Лана Ричи - Цена моей девственности

– Зачем это? Что вы хотите сделать?

– Я же сказал, – с той же улыбкой проговорил он, – эту историю нужно закончить. Скоро сюда приедет твой приятель. Только вот счастливое воссоединение влюблённых не входит в мои планы. Один точный удар в сердце, так сказать, индивидуальный почерк… Всем сразу станет ясно, что остальные убийства – тоже его рук дело.

– Вы собираетесь меня убить? Просто чтобы доказать свою правоту? Да вы сумасшедший!

Он и правда сумасшедший! О, боже! Как я могла быть такой глупой!

– Именно так. Убить, дождаться, пока он приедет – и вызвать копов. И когда его найдут над трупом очередной подружки, сомнений уже не останется.

И тут до меня дошло. Все встало на свои места… Это не Нэйт был чудовищем.

– Это ведь вы убили жену Нэйта. И Смита – тоже вы…

Я не спрашивала. Теперь это стало ясно.

– О, да ты не такая глупенькая… Ну что ж, кроме тебя вряд ли кто-то догадается. А ты уже никому не расскажешь.

– Но… зачем?

Я не понимала. За что мог этот человек так ненавидеть Донована, чтобы убить двоих? Хотя… уже почти троих. От этой мысли мне снова стало безумно страшно.

– Хочешь, чтобы я исповедовался? – Он снова ухмыльнулся. Теперь, когда в его руке был нож, эта улыбка казалась совсем жуткой.

Я не хотела. Каждое его слово – это новый всплеск ужаса. Но… ведь пока он будет говорить – я буду жить. Так что я кивнула.

– Вы же сами знаете: я никому не смогу рассказать.

Он снова уселся за стол и развернулся ко мне. Нож так и остался у него в руке. А если бы и нет… Я прикована к батарее. Убежать все равно не смогу.

– А знаешь, я расскажу! Я ведь ни с кем не мог этим поделиться. Так что и ты сойдешь. Линда Донован – она была настоящая красотка. Ты уж не обижайся, Софи, но ты ей и в подмётки не годишься. Прекраснейшая женщина в мире! А он никогда её не ценил!

Я похолодела, понимая, что сейчас открывается та самая тайна. Я уже почти догадывалась, что он сейчас скажет.

– Я любил её, чёрт возьми. Она должна была бросить мужа и быть со мной. Но чёртовой стерве нужны были деньги! Никто не бросает мужа-миллионера, верно?

Его лицо перекосило от злобы и… боли.

– «Мы должны расстаться, милый. Я собираюсь быть верной женой. Я хочу дать нашему браку ещё один шанс…» А мне кто-нибудь дал этот шанс? Нет, она всё решила сама. И тогда я решил, что последнее слово будет за мной. Убить стерву, но так, чтобы подозрение пало на её богатенького муженька. Я часто бывал в этом доме в отсутствие хозяина-рогоносца, так что отлично изучил всё, и уж конечно – систему безопасности. Так что, это было нетрудно. И у меня почти получилось – с ней. А вот он остался безнаказанным.

Эдриан Бенсон замолчал и уставился на свои руки так, словно видел их в первый раз. Некоторое время висела зловещая тишина. И я уже было решила, что он выговорился и сейчас начнет меня убивать. Но он заговорил снова.

– Да, тогда Донован соскочил с крючка. Но я ничего не забыл. Я долго ждал подходящего момента, и тут эта история со Смитом. Я всё сделал правильно. Его должны были обвинить – но никто на него даже не подумал! Так что, пришлось пойти на крайние меры. Ты не должна была пострадать, прости. Но у меня не осталось выбора. Ты ни в чём не виновата, разве что в том, что выбрала себе не того парня…

Теперь я плакала навзрыд, захлёбываясь слезами. Я выбрала того парня, он ни в чём не виноват! А пострадала только из-за своего глупого недоверия.

Детектив подошёл ко мне с ножом в руках. Он выглядел безумным и был безумен. Я сжалась ещё сильнее.

– Не сопротивляйся, это бесполезно. Я ведь хочу тебя убить быстро и безболезненно. Но могу делать это долго и мучительно. Понимаешь?

Я вжалась в своё кресло. Он больно схватил меня за запястье и отвёл руку в сторону, примерился, словно художник, который не может решить, с чего начать писать картину.

– Никто не поверит, тебя всё равно найдут, – сказала я, и с ужасом почувствовала, как перед глазами всё поплыло.

Ещё немного – и я потеряю сознание от ужаса. И задача убийцы станет куда проще. И в тот момент, когда я уже ускользала в темноту обморока, дверь распахнулась.

– Ни с места, полиция!

Комната стала наполняться людьми в форме. И вот тогда-то я отключилась.

