Кэтрин Тейлор - Цвет любви

Мое сердце начинает биться быстрее от волнения и возбуждения.

— Я тоже, — говорю я. — Я хочу сказать, я тоже не думала, что ты… так на меня повлияешь.

Он смеется, но в его смехе нет радости.

— Грейс, тебе бы не говорить мне, как я на тебя влияю, тебе бы воспользоваться шансом и уйти. — Он выглядит так, словно ему приходится стискивать зубы. — Возвращайся в отдел инвестиций, к Энни Френч, пройди там практику, как и планировалось с самого начала, и вспоминай о нашей фирме добрым словом, когда вернешься обратно в Чикаго.

Его слова задевают меня. Он ведь говорит не всерьез, правда? Я испуганно гляжу на него.

— Потому что, если ты останешься и будешь продолжать на меня так смотреть, — говорит он, и во взгляде его что-то вспыхивает, он становится жгучим, — ты получишь то, чего хочешь. Но ты должна по-настоящему понимать, на что соглашаешься.

Я выдерживаю его взгляд, а сердце, снова обретшее надежду, выпрыгивает из груди.

— На что же я соглашаюсь?

— На тот факт, что это всего лишь интрижка, ничего больше. И даже это — уже признание. Я не принадлежу тебе и не жду от тебя того, что ты будешь принадлежать мне. У нас будет только секс. Много секса. Пока нам обоим будет нравиться. — Он пристально смотрит на меня. — Я не принц из сказки, Грейс, и на «они жили долго и счастливо до конца своих дней» можешь не надеяться. Если ты ждешь от меня чего-то подобного, тебе будет неприятно, а мне — все равно.

— А почему ты думаешь, что я этого жду?

Он возвращается обратно, склоняется над столом, упирается в него ладонями. Наши лица совсем рядом.

— Потому что ты юна и неопытна, вот почему. Потому что ты смотришь на меня своими большими глазами и просто полагаешься на то, что все идет так, как тебе того хотелось бы. — Он улыбается кривоватой улыбкой, шумно выдыхает воздух. Теперь это действительно похоже на вздох. — Возможно, именно в этом и заключается причина того, что мне так трудно противостоять тебе.

Я вдыхаю его такой мужественный, такой привычный аромат и чувствую себя словно в опьянении оттого, что я, невзрачная Грейс Лоусон, внезапно обрела такую власть над привлекательным Джонатаном Хантингтоном, что он готов нарушить ради меня свои правила. Нарушить еще раз. Возможно, даже не раз. При мысли об этом внизу живота появляется предвкушение.

«И он совершенно прав», — думаю я, не отводя взгляда. Я юна и неопытна — и влюблена в него по уши. И хочу от него однозначно большего, чем просто секса. Я хочу его — хочу узнать его, хочу знать о нем все. Хочу выяснить, почему этот великолепный, харизматичный, иногда безумно высокомерный, но всегда невероятно привлекательный мужчина не подпускает к себе никого. И чего я не хочу, так это никогда не получить такой возможности.

Поэтому я смотрю на него, сияя от счастья, хотя мое сердце бьется взволнованно и немного испуганно.

— Так не делай этого, — говорю я. — Не нужно мне сопротивляться.

Он пристально смотрит на меня, кажется, ищет что-то в моих глазах. Потом вздыхает, и я не знаю, звучит ли в этом вздохе мука или облегчение.

— Что ж, ладно. В таком случае с сегодняшнего дня мы слегка расширим сферу твоей практики, — произносит он, и по спине у меня бегут мурашки предвкушения, когда он нажимает на кнопку переговорного устройства.

— Кэтрин, отмените встречу с руководителями отделов. И последующий разговор. У меня еще есть дела.

Произнося эти слова, он не сводит с меня глаз, и я едва дышу, когда понимаю, что он совершенно серьезен. У нас будет секс, еще раз. Причем сейчас.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, Джонатан обходит свой стол и берет мои руки в свои. Он поднимает меня, ведет спиной вперед, пока я не начинаю чувствовать холодное стекло за спиной, прижимает меня к нему с поднятыми руками, пока я не перестаю сопротивляться. Затем он скользит руками по моему телу.

— У меня еще просто куча дел, — шепчет он, и в глазах у него вспыхивают многообещающие искорки.

