Наташа сквозь сон почувствовала ласковые руки, которые нежно обняли ее. Дыхание в районе шеи, один поцелуй в плечо. В нос ударил уже полюбившийся запах парфюма. Тело тут же отозвалось на мужчину, покрываясь мурашками. Еще находясь на границе сна, улыбнулась, сама сильнее прижалась попкой, чтобы быть ближе.
– Привет. – Шепот вернул к сознанию.
И лучше бы спать дальше…
– Привет, – тихо ответила она и замерла, прекращая ластиться.
– Я скучал… – Его рука с талии поползла ниже, но была остановлена.
– Ничего рассказать мне не хочешь?
– Нет. Хочу любви и ласки. – Он начал осыпать оголившуюся спину поцелуями, и Наташе пришлось повернуться.
Любви он хочет…
– Не много ли хочешь? – Она говорила спокойно, даже равнодушно, что не могло Игоря не зацепить.
– Знаю, не заслужил, да? Но у меня для тебя кое-что есть!
Он отстранился буквально на секунду, а прижавшись обратно, взял руку и ловко на средний палец надел кольцо. Наташа в темноте его не видела и не хотела видеть вообще.
– Игорь. Ты за кого меня принимаешь, скажи?
– Оно тебе понравится! Это Тиффани, там такие же топазы, как…
– Оно мне не понравится! – перебила она, громко восклицая.
Ее пальцы еще были в его руке, когда она попыталась снять к чертям эту железяку. Не пустил.
– Нат, не кричи, голова и так раскалывается…
– Тебя пожалеть нужно, да? – неискренне спросила она.
Игорь тяжело вздохнул.
– Что не так? – Наташиному удивлению не было предела. Он действительно не понимает или так классно под дурачка косит?
– Ты сейчас меня не перебивай и внимательно послушай. Желательно совсем не отвечай, мы поговорим завтра. – Она набрала полную грудь воздуха и высказалась: – Во-первых, мне не нужны твои подарки. Вообще. Я тебе не телочка, которая будет закрывать на все глаза, если ей подарили новую цацку. И очень плохо, что ты до сих пор это не понял. Во-вторых. Тебя не было два дня. Ты не позвонил мне сразу, и я, как дура, переживала, что с тобой что-то произошло. А когда ты позвонил, даже не потрудился объяснить, что именно у тебя случилось. Конечно, кто Наташа такая, чтобы знать такие вещи! – С каждым словом она заводилась все сильнее, хотя старалась держать себя в руках и говорила все практически шепотом. – Дорогой, а может, ты в семью уже наигрался, и нам тихонько с Соней съехать, а? Никто не будет пилить!
– Прекрати… – угрожающе произнес Игорь.
– Не прекращу! Это ненормально!
Он приподнялся и лег на Наташу, прижимая ее руки к постели почти над головой. Она попыталась дергаться, но его сильная хватка и тяжелое тело этого совсем не позволяли.
– Отпусти! – Его лицо было прямо напротив, она видела, как его глаза хищно сузились, а поджатые губы показывали недовольство.
– А теперь послушай меня. И не перебивай, будь любезна. Насчет подарка… Мне просто хотелось сделать тебе приятно. Больше не буду, я уже понял, ты этого не ценишь.
– Мне…
– Молчи! Я тебя не перебивал. – Она чувствовала себя слишком некомфортно в таком положении, потому что понимала, что власть утекает, словно вода сквозь пальцы… Но и двигаться не могла, отчего продолжала злиться. И что самое обидное, несмотря на злость, не могла совладать со своим предательским телом, которое очень остро реагировало на него. – Второе. У меня появились большие проблемы в другом городе с магазином, я был весь в их решении и не мог с тобой говорить. Я всю прошлую ночь не спал, ехал сюда к вам и думал, усну по дороге. Ехал к вам, а не остался там в гостинице, понимаешь?
– У тебя постоянно проблемы… – тихо ответила она.
– Да, Наташ! У меня семь магазинов, и если я не буду за ними следить, то все к чертям слетит!
– Ну так найми людей, упрости себе жизнь!
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Это мои магазины. И чтобы они приносили доход…
– Тебе мало денег, да? – ухмыльнулась.
– Денег много не бывает.
– О да! Ну извини, буратино, что мешаю, упрекаю тут ни за что, – съязвила Наташа. Дыхание было уже куда более тяжелым.
Он опустился еще ниже, упираясь своим лбом в ее и опаляя тяжелым дыханием губы.
– Давай закончим разговор. – Он не спросил. Констатировал факт.
