«…Так говоришь, он живет прошлым? Не чересчур ли знакомо звучит?»

Но Электра тотчас отогнала навязчивую мысль. Теперь она всецело сосредоточена на будущем!

«…Да полно, правда ли это? А как же ключ от сгоревшего имения, который ты по сей день носишь на груди?»

Ощутив ее прикосновение, Картер отпрянул. Закусив губу, Электра взглянула снизу вверх на Эрона:

– Не мог бы ты…

– Нет, не мог бы! – отрезал Эрон. И прибавил, видя искренние страдания Картера: – Увы, не могу, потому что это умножило бы боль и несчастья.

– Боль? Несчастья? – с ненавистью уставился юноша на Эрона. – Да известно ли тебе, что ты сделал со мной? Со всей моей семьей?

Электра попробовала вновь его успокоить, но юноша гневно ее оттолкнул.

– А ты… ты просто дурочка, если ему поверила! – зарычал он. – Потому что он и тебя предаст! – Картер кивком указал на выход: – Пойди, поищи у меня в сумке у седла! Я привез дневник моей покойной сестры, чтобы доказать твоей семье, сколь низок и опасен этот мерзавец! Прочти его, прочти! Узнай всю историю хладнокровного соблазнения, изведай всю боль ее невинного сердца!

– Хм-м-м… – Электра взглянула на Эрона.

– Электра, не делай этого! – угрожающе произнес Эрон.

Она вздернула бровь:

– Не смейте указывать мне, милорд! Я буду читать все, что сочту нужным!

И уже через минуту в руках у нее был дневник в кожаном переплете. Несчастная Эми Мастерсон успела описать всего лишь несколько недель своей короткой жизни. И Электра предположила, что прежде у этой девушки ни от кого не было тайн. Но вот Амелия повстречала на балу обходительного и обаятельного красавца…

В ярости Эрон покинул беседку. Он физически не мог выносить этого зрелища – Электра, склонившаяся над дневником Эми. Противоречит ли дневник девушки его заверениям? Скорее всего, это так, если Картер Мастерсон, прочтя записки сестры, по-прежнему свято убежден в его греховности и виновности!

Бог свидетель, Электра Уортингтон обманом прокралась в его одинокое мрачное сердце! Она всецело поработила его разум, его душу! И если вдруг она сейчас отвернется – сердце его разорвется от боли…

А вдруг она поверит ему, несмотря на слова Амелии? Вдруг рука об руку с ним вступит в мир, который презрел его и отринул?…

Долго ли удастся ему противостоять целому свету в ее глазах?… В конце концов кому поверит Электра?…


Электра читала быстро, но очень внимательно. В какой-то момент Картер попытался заговорить с ней, но она прижала палец к губам:

– Ш-ш-ш!

И юноша тотчас покорился. Что несколько воодушевило Эрона, и только.

А на страницах дневника оживали мечты романтичной барышни. Вот Амелия повстречала «Его». Вот описание их первого поцелуя – и сердце Электры облилось кровью. Но она, сдержав не в меру разыгравшееся воображение, продолжила чтение.

Итак, Амелия и «Он» впервые познают радость плотской любви. Тяжело сглотнув, Электра внимательно прочла подробное и искреннее описание первого соития… Теперь ей не с чего ощущать превосходство перед «глупенькой» Амелией – ведь и ей отныне известно, сколь сильна тяга мужчины к женщине, теперь ей ведома сладость жарких касаний и безумных поцелуев, дрожь от соприкосновений горячих тел, ощущение мужчины внутри собственного тела…

Но вот Амелия узнает о неверности возлюбленного – рушатся ее иллюзии под гнетом суровой реальности, сердце ее терзает любовь, которая еще жива, разум туманят ревность и ненависть… Когда «Он» покинул девушку, она была раздавлена, уничтожена… ее почти не осталось.

Наконец Электра добралась до последней записи, сделанной дрожащей рукой Амелии Мастерсон:


«Сегодня ко мне приходил лорд Эрон. Слова его светлости оставили меня безучастной, сердце мое – холодным и одиноким. Жизнь моя – вечная зима.

Но зима должна закончиться. И я должна убедить лорда Эрона, что готова к этому, что зиме пора уходить.

Я просто должна заснуть».


От этих слов сердце самой Электры словно сковало могильным холодом. Она поняла, какой смысл вложила семья несчастной в эти несколько строк…

Однако если читать эти строки, зная, о чем именно беседовали Эрон и Амелия в тот день, то нетрудно понять: страшные слова «я должна заснуть» надо понимать буквально! Потому что это пишет девушка, измученная горем и усталостью, понимая, что слишком изнемогла для принятия разумного решения…

Медленно закрыв дневник, Электра положила его себе на колени.

