или всё-таки от его оригинальности.
А ещё, как назло, музыка романтическая играет, и свет спокойный, приглушённый — сплошной интим. Она чувствовала себя героиней мелодрамы и по сюжету её сейчас, видимо, будут соблазнять. Будто в насмешку, этот мордоворот подтвердил её догадки:
— Понравилась ты мне, Лялька. Можно сказать, в душу запала…
Глава 13.
Лёха и Саид.
Лёхе было всего восемнадцать, когда его послали в горячую точку. Убивать научился быстро. Хватило одного раза, когда он чуть замешкался и не выстрелил в мальчика, стоящего на обочине. Подростку было на вид лет двенадцать-тринадцать, не больше. Подождав пока их разведрота подойдёт ближе, пацан, подняв глаза к небу и крикнув «Аллаху Акбар*», взорвался сам и унёс жизни нескольких Лёхиных товарищей.
Эти люди не боялись смерти сами и убивали ни секунды не раздумывая. Смерть для них была всего лишь промежуточным пунктом, переходом из одной жизни в другую, духовную. И Лёха убивал. Убивал без разбора и сожалений. Даже подростков, которые умели обращаться с оружием не хуже взрослых. Всего секунда колебания, и их пули метко прошивали головы его боевых товарищей.
Там же он встретил и Саида. Казалось бы, что общего может быть между чеченским боевиком и Лёхой, посланным на его землю убивать?
В тот день их разведроту заманили в западню и обстреляли на пустыре. Несколько боевиков добивали раненых выстрелом в голову. Лёха, как и все остальные, лежал на земле, когда его толкнули в бок ногой.Разлепив стянутые запёкшейся кровью веки, он упёрся взглядом в дуло автомата и чёрные как ночь глаза человека, который его держал. Дуло почему-то отклонилось, и боевик выстрелил в рыхлую после дождя землю. А самого Лёху он ударил прикладом по голове, отчего тот потерял сознание.
Какое-то время спустя, судьба свела его с Саидом снова. На этот раз он сам вытащил чеченского парня из-под обстрела. Его жена и маленький сын погибли при бомбардировке, а самому Саиду осколки попали в ногу и повредили левую сторону лица. Вдвоём они два дня просидели в укрытии, прячась от обстрелов с обеих сторон. А ночью Лёха неожиданно проснулся в окопе и застал Саида сидящим рядом — чеченец держал в руке Лёхин автомат. Сперва он подумал, что боевик хочет его убить, но Саид зажал ствол между ногами, приставив дуло под подбородок.
— Не делай этого, — решился подать голос Лёха.
— На всё воля Аллаха, — философски ответил Саид, даже не повернувшись в его сторону.
— Если бы твой Аллах этого хотел, он бы взял твою жизнь ещё вчера, вместе с жизнями твоих близких.
— И почему же он этого не сделал?
Лёха растерялся.
— Я не знаю, — отозвался он после паузы, — может, потому, что ты ещё не выполнил всего, что тебе было предначертано.
Саид ничего не ответил, но автомат убрал. Впрочем, обоим было не до философских рассуждений. Ещё до рассвета снова начались обстрелы с двух сторон, а они, люди из противоположных лагерей, противники, которые никогда не должны были оказаться вместе, боролись за выживание плечом к плечу. Оказавшись зажатыми между чеченскими боевиками и Лёхиным военным подразделением, они два дня провели, спасаясь от тех и от других, борясь за жизнь из последних сил. Оба знали непонаслышке, что ничто так не заставляет ценить жизнь, как борьба за эту самую жизнь.
# # #
Лёха присел на деревянную лавку, опустил топор на землю и закурил, поглядывая на вольер. Там всё никак не успокаивался Рамс — питомец его лучшего друга.
— Спасибо за помощь,
— Не за что, — хмыкнул он, — обращайся ещё.
— Думаю, больше не потребуется, — ответил Саид, вспоминая горящие злостью глаза этой женщины.
Он долго наблюдал за ней в повседневной жизни. Видел пустоту в них, когда она была одна. Видел, как они искрились счастьем, если рядом с ней находилась её дочь. Но такой ярости и решительности в её взгляде, как сегодня, Саид не видел ещё никогда. Это не они её, это она бы не задумываясь порубила их на части.
— Красивая баба, — многозначительно изрёк Лёха, нарушая воцарившуюся тишину. — Жаль, что замужем.
Насчёт первого Саид был солидарен. Когда он облачался в джинсы, член стоял колом. Может, стоило её всё-таки трахнуть? Хотя Лёха бы на такое не подписался: джентльмен, блять, удачи. Договор был только напугать. И то согласился скрипя сердце.
В памяти Саида против воли отпечаталась эта растрепанная фурия в разорванной рубахе на голое тело. Его рубахе! Когда он решил её растормошить, выдернуть из вакуума, в котором она находилась последние три дня, то не предполагал даже, что эта женщина может его чём-то зацепить. Женщина… Это баба его заклятого врага! Всё в ней его раздражало.
— Ты знаешь, как я отношусь к вашим бабам, — Саид тоже закурил, поглядывая на Рамса.
Это Лёха, безусловно, знал. Монахом его друг не был, но и не уважал женщин, в которых чей-то член побывал до него. Пользовался ими и выбрасывал, так же как и использованный презерватив. В Лёхином мире, где девственность не представляла никакой ценности, Саид был чужим. С другой стороны, он мог бы взять жену из своей страны, по примеру Данилы завести семью, детей. Но и семьи Саид больше не хотел.
— Тут другое, брат, — возразил Лёха. — Она замужняя женщина.
— Объедками с чужих столов я тоже не питаюсь, — упрямо покривил душой Саид.
Лёха снова хмыкнул.
— Ладно, Саид, пора мне. Данила в отъезде, а Сашка приболела, что-то с гландами. Ася с ней к доктору поехала, обещал встретить.
— Езжай, встреть, — Саид выкинул обгоревший фильтр и поднялся с лавки.
Подождав, пока друг сядет в свой внедорожник, он закрыл ворота и выпустил из вольера пса, который тут же пулей бросился к дому. Пёс лаял и кидался на дверь, запрыгивая на неё передними лапами. Приблизившись к своему питомцу, Саид присел и потрепал того по голове:
— Я знаю, друг.
Усмехнувшись, он подхватил пустое ведро и потянул за ручку. Дверь слегка приоткрылась внутрь, а в следующий момент Саид прижал ею Владу к стене. За неимением топора, она позаимствовала на кухне сковородку и, притаившись за дверью, ждала появление хозяина.
К несчастью для неё, слух у Саида был не хуже, чем у Рамса. Как Влада ни ыталась производить как можно меньше шума, он отчётливо услышал слабое звяканье звеньев цепи прямо за дверью.
*Алла?ху Aкбар — «Аллах — велик!» или «Аллах — величайший».
Глава 14.
Эта женщина бесила Саида. Бесила, но вместе с тем притягивала. Трудно было не согласиться с очевидным — именно она задела какие-то пусковые рычаги в его голове. Зацепила нечто такое, что теперь лезло из самых тёмных глубин его сути, нарушая собранность и контроль, на создание которых он потратил столько времени. Саид думал о ней. Он даже ловил себя на том, что разглядывал её, когда она этого не могла видеть. И это злило его до чёртиков! Он злился на неё за то, что зацепила его сильнее, чем он сам мог бы позволить. За то, что будоражила его воображение. За травящий душу запах, её запах, от которого крышу срывало.
И чем больше Саид терял контроль над ситуацией, тем больше поддавался власти неконтролируемой ярости. Собранность и организованность с её появлением шли чертям под хвост!