Я слышу, как он дышит, поэтому знаю, что он все еще тут. - А если она окажется ужасной, то я потащу тебя за мороженым, буду держать тебя и позволю плакать на своем плече. Все, что ты захочешь, детка.
Святое. Дерьмо.
- Позволь мне спать на нем, - шепчу я.
- Я не хочу заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Я просто подумал, возможно, тебе нужен небольшой толчок. Я буду там с тобой и помогу тебе, если ты захочешь.
Никто и никогда в моей жизни так не воодушевлял меня узнать все про мою жизнь. Даже моя лучшая подруга до того, как перешла к массовому движению «Эйвери-это-отвратительная-шлюха» думала, что это плохая идея. Она утверждала, что у меня итак замечательные отцы. У меня были самые спокойные родители. Моя биологическая мать не хотела меня, так почему же я должна тратить свое время, думая о ней? Все же, каждое мое детское воспоминание сопровождалось мыслями о том, что упустила моя мать. Я всегда думала о ней во время особых событий моей жизни - дни рождения, праздники, церемония вручения диплома, выпускной, день матери, которого у меня не было. Я думала о ней, когда изучала себя перед зеркалом и гадала, какие черты мне достались от нее и в меньшей степени от биологического отца. Несмотря на то, что мне ничего о ней не было известно, любви двух отцов было достаточно. А боль, скопившаяся у меня в душе, предназначалась только моей матери.
Я гадала, был ли ее нос таким же тонким, курносым и с веснушками, как у меня. Или я получила от нее зеленые глаза и рыжие волосы. Знает ли она, как укладывать эти вьющиеся волосы? Мои отцы в этом плане были беспомощны, хотя пытались помочь, таская меня к нескольким парикмахерам-стилистам.
Я задавалась вопросом, что же такого произошло в мои первые шесть недель жизни. Была ли я плохим ребенком? Почему она решила сделать это? Причиняло ли ей боль такое решение или же она знала, что поступит так и сделала это бесстрастно? Мои папы утверждают, что я была идеальным ребенком. Я редко плакала и не надоедала. До сих пор я задаюсь вопросами о своей жизни до того, как я появилась у них.
- Хорошо, - говорю я мягко на удивление себе. - Я сделаю это.
- Да? - он улыбается.
- Да. Я запрошу записи. Что касается ее поиска… Может быть…
- Эй, это только начало. Мне это нравится. Что я могу сделать? - я слышу, как в его матрасе скрипят пружины от его готовности в случае необходимости перейти к действию. Эта мысль заставляет меня улыбнуться.
На то, чтобы я ответила уходит секунда. Образ Джейса в постели немного отвлекает. Я представляю его поджарое тело вытянутое на матрасе, и мое собственное воспламеняется от желания, нежданно-негаданно расплывающегося между моих ног.
- Ничего, - наконец-то произношу я. Все, что мне нужно сделать, это написать в агентство и отправить по факсу лист с моей подписью. В прошлом году я уже узнавала на их веб-сайте.
- Я горжусь тобой, Свисток.
- Спасибо, - я тоже горжусь собой. - Спокойной ночи, Джейс.
- Спокойной ночи, куколка.
Я засыпаю с улыбкой на губах, радостью в сердце и вопросами в голове.
11 глава
Джейс
Прошло несколько дней, но я так и не спросил Эйвери, написала ли она письмо в агентство по удочерению или послала факс в отдел информации. Я действительно хочу помочь ей. Почему бы и нет? Даже, если большую часть времени мои собственные родители приносят мне одни неприятности, я все равно люблю их. Любой заслуживает знать, кто привел его в этот мир. Даже, если мысли о матери, которая произвела на свет такую сладенькую маленькую девочку, как Эйвери, заставляют нервничать. До сих пор, я не хотел беспокоить ее. Я лишь желаю, чтобы она была счастлива. Шаг за шагом я смотрю, как она совершенствуется и это прекрасно. Эйвери становится смелее, ее глаза светятся и полны решимости. Она даже взволнована из-за нашей поездки в эти выходные. Теперь становится намного легче ее куда-нибудь вытащить. Хотя, я понимаю, что если надавлю слишком сильно, то могу ее потерять.