Я снова и снова отвечала на вопросы полицейских. По кругу, раз за разом пересказывая то, что говорил мне Эдриан Бенсон, описывая, что со мной произошло. Похитителя увезли в наручниках, а меня привели в чувство, напоили кофе. Кажется, я рассказала уже все, когда на пороге участка появился Нэйт. Он был бледен, в глазах плескался ужас.

И я понимала, что это не проявление слабости. Он боялся за меня.

– Можете идти, мисс Остин, – сказал полицейский. – Мы свяжемся с вами, если будут еще вопросы. И вы позвоните, если вспомните что-то важное.

Но я уже не слушала. Не слышала и не видела ничего, кроме Нэйта.

Я подошла к нему на подгибающихся, ватных ногах. Да, моей жизни уже ничего не угрожает. Но…

Что же будет с нами? Простит ли мне Нэйт мое предательство? Ведь на какое-то время я поверила, что убийца он.

Я остановилась в шаге от него. Теперь мне было страшно. По-настоящему. Если Нэйт откажется от меня, если не простит… Если мы расстанемся!.. Я понимала: если это случится, я буду жалеть, что безумный маньяк не пронзил мое сердце ножом.

Несколько долгих секунд Нэйт смотрел на меня, не говоря ни слова. Сердце перестало стучать. Мои глаза наполнились слезами.

А в следующее мгновение он обнял меня, прижал к себе, сжал до боли.

– Софи… Девочка моя… Я никогда больше тебя не отпущу!

Нэйт так откровенно смотрел на меня, так нагло раздевал глазами… Мне нравился его бесстыжий взгляд. Нравилось чувствовать себя желанной. Я попала в плен этих наглых глаз и не пыталась вырваться из него.

Он взял мое лицо в ладони, в его потемневшем взгляде плескался огонь.

– Ты не представляешь, как я тебя хочу… Люблю тебя…

– Люблю… – эхом отозвалась я.

Его губы смяли мои, обрушившись внезапно.

Теперь для меня существовали только эти губы и руки. Пальцы, скользящие по груди, мнущие ее, терзающие… Пробуждающие внутри меня ответный жар, готовый смести все на своем пути. Жадность, вожделение, нежность. Сердце гнало по венам эту дикую смесь, этот безумный коктейль. То, что происходило между нами, было прекрасно. Меня охватило безграничное чувство гармонии. Глубокой правильности всего.

Счастье. Это называется счастье – теперь я уверена.

Жадные, властные губы поили меня страстью. Я чувствовала, что тоже воспламеняюсь, начинаю гореть. Схожу с ума от его прикосновений – и рада этому безумию.

Сильные руки торопливо расстегивали платье, теребили заевшую молнию. И она сдалась. Одежда упала на пол, оставив меня обнаженной и беззащитной. Огненная дорожка поцелуев пробежала от мочки уха вниз, прямо к нахально багровеющим соскам. Когда жесткие губы принялись терзать их, мне пришлось ухватиться за Нэйта, обнять его крепче, чтобы не упасть. Такими слабыми и непослушными внезапно стали ноги.

Его небритая щека больно колола кожу. Небритая, шероховатая… Но и эта боль казалась желанной, правильной и необходимой. Она возбуждала меня не меньше, чем его пальцы, скользящие по моей спине. Чем губы, сжимающие мои соски так, будто хотят раздавить их. Я застонала, сильней прижимаясь к его телу. Показывая, что полностью сдалась.

Он не замедлил воспользоваться моей покорностью. Его рука скользнула по тонкой ткани трусиков, и я вскрикнула от возбуждения, рванувшегося вверх от этой чувствительной точки. Он отодвинул намокшую ткань – и внутри меня все вспыхнуло, когда он прикоснулся к влажному и нежному бугорку. Палец то скользил вокруг него, то чуть надавливал – и я извивалась в сильных мужских объятиях. Сладкая, до безумия сладкая пытка…

Движения пальцев словно натягивали внутри меня тонкую струну. Я чувствовала, как она вибрирует, дрожит от напряжения. Так возбуждающе, так сладко и упоительно… Я сама превратилась в эту струну, готовую сорваться в любой момент. Просто разлететься на мелкие осколки. Сколько я продержусь еще? Минуту? Две?

Его рука легла на мое запястье, потянула его вниз. Я поняла, что от меня требуется, и принялась торопливо расстегивать его брюки. Когда они упали на пол, я осторожно прикоснулась к его набухшей плоти и почувствовала, как она дрогнула под моими пальцами. Какой он огромный… Какой напряженный и твердый. Я гладила его, ласкала, и чувствовала, что плоть под моими пальцами становится еще больше, приобретает просто каменную твердость. Я сжала его, словно проверяя на прочность. Потерла об обнаженное бедро, чувствуя, как новый огненный вихрь проносится по всему телу.