Лана Ричи - Цена моей девственности

Какое-то время я лежала, нежась в лучах утреннего солнца, которое пробивалось сквозь занавески. Без мыслей, без забот – просто с ощущением того, что мне невероятно, офигительно хорошо. А потом в одно мгновение взвилась, как ужаленная. Утро, солнце высоко! Сколько мы проспали? Я ведь опоздаю на работу! Я выскользнула из кровати как была, голышом, быстро натянула на себя джинсы и майку – без белья. На глаза оно мне не попалось, а времени на поиски не было. Путаясь в коридорах, отыскала кухню, террасу, где на стуле осталась моя припухшая сумочка. Ну и идиотка! – обругала я себя. А что, если с утра сюда уже пришла горничная и прикарманила деньги?

Я открыла сумочку. Пачка была на месте. Но если кто-то вытащил оттуда пару сотенных, я бы и не заметила. Впрочем, наши бокалы и грязные тарелки оказались нетронутыми. Я достала телефон и посмотрела на время. Семь утра. Я с облегчением выдохнула. Слишком рано, и уж точно я не опоздала на работу – мне к одиннадцати.

Похоже, этой ночью я проспала буквально пару часов, но, несмотря на это, чувствовала себя на удивление бодрой и свежей.

– Готова сбежать, Золушка? – раздался голос за спиной.

Я обернулась. Нэйт, сонный и почти раздетый – в одних боксерах. Я не смогла отказать себе в том, чтобы им полюбоваться. А полюбоваться было чем. Я сейчас не только про мощные бицепсы и кубики пресса. Спросонья он был немного взъерошенным, и теперь казался моложе, чем обычно. Было в нём что-то мальчишеское – что-то такое, что затопило меня нежностью. Я сделала шаг навстречу и оказалась в объятиях. Долгий поцелуй – медленный, тягучий, я уже почти начинала жалеть, что не осталась в постели. Уверена, в это утро можно было добавить ещё ярких красок. Но когда мы оторвались друг от друга, я сказала лишь:

– Мне нужно на работу.

Я сама удивилась, сколько сожаления было в моём голосе. И тут же одёрнула себя: с чего, чёрт возьми, меня так размотало? Мне уж точно не следует так смотреть на Нэйта Донована и думать о нём так. И чувствовать к нему то, что я чувствую, тоже не следует. Следовало напомнить себе, при каких обстоятельствах мы познакомились. Хотя, сейчас это было очень трудно.

– Но, по крайней мере, кофе ты выпьешь? – спросил он.

Я согласилась без раздумий. Это ещё несколько минут рядом. Несколько минут, в течение которых он может успеть ответить мне на вопрос, который я никогда в жизни ему не задам. Что дальше? И есть ли у нас какое-то «дальше»?

Но Нэйт Донован ничего не сказал. Мы допили кофе, он вызвал мне такси, поцеловал на прощание. И всё.

В такси я ехала со смешанными чувствами. Отголоски наслаждений этой ночи отдавались в теле, пьянили, наполняли счастьем. И всё же, к этому примешивалась горечь потери. Ничего не будет. Всё, что должно было случиться – уже случилось.

Я старалась не думать об этом, а сосредоточиться на мыслях о том, что у меня в сумочке лежит крупная сумма, и в ближайшие дни я должна заняться переездом, оплатить родителям страховку, а ещё… я прокручивала в уме кучу дел и забот, которых у меня не было бы, если бы не появились деньги. Через какое-то время я поняла, что огромная, просто нереальная сумма – на самом деле, не так уж и огромна. И чтобы распорядиться ею правильно, мне всё-таки следует отделить на самом деле важное от чуть менее важного. Дома я приняла душ, уложила волосы, подкрасилась, спрятала деньги в шкаф – туда, где лежало кольцо. А вот кольцо достала и надела на палец. Мне хотелось носить его подарок, как будто это делало Нэйта Донована чуть ближе ко мне, а меня – чуть ближе к нему.

На работе меня ожидал сюрприз. Сюзанна, менеджер по персоналу, отозвала меня в сторону и, улыбаясь, объявила, что моя стажировка окончена досрочно, и с завтрашнего дня я могу выходить на работу. Сегодня нужно оформить все документы, и я могу быть свободна, как только ознакомлюсь с графиком.

Возня с документами заняла не более пары часов, и вот уже я вышла из ресторанчика. Я улыбалась своим мыслям. У меня есть деньги, неплохая работа, а ещё – целый свободный день, который я могу потратить, как заблагорассудится. И я уже знала, как хотела бы его провести.

Я набрала номер Валери.

