Наталья Баженова - Цыплёнок

«Изменился, — констатировала девушка некоторое время спустя и мысленно же съязвила, — качественная я, однако, батарейка, дюрасел турбо макс прям».

Колдун определённо помолодел, даже не так, исчезли морщины — мальчиком или даже парнем его назвать всё ровно язык бы не повернулся. Те же острые черты или даже острее (хотя это скорее от недостатка света), короткие, но пушистые светлые ресницы, бросающие широкие тени на впалые, чисто выбритые щёки.

Мишель аккуратно сняла руку со своей талии и попой вперёд отползла на пару шагов, зорко следя, чтобы придавленное и поэтому ограниченное в передвижении одеяло не обнажило чего лишнего.

Что-то блеснуло на груди чёрного, воровка прищурилась и тут же возвела глаза к потолку — человеку триста лет, а он соски прокалывает. Нет, золотое колечко в левом соске, конечно, круто, но уж больно слабо у девушки подобное ассоциировалось с серьёзным че-о-орным колдуном. Хотя… Мишель с макушки до пяток осмотрела Себастиана — за две недели она как-то уже привыкла к обилию золота на шее и руках колдуна и чисто машинально не обращала внимания на его блеск. И на боку у него ещё чёта темнеет. Интересненько.

Девушка привстала, подалась вперёд. Как ни старалась, но рассмотреть в таком освещении что там темнеет, Мишель так и не смогла. Не получилось у неё даже одеяло из-под чёрного выдернуть, но и вновь ложиться фактически голой ей тоже не хотелось. Взгляд воровки метнулся к шкафу колдуна, не будет ведь он скелеты в спальне хранить, да? Воришка, прикусив в волнение губу, посмотрела на чёрного — спит? Спит, чему-то едва улыбаясь, и, кажется, даже немного ехидно. Гадость.

Девушка выпустила из пальцев многострадальное одеяло и, нерешительно оглядываясь, бегом бросилась к шкафу. Скелет в шкафу был, воришка обалдело икнула и, схватив первую попавшуюся футболку, захлопнула дверце. Извращенец.

Натягивая вещь через голову, Мишель размышляла. Над чем? Над скелетами в шкафу… искусственными (слишком уж белоснежны и неправдоподобно ровны были кости), слава Ктулху. Девушка переступила с ноги на ногу — пол был холоден, а выбор непрост. Кровать или ковёр?

На ковре спит Себастиан, на кровать не хочется — слишком уж неуютно она выглядит. Воровка представила, как медленно ползёт к центру и, натянув одеяло на голову, сворачивается клубком на гладких, холодных простынях, одна, среди тёмной, большой, чужой комнаты. В последний раз бросив взгляд на неприветливую поверхность, девушка передёрнула плечами и отправилась к ковру. Теплее, в конце концов, будет. Отодвинуться не проблема.

И уже на грани сна и яви Мишель вновь почувствовала тёплые руки и прижавшееся сзади тело, а затем и губы, ласково скользнувшие по шее. Стало досадно и слегка неприятно, воровка мысленно фыркнула и таки позволила сознанию соскользнуть в уютную тьму сна. Ну его, гадость хитрожопую.

Проснулась Мишель на кровати, в кои-то веки в одиночестве. Тихо вздохнула, лениво потянулась, натянув одеяло повыше и приоткрыв глаза, осмотрелась. В первую очередь в глаза бросилась тощая стопка белой одежды, предусмотрительно возложенная на другой конец огромного ложа. Воровка хмуро прищурилась и села. В комнате по-прежнему было темно, холодно и неуютно, лишь небольшой торшер у шкафа тусклыми куполом света разгонял мрак. В этот купол, размером полтора на полтора метра, как раз таки и входила половина кровати да пара дверей.

Мишель переползла на освещённую часть, ёжась от прикосновений холодной простыни, спустила ноги на пол, зябко кутаясь в одеяло. Прикрыла глаза ладонью, щурясь на торшер, вернее, на столик под ним, на глянцевой поверхности которого лежал… её фонарик?

Девушка вздрогнула, широко распахнув глаза и окончательно проснувшись, вскочила с постели и, не обращая внимание на холод ламината под ногами, подлетела к столику.

«Да, — рассеянно вертя в руках пластмассовый продолговатый предмет, констатировала воровка, — мой. Вернул, гад».

Мишель усмехнулась — весточка из прошлого. Того прошлого, где проворонить выдачу одежды казалось трагедией, конфликт с парой не особо умных девиц — смертью тысяч нервных клеток, а пальцы на запястье — личным Армагеддоном. Ндя, а прошло только три недели, что ж дальше-то будет?