— Джонатан…

Я с трудом перевожу дух, когда он наклоняется ко мне, и чувствую его губы на своей шее, а затем кончик его языка, оставляющий горячий след и спускающийся к самой ключице, в то время как его руки ложатся на мои груди.

— Мы ведь не будем здесь этим заниматься? В любой момент может войти твоя секретарша.

— Ты хочешь этого или нет, Грейс? — спрашивает он, продолжая целовать мою шею, массируя мои груди. Все это настолько приятно и возбуждающе, что я остаюсь у стекла с поднятыми руками, перестав сопротивляться.

— Я хочу этого, — выдыхаю я. — Но разве обязательно делать это здесь? Разве это не… необычно?

Он поднимает голову, смеется.

— Не более необычно, чем мой кухонный стол или рабочая поверхность. — Его голос стал более низким, в нем слышится желание, на слух он подобен ласке. — Кроме того, я сразу представил себе это, как только увидел тебя в этом платье. И раньше размышлял над этим время от времени.

— Правда? Когда? — Я закрываю глаза, когда его руки начинают спускаться ниже по моему телу, проникают под подол моего платья, пальцы оттягивают трусики. Стоять здесь такой беззащитной настолько волнующе, что я чувствую, как начинаю увлажняться.

— Когда ты отвлекала меня от работы, пытаясь флиртовать.

Он стягивает трусики, приседает передо мной, снимает их совсем, помогает мне выбраться из туфель на высоких каблуках и отбрасывает их в сторону. Я могу только наблюдать, затаив дыхание и чувствуя, как меня охватывает сладострастная дрожь. Он это серьезно. Он сделает это. Здесь.

— Я не отвлекала тебя от работы, — дрожащим голосом возражаю я. — Ты вообще не обращал на меня внимания.

— Если бы обратил, ты оказалась бы здесь гораздо раньше. — Его руки скользят вверх по моим ногам, он снова встает, и я хватаю ртом воздух, внезапно ощутив его палец на моем обнаженном холме Венеры, позволяю ему продвинуться дальше, коснуться моей влажной щелки.

— Ты уже готова принять меня, — произносит он, довольно урча. — Хорошо.

Как же страшно и волнительно одновременно: то, что мы стоим здесь вот так. В мой первый день в этом кабинете Кэтрин Шепард вошла, предварительно постучавшись, поэтому мне хотелось бы перенести действо в другое место. В соседнюю спальню, к примеру. Но если быть до конца честной, в опасности есть и что-то привлекательное, и мысль о том, что нас застукают во время секса, довольно сильно возбуждает.

Кроме того, я все равно не могу сделать ничего, чтобы удержать Джонатана, в его руках я таю, словно воск. Он входит глубоко внутрь меня двумя пальцами, закрывает мне рот требовательным поцелуем. Его большой палец уверенно нащупывает мой чувствительный бутончик, начинает медленно поглаживать его. От его прикосновений у меня подкашиваются ноги, мне приходится ухватиться за него, чтобы не упасть. Услышав мой стон, он отпускает мои губы.

— Ты вошла во вкус, да, Грейс? — смеется он. — Тебе нравится то, что я трахаю тебя у окна?

У меня захватывает дух, когда он начинает вводить в меня пальцы равномерными толчками.

— У меня есть два варианта, как обслужить тебя, — хриплым голосом произносит он. — Я мог бы поднять тебя и насадить на свой член. Ты обхватишь меня ногами, и я буду входить в тебя, все быстрее и быстрее, пока ты не закричишь, кончая. — Он пальцами демонстрирует мне, что будет проделывать его пенис, и я издаю стон. — Или я поверну тебя…

Он убирает руку и делает это, а я испуганно вздыхаю, опираясь руками о стекло и чувствуя, что вот-вот упаду. Меня удерживает только стекло — и рука Джонатана, лежащая у меня на бедре, в то время как другой рукой он задирает мне платье и снова проникает внутрь, продолжая равномерно двигать пальцами. Ощущение безумное. Все тело покрывается мурашками, я чувствую первые волны внутренней дрожи, это сокращение мышц, которое я не могу контролировать.

Далеко внизу я вижу на улице перед зданием людей и машины; конечно же, в окружающих офисных башнях кто-то работает; впрочем, среди них нет ни одной настолько же высокой, как «Хантингтон венчурс». Мысль о том, что кто-то все же может увидеть нас в этой однозначной позиции, усиливает мое желание, и по руке Джонатана течет мой сок.