Мила Фомина - Цвет Тиффани

Взглянула в его глаза. Ему это тоже надо. Не меньше, чем ей. Видела это, понимала.

Вновь обернулась к Соне, и в этот момент что-то зацепило взгляд на стене. Сделала два шага и ахнула. А после остервенело начала сдирать свои фотографии со стены. Их было немного, но сам факт сводил с ума! Больной! Псих! Тварь, посмевшая лезть в ее жизнь! Очнулась она, когда Игорь оказался перед ней, сдерживая за плечи. Тяжело дыша и глядя на него, к своему удивлению, успокоилась. Отвернувшись, подошла к постели. Провела рукой по лицу дочери, желая не будить ее, а лечь прямо здесь, прижать к себе крепко, почувствовать запах, ощутить всю!

– Я ее подниму, – предупредил Игорь, прежде чем взять девочку на руки.

Наташа сделала шаг назад, но понимала, что сейчас Соня точно проснётся, и хотела, чтобы та сразу увидела ее. Но… Девочка не просыпалась. Руки плетями упали вниз, и Наташа дернулась вперёд, проверяя пульс. Живая… Девочка открыла рот и что-то пробормотала, но руки поднять не смогла! Спит, но слишком крепко! Наташа начала трясти дочь прямо в руках Игоря.

– Соня, Сонечка, проснись… – молила она. Страх, что уже немного отпустил из своих клещей, вновь поднялся, затапливая все.

Быстро побежала в коридор, где на полу в углу в окружении мужчин сидел Димка, пряча уже окровавленное лицо.

– Что ты ей дал? – Она присела рядом, с силой откидывая его руки и поднимая за волосы лицо.

– Она спит. – Он улыбнулся Наташе.

Боже… Как она не понимала, что он болен… Как?

– Что ты ей дал? – заорала она.

– Четвертинку димедрола, она просто спать не хотела, – спокойно ответил Дима.

– Больше ничего? – с выдохом спросила, прекрасно зная этот препарат и что страшного в нем ничего нет.

– Нет. Наташ. Почему ты пришла не одна? Я же не сделал ничего такого. Ты же поняла…

– Нет, не поняла. Тебе нужно лечиться, Дим, – сказала она, поднимаясь и находя взглядом Игоря с Соней.

Махнула ему и открыла входную дверь.

Он посадил их в машину, а сам, попросив пять минут, вновь пошёл в квартиру. Наташе было все равно, зачем и что он будет делать с Димкой. Она лишь обнимала и целовала дочь, которая слишком крепко спала. Но целая, невредимая, и Наташа надеялась, что страшного ничего не произошло.

Обратно они ехали уже без Антона. Игорь также поднял домой девочку, уложил на диван, куда рядом сразу же легла Наташа, желая быть рядом с дочкой.

Только тихо попросила Игоря:

– Не уезжай.

Он прошёл на кухню, а Наташа обнимала Соню, благодарила Бога и успокаивалась. Уже думала, что заснет вместе с ней, но учуяла запах табака в квартире, и сонливость испарилась.

На кухне было темно, а Игорь с сигаретой во рту стоял около раковины и отмывал руки. Наташа села за стол и устало положила голову на ладони.

– Что теперь с ним будет? – спросила, как только Игорь обернулся.

Он затянулся последний раз и выкинул бычок. Медленно подошёл и, подняв несопротивляющуюся женщину, сел сам и посадил ее к себе на колени, прижимая.

– Ты его больше никогда не увидишь. Даже на работе. А если увидишь, скажешь мне, хорошо? И да, записки он тебе подкидывал, – Наташа не удивилась. Кажется, потеряла эту способность.

Сил еще что-то говорить, не было совсем, поэтому только кивнула. Успокоившись в его объятиях, спросила:

– Игорь, а почему ты мне об этом всем не рассказал раньше? – Она имела в виду его проблемы с бизнесом.

– Потому что… – Он замялся и потерся носом о ее волосы. – Я считал, что мужские вопросы должен решать сам. Ведь вас это поначалу не касалось. И не думал, что коснется. Я привык быть один. Никогда ни одной женщине не вываливал свои проблемы. Они не должны волновать ваши нежные ушки. –

Он поцеловал ее в упомянутую часть тела.

– Ты не прав, – совсем без эмоций ответила Наташа.

– Да. А потом я боялся, что вы, узнав об этом, уйдете. Я дурак, да?

– Это точно. Такой дурак, Вольский… – Ведь все могло быть куда проще…

А потом все же задала вопрос, который на самом деле волновал, но не до этого было.

– Жалеешь?

