Вздох облегчения сдержать не удалось.
– Встанет, задушу сама! – зло проговорила, впервые за эти минуты ощутив хоть какие-то эмоции.
– Да уж… Может, с женой проблемы какие были, вот он и…
Наташа промолчала, только обняла себя руками, чувствуя неприятные мурашки от снова пришедшей в голову мысли, что Горыныч мог умереть.
Открылась дверь, впуская заведующего. Он, увидев на столе пузатую бутылку коньяка, молча подошёл, сам налил полную рюмку и выпил махом, даже не скривившись.
– Завтра будем это обсуждать. Смену сдали? Дуйте домой, – раздал распоряжения и вышел.
Они оба молча подошли к шкафу и начали одеваться. Выйдя на свежий воздух, Дима, державший Наташу под руку, спросил:
– Может, пойдём посидим, а? – мотнул головой в сторону, намекая на ближайший бар.
Домой ехать желания не было совершенно. Обида на Игоря за его выходку ещё не прошла, и неожиданно сильно захотелось высказаться. Димка поймёт ее лучше. Он Горыныча не один год знает. Может, станет чуть легче на душе, и отпустит сердце та колючая проволока, которая пока держала в своих шипах.
Уже через полчаса двое коллег сидели в баре, где перед ними стояла бутылка пятилетнего коньяка. Наташа вообще не любила алкоголь, но сейчас будто душа сама требовала. Она опустив голову, потихоньку рассказала все Димке. Что интересно, он не казался удивленным.
– Я знал про Катьку. Ну, что он ее имеет. Застукал как-то…
– И, конечно, держал язык за зубами? – поджав губы, спросила она. Хотя глупый вопрос, прекрасно понимала.
– Ну не побегу же я его жене рассказывать, – рассмеялся он, – ты же тоже не побежала. И даже за похуже простила. Не пошла же к Воронину.
– А как бы поступил ты? Вот честно, закрыл глаза?
Он отвел взгляд в сторону, глядя на других посетителей.
– Да. Катьку бы уволил, без вопросов. Еще б… – Дима кашлянул в кулак, – может, чего ей сделал. А Горыныч… Ну что с него возьмешь? У мужика снесло крышу от молодого тела. Сомневаюсь, что он когда-либо еще поступит так.
Наташа прикрыла лицо руками. А она не смогла оставить все как есть. Не поняла, чем это может для него обернуться… А разве должна была? Ведь каждый человек должен платить за свои поступки! Разве нет?
– Нат. Не парься. Ну слабым он мужиком оказался, ты не виновата в этом. Ты поступила так, как считала нужным, и никто тебя обвинять не будет.
– Он просто жалкий трус… – в сердцах сказала она.
– Трус бы глотал больше таблеток. Или по-другому покончил с собой. Он мало таблеток выпил, я посмотрел пузырек. – Наташа кинула взгляд на сумку. Она вроде с собой его забрала…
– Когда еще в ординаторской были, – правильно расценил ее движение Дима.
Наташа задумалась, что они с Игорем даже не говорили об этом, кроме того раза у нее дома. Хотя хотела обсудить с ним эту ситуацию. Интересно, а как поступил бы он? Вольский часто говорил, что всегда лучше поступать честно, именно так будешь чувствовать себя человеком. Надо бы с ним поговорить…
Они еще поболтали о сотрудниках, и в какой-то момент Наташа поняла, что изрядно пьяна. В голове туман, который словно тормозил движение и речь, и ей стало от этого не по себе.
– Ты на день рождения проставляться собираешься? – спросил Дима.
Да, через три дня день рождения… Кто бы еще, если не коллеги, напомнили?
– Воронин меня съест, если не проставлюсь. – Наташа впервые за вечер улыбнулась. Говорила чистую правду, уж кто-кто, а сотрудники за этим делом следят…
– В отделении отметим?
В голове тут мелькнула картинка лежащего на полу Горыныча. Мурашки пробежали по спине. М-да, дура. Какое тут отмечание?
– Посмотрим. Как Горыныч.
За столом повисла тишина, нарушаемая лишь негромкими разговорами с соседних столиков.
– Наташ. И как тебе новый дом? – Она, услышав вопрос, устало уронила голову на руку.
Ее надежда, что им удастся обойтись без личных тем, только что испарилась.
– Нравится, – скупо ответила.
– Ну еще бы, у Вольского неплохие хоромы, да? – В его глазах снова блеснул тот недобрый огонек, который Наташа заметила и в прошлый их разговор в кафе.
Стало не по себе.
– Мне нужно в дамскую комнату, – подхватив телефон, она направилась к туалету, пытаясь сохранять ровную походку.