– Что ж, теперь тебе известна вся правда о твоем любовнике! – В голосе Картера звучала неизбывная горечь и почти звенели слезы. – Пора понять: ты просто очередная Эми и вскоре будешь жестоко, горько разочарована!

Электра даже не взглянула на юношу:

– Мистер Мастерсон, ваша сестра была благовоспитанной барышней?

– Что? А-а-а, понимаю: прочтя ее дневник, ты сочла Эми порочной! Но она не была такой!

Электра прикрыла глаза:

– Я лишь пытаюсь понять, какое значение ваша сестра придавала употреблению по отношению к людям титулов и званий.

Картер разъярился:

– Разумеется, огромное! Эми была в высшей степени вежливой, благородной и благовоспитанной, пока он ее не развратил!

Раскрыв дневник на последней странице, Электра сунула его под нос юноше. Тот поморщился:

– Я уже тысячу раз это прочел! И мне больно читать снова!

Но Электра лишь придвинулась ближе:

– Умоляю, обратите внимание: ваша сестра, упоминая об Эроне в день его визита, именует его «лордом» и «его светлостью». Добавлю, что во время этого визита он предложил ей руку и сердце, а она не удостоила его ответом!

Картер вновь взбеленился:

– Так утверждает он! Да он что угодно скажет, лишь бы оправдаться!

Электра подавила горячее желание шмякнуть юнца дневником по голове.

– Мистер Мастерсон, я лишь хочу сказать, что ваша сестра, даже в самый горестный день своей жизни, не забыла назвать его «лордом Эроном» и «его светлостью». Вы согласны, что это вполне ее характеризует?

– Да! – вскричал Картер, и уже тише прибавил: – Эми была прекрасно воспитана и благонравна…

Присев прямо на пол и скрестив ноги, Электра вновь раскрыла перед юношей дневник:

– Тогда поглядите вот здесь… а еще вот здесь: Амелия ни единого раза не называет таинственного «Его» лордом или «его светлостью».

Заморгав, Картер послушно глядел на те места в дневнике, на которые указывала девушка.

– Я… я прежде никогда не обращал на это внимания…

Электра сочувственно вздохнула:

– Могла ли Эми воздерживаться от подобных аттестаций в течение долгих недель – и вдруг, в последний день жизни, изменить этому правилу? – Не дождавшись от юноши ответа, она продолжила: – Неужели вы не видите, сэр, что кто бы ни был тот, кто соблазнил Амелию и разбил ей сердце, – это не «его светлость»? Но и это не все. Вот здесь Эми пишет: «Он женится через несколько недель на другой». А ведь лорд Эрон никогда не был ни женат, ни даже помолвлен!

Картер уставился на дневник:

– Но… ведь правду все знают!

Электра отрицательно покачала головой:

– Сэр, пару сотен лет назад все тоже знали «правду»: если корабль подплывет к краю земного диска, то низвергнется в пустоту! – Она уже с трудом сдерживалась. – На последней странице дневника Амелия ни в чем не обвиняет лорда Эрона. Эми просто прилежно описывает его визит, упоминает некие «его слова» и собственное желание уснуть, чтобы принять решение на свежую голову.

Картер судорожно сглотнул:

– Будь это правдой, зачем бы ей кончать с жизнью?

Электра коснулась его плеча:

– Я не верю, что Амелия убила себя. Думаю, что слова «зиме пора уходить» означают, что ваша сестра была почти готова оставить все дурное в прошлом и смело взглянуть в будущее. – Закрыв дневник, Электра положила его на пол. – Амелия была слишком измучена, поэтому допустила небрежность в обращении с лауданумом. Вот и все.

Картер глядел на кожаный переплет – и из глаз его катились слезы. Он не мог их отереть, ведь руки у него были крепко связаны.

– Так это несчастный случай… О боже мой! О, Эми… – Вдруг юноша поднял голову и взглянул прямо в глаза Электре: – Так Черный Эрон… Лорд Эрон знает, кем был тот самый таинственный «Он»? Он знает, кто погубил мою сестру? С чего бы ему предлагать ей брак, если не для того, чтобы спасти кого-то, кого он прекрасно знал!

Электра какое-то время безмолвствовала. Ясно было, что Картер все еще не желает расставаться с ролью «карающего ангела», мстящего за гибель своей несчастной сестры.