Я пытаюсь разорвать ее путы, но материал слишком толстый. Сейчас главное оторвать ее от стены. По крайней мере, она больше не будет узником этой комнаты.
Веревки, которыми ей связали руки, прибиты гвоздями к полуразрушенной стене. Используя их в качестве рычага, я пытаюсь выдернуть первый гвоздь. Приходится быть осторожной, чтобы не причинить Тиган еще больше боли.
Я дергаю, дергаю, дергаю.
Наконец, ее запястье свободно. Я подхожу к другой руке и повторяю все сначала. Когда я освобождаю и это запястье, ее руки ослабевают, и Тиган начинает заваливаться вперед. Я пытаюсь поймать ее, но делаю это очень неуклюже. И все же мне удается ее удержать. Я стараюсь как можно аккуратнее опустить ее на пол и развязать узлы, которые затянулись сильнее, пока я все это время дергала за них.
Я тяну.
Тиган со слезами на глазах смотрит на меня. Узел слегка ослабевает.
Снова тяну.
Она хрипит и стонет, пока я пытаюсь освободить ее. Мне неспокойно.
Еще разок.
— Нам нужно выбираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше.
И еще раз.
— Я не знаю, сколько у нас времени. В любой момент кто-то может вернуться.
И последний раз.
Наконец-то, ее запястья свободны. Зато теперь хорошо видны значительные следы пурпурных синяков, оставшихся от веревок.
— Тиган, — я нежно обхватываю ее лицо. Важно, чтобы она поняла мой план.
Девушка, с которой я выросла и которую считала своей семьей, легко продала меня. А я собираюсь спасти девушку, которую почти не знаю. К ней я испытываю большую преданность и большее восхищение, чем когда-либо питала к Брэйлин.
Я собираюсь сказать Тиган, что нам нужно как можно скорее выбираться отсюда. Но замираю на месте. Мое тело застывает.
«Бл*дь!»
— Тиган, лежи здесь. Не двигайся и не издавай ни звука. Я скоро вернусь за тобой.
Она отвечает легким кивком головы, и я вскакиваю на ноги. У меня еще нет четкого плана, но я выбегаю из комнаты и возвращаюсь к двери, которую выбила в первую очередь. Потянув за верхнюю часть, я дергаю ее на себя, и в моих руках оказывается большой кусок дерева. Я понимаю, что это трудно назвать оружием, но другого варианта нет. У меня просто нет времени.
Громко хлопает дверца подъехавшей к дому машины. Подавляя панику, я крадусь к входной двери и, притаившись сбоку от нее, жду. Я молюсь. Снова и снова. Лишь бы только один человек вошел в эту дверь. Если парень придет с компанией, то я облажаюсь. По-королевски.
Глубоко вздыхая, я готовлюсь к тому, что произойдет дальше. Все говорит о том, что мне придется сражаться как в аду. Я мертвой хваткой вцепляюсь в свое «оружие», и костяшки моих пальцев белеют от напряжения.
Дверная ручка медленно поворачивается. Время замедляется. У меня на лбу выступают капли пота. Мое дыхание тихое и поверхностное. Я замахиваюсь самодельным оружием и делаю резкий шаг вперед, пока ничего не подозревающий мужчина ставит на пол красную канистру. Когда он начинает выпрямляться, я делаю свой ход. Одним сильным ударом я бью его куском двери по голове. Но он не падает при первом ударе, и моя паника возрастает. Не медля ни минуты, я снова поднимаю руки. В это время незнакомец поворачивается. В его глазах смесь удивления и ярости. Я вновь опускаю свое импровизированное орудие ему на голову и многократно бью им.
Как только мужчина перестает шевелиться, я бросаю расколотый кусок дерева, хватаю его за лодыжки и тащу в одну из свободных комнат. Он тяжелый. Гораздо тяжелее, чем я думала. И, к моему ужасу, может в любую минуту прийти в сознание.
Я некоторое время наблюдаю за ним, но он даже не шевелится. Тогда я оставляю его в пустой комнате и запираю дверь. Хотя это выглядит довольно глупо. Если уж я смогла выбраться из одной из этих комнат, то этот парень с легкостью сделает это.
Но это большее, на что я сейчас способна.
Когда я добираюсь до Тиган, она пытается встать. Но едва выпрямившись, тут же теряет равновесие и со стоном прислониться к стене, чтобы не упасть.