Черт, и зачем напилась? Мерзкое чувство…
«А откуда он вообще знает про Вольского? А про дом? Ну да, Игорь же забирает, видел… Пить хватит, однозначно!» С этими мыслями Наташа дошла до искомого места и сразу же набрала Игоря.
– Зай, – улыбнулась себе в отражение зеркала над раковиной.
– Зай? Наташ, ты пьяна? – недоуменно спросил Игорь.
– Как ты догадался? – Ой да, они вместе ни разу не пили… «Интересно, а во что это выльется?» – моментально пролетела мысль.
И от нее стало жарко.
– Да уж несложно. Зайка, – последнее слово проговорил с нажимом.
– Всегда ненавидела этих заек. Ты так называл своих телочек? – Ее несло…
– Наташа… Ты где? – тихо спросил он.
– Я напиваюсь в баре возле работы. Горыныч хотел покончить с собой… Придурок! – включила холодную воду и подставила ладонь.
– Я сейчас буду, – недовольно сказал Игорь и бросил трубку.
– Жду, – сказала уже сама себе.
Зай… И зачем она его так назвала?
Возвращаться к Димке не хотелось, но и торчать в туалете смысла не было, поэтому она нехотя поплелась обратно.
– Ты вызвала его, да? – Он держал бокал в руке, потихоньку покручивая его, но не допуская, чтобы жидкость вылилась за края.
– Что ж вы все такие догадливые? – спросила себе под нос. А позже громче добавила: – Конечно. Пора домой.
– Я мог тебя подбросить на такси. – Он смотрел только на бокал.
Наташа молча села за стол и оглянулась в поисках официанта. Чего-нибудь отрезвляющего бы…
– Давай не будем? – попросила по-хорошему.
– У меня только один вопрос. Тогда, в ювелирном, что был за цирк? Ведь вы уже спали тогда, да? – Его взгляд, словно лезвие, впился в ее лицо.
– Нет.
– Ладно… – ухмыльнулся Дима. Не поверил. Да плевать!
Они еще пытались поддержать разговор, но выходило неискренне и смешно. Взглянув на часы, Наташа с трудом, но посчитала, что уже прошло полчаса после звонка. Игорь где-то рядом… Молча поднялась и начала надевать пальто. Дима проделал то же самое и даже галантно подставил локоток даме, за который она схватилась. Потому что просто боялась упасть.
Небольшой морозец приятно коснулся разгоряченного после душного бара тела. Наташа взглядом осмотрела все припаркованные машины в поисках белого джипа. И где Игоря черти носят?
– Может, все-таки такси? – Дима подошел слишком близко, вынуждая ее сделать шаг назад.
– Нет, – отрезала, пытаясь достать телефон.
– Нат, нормальный мужик уже был бы здесь. – Он коснулся пальцем ее щеки, отчего женщина дернулась.
– Дим, кажется, ты снова забываешься. – Еще шаг назад, и Наташа оказалась припертой к стене.
– Ага. Забываюсь. Знаешь почему? – Теперь он взял ее в плен, упирая руки в стену. – Потому что хочу тебя…
Его лицо было слишком близко, Наташа хотела бы исчезнуть отсюда, но тело не двигалось, похоже, припоминая их редкие встречи.
– Дима, отойди… – с угрозой и хрипловатым голосом произнесла.
– Поехали ко мне? Нат, пожалуйста. Я скучаю по твоему телу, даже не представляешь как. – Его горячее дыхание опаляло кожу, но то ли ветер сейчас подул по-другому, то ли просто у Наташи проснулось обоняние, она вдохнув глубоко воздух почувствовала его еле уловимый запах парфюма. Приторный, с ноткой чего-то терпкого. Не тот аромат, совсем не тот… Этот неприятный.
Только она открыла рот, сказать, чтобы отвалил, как рядом раздался желанный голос, наполненный злостью.
– Отойди от нее…
– Черт, – прошептал Димка и отстранился.
Наташа, взглянув на Вольского, в какую секунду даже испугалась. Один его взгляд готов был уничтожить. Слишком много холода. Оттолкнувшись от стены, подошла к нему и попыталась взять за руку. Но он не дал.
– Сядь в машину, – отрезал, не глядя на нее.
– Игорь, пойдем, – сделала еще одну попытку.
– Наташа. Сядь в машину. – Она глубоко вздохнула, но не сдвинулась с места.
Игорь не спускал взгляда с Димки, который стоял и улыбался. «Вот что улыбается, дурак?»
– Я хочу домой, и мы сейчас же едем! – повысила она голос.
Это заставило его посмотреть ей в глаза. Внимательно так, серьезно… И чего он такой злой? Не было же ничего!