Лана Ричи - Цена моей девственности

И всё же, мы доехали до дома, молча поднялись, и лишь когда дверь за нами закрылась, я оказалась в крепких объятиях. Несколько долгих мгновений мы просто стояли обнявшись, не двигаясь.

Просто ощущать эту близость, вдыхать его запах было важнее, чем то, что может произойти дальше. И именно в этот момент я словно со стороны услышала свой голос:

– Ты ведь не убивал свою жену, Нэйт? Это ведь был не ты, правда?

Сказала и сама испугалась. Я ведь не собиралась заговаривать с ним об этом! Ну, или собиралась – но когда-нибудь потом, при удобном случае. Но тут же признала, что этот мой вопрос, глупый, неосторожный, возможно, подвергающий меня опасности – был единственно верным сейчас. Меньше всего я хотела, чтобы он дамокловым мечом висел над нами, отдалял нас даже в минуты такой отчаянной и невозможной близости.

Нэйт отстранил меня, взяв за плечи. Его рука легла на мой подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Хотя я всеми силами пыталась спрятать взгляд.

– Нет, – сказал он просто и твёрдо. – Я этого не делал.

Повисла пауза. Я не знала, что делать дальше. Порыв, швырнувший нас друг к другу со страшной силой, теперь развеялся, будто своими словами я разрушила какое-то мощное, но очень хрупкое волшебство. Я хотела сделать шаг назад, но он мне не позволил – снова прижал меня к себя, а его губы накрыли мои.

Все вокруг вдруг стало правильным и гармоничным. Все, что казалось мне несовершенным, не имеющим права на существование. Реальность словно преобразилась – или преобразилась я, получив возможность увидеть ее в истинном свете. Сильные мышцы под гладкой кожей, которой касались мои пальцы. Какой горячей была эта кожа! Словно под ней скрывался жар тысячи вулканов! От прикосновений к ней и я сама воспламенялась, вспыхивала, как свеча.

Мы даже не добрались до спальни… Он подхватил меня на руки и опустил на диванчик в гостиной, торопливо срывая с меня одежду.

Его ладони скользили по моему телу: горячие, жадные и ненасытные в своей жадности. Они изучали каждую впадинку, каждую выпуклость, оставляя за собой огненный след желания. Губы – неиссякаемый источник пьянящего нектара, который я готова пить вечно. Щека, колючая от пробивающейся щетины…

Под моей ладонью, под гладкой, шелковистой кожей и мощными мышцами, билось его сердце. Сильные, гулкие удары, отдающиеся в самой глубине моего тела. Оно стучало все сильней, ускоряя бег крови, и мне казалось, что мое начинает биться в такт с ним. Или было только одно сердце на двоих, гнавшее через оба тела тот жидкий огонь, в который превратилась наша кровь?

Я взглянула в его глаза. Всегда бесстрастные и спокойные, сейчас они просто полыхали. В них сверкала такая бешеная страсть, что я задохнулась от ответного желания. Такая ярость, такая первобытная мощь…

Ей просто нельзя было не подчиниться! Чувствуя, как страсть накрывает меня слепящей волной, я рванула его рубашку. Пуговицы с треском осыпались на пол. Постанывая от нетерпения, я потянула ткань вниз, открывая загорелые плечи, руки… Он рванулся, помогая мне, и рубашка бесполезной тряпкой упала на пол.

Я прижалась к обнаженной коже, чувствуя исходящий от него жар всем телом, всем своим существом. Набухшие, напряженные соски заныли. Казалось, они сейчас просто лопнут, разбрызгивая по его груди огненный сок моего желания. Я чувствовала исходящий от него запах, будоражащий, пьянящий аромат мужского тела, и от этого сердце начинало биться еще быстрей, заставляя кровь набатом стучать в висках.

Голова стала странно пустой, словно горячие волны желания вымыли из нее все беспокойные мысли. Лишь одна устояла, не растворилась в этом потоке: «Это мой мужчина!» Мой… А я – его… Так просто, понятно и правильно.

Его рот снова обрушился на меня, сминая губы, атакуя их слабую преграду языком. Жадно и требовательно, требуя безоговорочного подчинения. Я с радостью сдалась, и наши языки сплелись в пьянящем танце. Безумном, долгом, до звона в ушах. Я задыхалась, но не могла прервать этот поцелуй. Казалось, стоит остановиться, и я просто умру. Упаду бездыханной к его ногам.