– Доброе утро, – бодро проговорила я в трубку. Было уже сильно за полдень, но я не сомневалась, что для моей подруги, ведущей ночной образ жизни, утро наступает приблизительно в это время. – как ты смотришь на то, чтобы встретиться в каком-нибудь ресторанчике и вместе пообедать? Я угощаю. Вроде как есть что отпраздновать.

– Не стоит, – пробормотала Валери. – Я… Я бы не хотела куда-то идти.

– Тогда я приеду к тебе? – не сдавалась я. – С бутылкой твоего любимого вина. Кстати, какое у тебя любимое?

Валери усмехнулась, но как-то устало и слишком грустно.

– У меня нет любимого.

Она помолчала, словно не могла решить, стоит ли ей со мной встречаться. И после минутного колебания сказала:

– А, ну и чёрт с тобой – приезжай. Устроим набег на мой бар вместе.

Почему-то от этого разговора моё безоблачное настроение разом ухудшилось. Какое-то томительное, недоброе предчувствие. Я едва рассчиталась с таксистом и буквально влетела в её дом. Валери открыла, и я ахнула: моя красотка подруга выглядела ужасно. Разбитая губа, царапина на щеке, синие следы на шее, словно кто-то её душил, и такие же тёмные, наливающиеся лиловым пятна на руках.

– Боже! Что с тобой случилось?

– Ерунда, – махнула она рукой. – Нарвалась на психа.

– Ты должна пойти в полицию! – заявила я. – Снять побои. Этому мерзавцу не должно сходить с рук такое.

– В полицию, – Валери усмехнулась. – Откуда ты взялась такая наивная? Он псих, но богатый псих. Адвокаты отмажут его в любом случае. А вот мне придётся рассказать, при каких обстоятельствах мы познакомились. Так что, из нас двоих неприятности с полицией будут у меня. И знаешь – неприятности с полицией покажутся мне детскими шалостями по сравнению с тем, что устроит Смит, если где-то прозвучит название клуба.

Мы прошли в гостиную, она плеснула себе виски, а я из батареи бутылок выбрала ликёр. Мы молча выпили. Я не знала, что сказать и как её утешить.

– Ты должна уйти с этой работы, Вэл, – сказала я негромко. Она пожала плечами.

– Думаешь, у меня много вариантов?

Я хотела как-то её подбодрить. В конце концов, она могла бы устроиться официанткой, заняться фрилансом, пойти на какие-нибудь курсы… в школе она отлично успевала и была умнее многих. Но все эти предложения я оставила при себе. Мне казалось, что вряд ли её заинтересует что-либо из этого. Когда я собиралась встретиться с Валери, я хотела расспросить её о Нэйте Доноване. Я жадно желала узнать о нём хоть немного больше, и то, что мы, возможно, никогда больше не увидимся, никак не притупляло этой жажды. Но сейчас было совершенно очевидно: Валери не до моих забот – своих хватает. И стоило мне об этом подумать, она взяла мою руку в свою.

– Красивое колечко! И дорогое. Кто одарил?

– Нэйт. Нэйт Донован, – сказала я. мне казалось неправильным говорить сейчас о нём, и всё-таки с языка сорвалось.

– Думаю, это кольцо раньше принадлежало другой женщине. Он взял его из шкатулки. У него в доме есть комната с женскими вещами.

– И он до сих пор их хранит? – Валери удивлённо вскинула брови. – Давно бы пора избавиться.

– Ты знаешь, чьи они? – я напряглась, ожидая ответа.

– Полагаю, его жены.

Жены? Острый укол в сердце. Так у него есть жена? А он приводит в дом продажных девок и раздаёт им её украшения? Мир словно перевернулся в одну секунду, и Нэйт Донован начал выглядеть совсем не привлекательно.

– Её убили. – Сказала Валери. – Жестоко. Это была жуткая история. Его подозревали, но это уж полный бред. Не может он никого убить. Он правда нормальный. А у жены вроде как был любовник. Тогда об этом писали все газеты.

Я отпила ликёр. Сделала слишком большой глоток, и сладкий напиток обжёг горло, словно это был неразбавленный спирт. Я хотела узнать больше о Нэйте Доноване, но уж точно не рассчитывала узнать такое.

Следующий день был чертовски загруженным. Отработав смену в ресторане, я вернулась домой и стала помогать родителям запаковывать в коробки наши пожитки.

Переезд был назначен на следующее утро. Я не желала ни одной лишней минуты находиться по адресу, который был хорошо известен Смиту и его головорезам.

Я, конечно, надеялась на то, что Нэйт Донован ничего ему не расскажет. И всё-таки предпочитала перестраховаться.