– Нет уж. Давай уже…
Договорить она не успела, потому что его губы опустились на ее, впиваясь поцелуем. Она не хотела открывать рот, не хотела впускать и дать волю возбуждению, которое, вынуждена была признаться, было слишком большим. Пыталась отвернуться, дергаться, но и Игорь не собирался сдаваться. Не уменьшая напора, целовал губы, покусывал, при этом поднял ее руки и перехватил запястья одной рукой. А второй… Несмотря на грубость губ, рукой нежно дотрагивался до лица, еле касаясь ладонью, будто пытался лаской растопить тот лед, в который Наташа сейчас превратилась. Пальцы опустились на шею, подлезли под волосы, и притягивая к себе. От этого движения Наташа и не заметила, как впустила его язык, которому уже не смогла сопротивляться. Страсть разгорелась как костер из сухих веток, злость подкидывала дровишек, поднимая градус возбуждения. Теперь в комнате звучала музыка из сдерживаемых против воли стонов, шуршания одежды и слишком пошлых шлепков голых возбужденных тел.
Они боролись, только теперь без слов, пытаясь в резких порывистых поцелуях и ласках доказать свое мнение. Она – что он должен объясняться. А он – что ей совсем незачем знать о его проблемах.
***
Утром она проснулась одна, чему даже не удивилась. Они вчера так и не поговорили толком, вроде как помирились, после стольких ласк… Но, кажется, Игорь не понимал, что вечно так продолжаться не может. Единственное, что он сказал перед сном, что скоро все будет проще. Что это значит, не объяснил, но Наташа приняла решение, что подождет, что бы там ни было. Главное, чтобы раньше не лопнул тот самый пузырь…
В ванной не нашла свою расческу, поэтому заглянула в сумку, куда, похоже, ее кинула вчера. Но то, что случайно оттуда достала, заставило сердце стучать куда быстрее.
Игорь зашел в комнату и увидел сидящую на кровати Наташу, мнущую что-то в руках. Лицо было слишком бледным. Чувство беспокойство засосало под ложечкой.
– Тебе плохо? – участливо спросил, подходя.
Она не ответила. Взглянула в глаза, а после протянула мятую бумажку, на которой было написано: «Пора возвращаться».
– Что это? Наташ!
Она вздохнула глубоко, словно то, что сейчас скажет, было слишком тяжелым.
– Предупреждение. Мне.
– Где ты ее взяла, может, розыгрыш? – Да, она тоже так думала по началу…
– Это четвертая. Четвертая подобная записка, которую я нахожу у себя в сумке.
У Игоря глаза расширились от удивления, а следом сузились.
– Какого черта ты молчала? – неожиданно разозлился он.
Смял бумажку и швырнул в угол, а сам нервно взлохматил волосы.
– Наташа! Почему ты мне раньше не сказала? – Голос звучал грозно.
– Во-первых, не ори. – Хоть она и говорила спокойно, но ее саму трясло, и она не понимала, почему Вольский так занервничал. Однако такого тона от него она слышать не хотела. – Во-вторых… сначала думала, что шутка, потом все время случая не попадало…
– Как может не выдаться случай? – Он продолжал злиться. – Мы не в разных вселенных живем!
– А мне кажется, в разных, – неожиданно тихо произнесла она.
И от своих же слов сердце защемило. В комнате на секунду повисла неприятная тишина, которая, казалось, убивала…
– О чем ты?
– О том. Когда ты дома, то мы вместе с Соней, а потом в постели ты не даешь мне и слова сказать!
– Будто ты хочешь в ней говорить, – грустно усмехнулся он.
– Хочу! Игорь, очень хочу! – Она встала с кровати и нервно отошла в сторону, отворачиваясь. – Да, мы с тобой говорим, но о чем угодно, кроме серьезных вещей! Ты вроде со мной, а вроде за семью печатями запрятан! И у меня тоже пропадает желание чем-то с тобой делиться!
Она хотела продолжить, но он слишком незаметно оказался сзади. Обнял ее за плечи, прижимая к себе. Еле слышный запах лосьона после бритья ударил в ноздри. Приятный, его… Крепкое тело Игоря словно уводило в обратную сторону, заставляло думать совсем о другом. Как он провел носом по волосам… Только ведь это не то, чего она сейчас хочет.
– Что было в тех записках? – шепотом спросил он, а у Наташи образовался ком в горле. Его только это интересует? Отношения на заднем плане. Так будет всегда?
Она скупо перечислила однотипные короткие сообщения, говорящие об одном: она сделала какую-то ошибку и за это поплатится. Смотрела при этом перед собой, прямо на стену, и поняла, что не чувствует страха. Руки Игоря продолжали крепко прижимать к себе, будто говоря, что он защитит. Его слова это подтверждали.