– О чем?

– О договоре.

– Нет, – уверенно ответил Игорь. – Все правильно сделал. Надо было давно это сделать. Просто Соня стала толчком, как обухом по голове – вы дороже этих магазинов, – выдохнул и поцеловал Наташу в макушку. – Да, несправедливо, да, обидно. Но так уж вышло. Я ещё открою. – Она совсем не понимала, откуда у него такая уверенность в себе и, главное, откуда силы? Ведь лишиться своего детища – это как оторвать часть тела. Несмотря на ее нелюбовь к его работе, она совсем не желала этого.

– Ты ещё скажи – ерунда, – ухмыльнулась сонно.

– Ерунда! И дурак я был, что не понял этого раньше.

– Но не встреть нас, ты бы боролся до последнего…

– Возможно, – не стал он врать. – Давай не будем об этом?

Наташа не ответила, только, чуть повернувшись, обвила руками его торс и прижалась крепче.

– А что с Костей и его статьей?

Он тяжело вздохнул.

– Ничего. Я с ним уже договорился. Да и платить за нее теперь некому, так что… Не переживай.

Не переживай… Она сейчас в таком состоянии, что это невозможно. Чуть сильнее прижалась к мужчине и тихо прошептала:

– Спасибо.

Во всей сегодняшней ситуации Игорь оказался совсем ни при чём, а только помог. И не окажись его рядом, не почувствуй она его поддержку, что бы было? А то, что такое бы произошло, не вызывало сомнений. Вспомнив свои фото в спальне Димы, снова вздрогнула. Да, она никогда в жизни не хочет его больше видеть. И главное. Она совершенно точно не разбирается в людях. Неприятно это осознавать.

Наташа заснула в объятиях Игоря, и он аккуратно отнёс ее в комнату, укладывая рядом с Соней. Глядя на своих девочек, он прекрасно понимал, что все сделал правильно. Остались последние штрихи, и их жизнь заиграет новыми красками. Теперь точно вместе.

Уходя, он оставил на столе записку. Нужно все сделать так, чтобы Наташа больше никогда в нем не сомневалась.

Когда Наташа проснулась, у нее даже не возникло мысли пойти на работу. Соня ещё спала, но ручки были подтянуты к лицу, что означало мышечный тонус, значит, действие таблетки закончилось. Это вселяло спокойствие. Наташа тихо встала и пошла на кухню. Заметив отсутствие мужской обуви в прихожей, поняла, что Игорь ушёл. Что-то кольнуло в сердце, но… Правильно, ведь ему даже спать у неё было негде.

Записку она увидела сразу. «Я уеду на несколько дней в Европу, по любому вопросу звони Антону, он все решит или найдёт меня. Передай Соне, что я ее люблю и привезу подарок». Провела невесомо подушечками пальцев по написанным буквам. В голове крутился глупый вопрос: «А меня не любишь? Только Соню?» Ведь теперь все поменялось. Но тут же выкинула их из головы, потому что услышала детский голос.

У Сони болела голова, что вполне могло быть из-за препарата, но в остальном девочка чувствовала себя хорошо. Причем совсем не понимала маминого состояния и такого внимания. И почему они не идут в школу. Потому что Наташа не отходила от неё ни на шаг, постоянно касалась дочери, чувствуя в этом острую необходимость. Только позавтракав, Наташа решилась спросить, что вчера произошло.

– Мы нормально с дядей Димой погуляли, он меня в кино сводил, сказал, ты разрешила, – как ни в чем не бывало ответила девочка.

А Наташа не могла разобраться. Разве она не поняла?

– Дочь, расскажи с самого начала, пожалуйста…

Соня странно посмотрела на маму. Но все же послушалась.

Она же знала Диму, видела его не один раз на работе мамы, поэтому и остановилась поговорить. Он сказал, что сегодня мамы допоздна не будет, так как она на сложной операции и звонить ей бесполезно.

Наташа этот вариант и предполагала, и с силой сжала маленькую ложку, которой размешивала чай.

Он действительно никакого вреда не нанёс. Сводил Соню в кино, потом покормил в Макдональдсе, а после повёл к себе домой, обещая, что мама заберёт ее от него. А дома просто включил мультики. Вот только когда он сказал ложиться спать, а Соня ответила, что будет дожидаться маму, он чуть ли не заставил ее выпить воду, и дальше она ничего не помнила.

– Мне он не очень понравился, мам, в следующий раз я лучше к Ксюше пойду и у неё подожду, хорошо?

Наташа порывисто притянула дочь к себе и крепко обняла, стараясь скрыть навернувшиеся слезы.