Мои ладони скользили по гладкой, влажной от пота спине, чувствуя каждую мышцу, каждую клеточку его тела. Так упоительно, так возбуждающе… Желание стало острым, как никогда – и ладони рванулись вниз, сжимаясь, царапая кожу ногтями. Я вцепилась в его брюки, лихорадочно их расстегивая. Каждая секунда промедления становилась пыткой. Я уже просто стонала от возбуждения – и не пыталась сдержать эти стоны.

Он охнул, когда я коснулась пальцами огромного бугра под ширинкой, и прижал меня плотней, так сильно, будто хотел вдавить в себя, поглотить без остатка. Но тут же отпустил и даже слегка отстранился, выпутываясь из упавших к ногам брюк. Он подхватил меня на руки и опрокинул на постель. Я вздрогнула и охнула, коснувшись спиной простыни. Кожа к этому моменту стала настолько чувствительной, что каждое прикосновение отдавалось болью. Пьянящей, сладкой и тягучей, желанной до дрожи в коленях.

Я застонала и потянулась к нему. И он ответил на мой призыв со всей страстью. Рухнул на меня, погребая под лавиной прикосновений рук и губ. Его пальцы, умелые и нахальные, не оставляли без внимания ни одной клеточки кожи. Ласкали, тискали, сжимали…

Губы проложили влажную дорожку от мочки уха вниз по шее, недолго задержались, исследуя грудь, играя с набухшими острыми сосками. Потом опустились ниже, на вздрагивающий от возбуждения живот. Я погрузила пальцы в его волосы, прижимая его голову к себе. Как бы ни были бесстыдны его губы, какими бы изощренными ласками он меня ни награждал – мне хотелось большего. Гораздо большего.

Внутри бушевал дикий, безумный голод. Такой, что мне хотелось кричать. Голод по прикосновениям, нежности и грубости, страсти. Словно нечто, зародившееся внизу живота, терзало меня, настойчиво требуя внимания. Рассылало по телу горячие волны, смывающие последнюю стыдливость. Сводило с ума, вытягивая из меня силы, лишая воли и остатков разума. И утихомирить его можно было только одним способом.

Его рука скользнула по напряженному животу и замерла, обхватив нежный холмик в самом низу. Когда она его стиснула, сжимая сильно и безжалостно, я закричала, выгибаясь ему навстречу. Боже! Что он делает со мной? Зачем мучит так изощренно и безжалостно?

Казалось, он услышал мою мольбу, заключенную в этом крике. Пальцы раздвинули нежные складочки и ворвались внутрь. Да!.. Еще!.. Сильней и глубже! Он был груб и настойчив, врываясь в мое лоно, проникая в него сначала одним, потом двумя пальцами. Но я восторженными стонами приветствовала эту грубость. Мне хотелось, чтобы меня смяли, раздавили страстью – все, что угодно, только бы избавиться от безумного напряжения внутри.

Он медленно убрал руку и посмотрел мне в глаза, приподнявшись на локтях. Я задыхалась, с трудом сдерживая стон разочарования. Почему он остановился? Разве он не видит, что я сейчас просто умру от возбуждения? Но тут он вошел в меня одним долгим, глубоким толчком, и мой мир просто рухнул.

Он словно пронзил меня насквозь. Глубоко, до легкой боли, словно нанизывая всю меня на копье своей страсти. Я вцепилась в его плечи, не думая о том, что могу до крови ранить его ногтями. Не думая ни о чем вообще. Просто наслаждаясь тем, что он со мной делал.

Он вышел почти полностью – и снова ворвался в меня, более резко и грубо. Заставив выгнуться навстречу и закричать от страсти. Новый толчок, еще… Мои бедра вскидывались, стараясь принять его как можно глубже. Глаза щипало от слез. Горло перехватило: я не могла уже даже кричать, только глухо стонать, двигаясь ему навстречу все энергичнее. Он словно заразил меня своей первобытной страстью, заставляя извиваться среди промокших насквозь простыней.

Я шептала что-то, не беспокоясь о том, слышит ли он мои слова. Это стало неважным. Все было неважно кроме нас, кроме этой близости, этого единения. Я плыла в потоках наслаждения, как в штормовом море, то взлетая на гребне волны, то обрушиваясь в бездну, чувствуя приступы головокружения. Только он. Его руки, губы, его резкие движения внутри… Словно мы стали единым целым, и это новое гармоничное существо заняло собой всю вселенную.

Я не понимала, что со мной происходит, и не хотела этого понимать. Просто наслаждалась восхитительными ощущениями. Никогда раньше я не чувствовала подобного! Никто еще не мог так свести меня с ума, заставить забыть обо всем и полностью отдаться страсти. Словно он нашел меня, пустую и беспомощную – и заполнил своим огнем. И теперь мы полыхали, словно два факела, только усиливая пламя друг друга.