Девушка оглянулась, а спустя пару минут поняла, для чего ей, собственно, выдан фонарик. В покоях (а другим словом эти хоромы назвать у воришки язык бы не повернулся) чёрного света не было. Вообще не было, ни выключателей, ни люстр, да даже банальной груши под потолком Мишель найти не удалось. Воровка тяжело вздохнула, закатила глаза, одёрнула футболку и, пританцовывая от холода, вновь оглянулась. Зато были двери.

Целых пять штук. За первой оказалось ванная необъятных размеров. За второй… кажется, это называется горячим источником, по крайней мере, вода бурлила очень достоверно. За третьей гардеробная, полная мужских шмоток. Ещё две были заперты. Мишель мысленно пообещала себе поискать спицу или что-нибудь подобное на досуге — эти замки просто оскорбляли её как очень любопытного вора. Ишь ты — воровка передёрнула плечами — запирать он что-то от неё вздумал.

— Итак, — спустя пару минут вполголоса буркнула девушка, вытирая лицо после умывания, — что мы имеем? Полный дом гадов, неопределённое количество свободного времени и минимум пять необследованных комнат. Вывод? — она широко ухмыльнулась взъерошенному отражению. — Очевиден.

Первым делом Мишель переоделась. Одеждой, к её огромному сожалению, оказалась белая вязаная туника, вязаные чулки в цвет, три тонкие полоски, чисто номинально изображающие нижнее бельё и пояс, к которому подвязками и крепились эти самые чулки. Последние две вещи вызвали особенно сильное отторжение, но скрипя зубами, девушка натянула и их. Увы, туника оказалась короткая (выше середины бедра, что для Мишель, которая и вовсе носила только штаны, являлось чем-то из раздела порнографической фантастики), а чулки лишь сантиметров на пятнадцать выше.

«Но хоть что-то, — попыталась успокоиться кипящая от злости девушка, — лифчика вон вообще нет».

Впрочем, попыталась неудачно — дикое желание стукнуть колдуна чем-нибудь тяжёлым даже и не думало исчезать. Воровка глубоко вздохнула, загоняя ярость и стеснение поглубже.

Отвлечься помог сбор информации, то бишь бессовестное лазание по шкафам. А начала Мишель с логова скелета. Ну да, в потёмках ей не показалась — в шкафу действительно был гипсовый скелет, ноги-косточки упираются в нижние углы шкафа, руки — в верхние, череп, кажется, то ли прибит, то ли приклеен к верху, по самую шею завален одеждой.

— Извращенец, — тихо буркнула девушка и, подавив желание переодеться, захлопнула большую дверцу.

Передёрнула плечами и, удобнее перехватив фонарик, полезла в боковую секцию шкафа, где все шесть квадратных полочек были завалены всякой фигнёй, к коим воровка причисляла всякие резиночки-заколочки. С горем пополам отрыла железную невидимку. Довольно усмехнулась и, вооружившись самодельной «отмычкой», наугад выбрала дверь.

Возилась Мишель с замком недолго — сказывался опыт, а после, оглянувшись, осторожно повернула ручку, боязливо отворяя дверь. Узкий луч света скользнул по заваленному книгами полу, заставленному пыльными склянками столу, выхватил огромный книжный шкаф на всю стену, несколько канделябров с полусожженными свечами и небольшим круглым каменным постаментом с раскатанным по нему жёлтым пергаментом.

Именно к нему, внимательно смотря под ноги, девушка и двинулась. Трогать не решилась, но с интересом поглазела на непонятные закорючки. Чуть не поломав ноги и не навернувшись только чудом, добралась до стола, где протерев ладонью гладкую деревянную поверхность, осторожно присела полубоком, зажав фонарик между коленями.

Вдохнула чуть пыльный, затхлый воздух и робко, опасливо коснулась серебряной рукояти подушечкой указательного пальца. Холодное оружие, чей стальной блеск привлёк воровку ещё у самой двери, лежало рядом, в каких-то десяти сантиметрах, на «постаменте» в виде стопки книг. С наскока брать его в руки девушка не решилась, прекрасно помня, где находится, а вот от соблазна хотя бы полапать не удержалась.

Рукоять оказалась очень холодной и фактурной, Мишель прищурилась, склонилось ниже в попытке усмотреть хоть какую-то логику в извилистых тёмных линиях. Это оказались… руны? Воровка недоумённо потёрла лоб и перевела взгляд на широкое, клиновидной формы лезвие, в том же стиле расцарапанное. Мысленно сделала пометку: если ситуация позволит, расспросить о нём колдуна.