В эти выходные в местном клубе играет одно из братств, и все собираются на их выступление. Я не стал бы возражать, если бы Эйвери захотела остаться одна в моем доме, но, кажется, ее радует предстоящий поход.
Я сказал Эйвери, что заберу ее. И меня поразил тот факт, что она настроена пойти туда без сопровождения своих друзей. Похоже, сегодня у них какая-то театральная вечеринка. Но мне нравится, что она мне доверяет. Когда я останавливаюсь перед общежитием, Эйвери уже ждет меня на тротуаре. Ее лицо, когда она меня замечает светится. Мне кажется странным, что она не стала меня целовать, хотя она определенно чувствует, когда я где-то рядом. Эта девочка до сих пор заставляет меня строить догадки.
Не успел я выйти из машины, чтобы открыть Эйвери дверь, а она уже скользнула на сиденье рядом со мной.
- Привет, красавица.
Ее глаза расширяются, а губы округляются. Я не знаю, что ее отпугнуло от мужского внимания, но сейчас она зла.
- Привет, - говорит она в ответ.
- Готова слушать плохую фольклорную музыку?
- Конечно. Мне она нравится.
- Тогда ты получишь огромное удовольствие.
На разогреве перед нами выступило два коллектива, потом на сцену пошел мой приятель Слоан. За нашим столиком, рассчитанным на десятерых, все дружно поддерживают этого парня. Эйвери присоединяется к остальным, посвистывая и хлопая в ладоши. Ссутулившись на стуле, Слоан начинает наигрывать знакомую мелодию. Остались лишь мужчина и его гитара – это смелый шаг. Дома я слышал как он играет, но так он никогда не выступал. А когда его голос присоединяется к музыке, он просто великолепен.
На середине концерта Эйвери хлопает по моему колену.
- Я сбегаю в туалет.
- Я отведу тебя, - встаю я с ней.
Она посылает мне растерянный взгляд, но кивает.
Эйвери выглядит настолько невинно, что с момента, как я привез ее сюда, чувствую за нее ответственность. Этим я оправдываю себя, но в действительности я знаю, что дело не только в этом. Я хочу, чтобы каждый присутствующий здесь парень знал, что она со мной. Кладу свою руку ей на поясницу и сопровождаю ее через бар. Если бы я мог придумать метку и прикрепить ее ей на спину, то я бы так и сделал. Там бы говорилось: «Пошел ты к черту, она со мной».
Я веду Эйвери к задней части клуба и жду в коридоре, пока она находится в дамской комнате. Когда она выходит, я не могу устоять и переплетаю свои пальцы с ее, провожая обратно к нашему столику, отодвигаю ей стул и усаживаюсь рядом с ней.
После выступления мы едем ко мне домой. Вместо того, чтобы проводить Эйвери в свою комнату, где я знаю, что не смогу контролировать себя, мы тусуемся с маленькой компанией в гостиной. Из-за того, что все места заняты, Эйвери садится ко мне на колено. Мое самообладание начинает давать трещину. Я кладу одну руку на ее бедро, и она вежливо мне улыбается. Если бы она знала, какие прямо сейчас греховные мысли крутятся в моей голове, то не стала бы улыбаться. Мы веселимся, обсуждая проблему сходства нашего талисмана с членом. Слушать, как Эйвери говорит слово член сплошное удовольствие. Ее губы вытягиваются в самой горячей манере, а щеки розовеют. Заходит Стэйси и прерывает нас. Чертова Стэйси всегда обламывает все мое веселье.
Болтовня в комнате затихает, и все взгляды мечутся между Стэйси и мной, с балансирующей на моем колене Эйвери. Дерьмо. Это не хорошо. Я чувствую, как Эйвери напрягается. Мои руки сжимают ее бедро, заставляя оставаться на месте. Стэйси и я больше не встречаемся. Она просто должна через это пройти. Кроме того, не похоже, что я приглашал ее сегодня сюда. Могу поклясться, что она специально проезжает мимо и всякий раз, когда есть свет или у гаража стоят машины, она заходит внутрь.
Стэйси, покачивая бедрами проходит мимо меня на кухню.
- Трей, плесни мне, дорогой, - говорит она, заманивая его за собой.
Я ненавижу, что она думает, будто все мужчины в ее распоряжении. Черт, обычно так и есть. Но это не значит, что это нормально. Трей легкая мишень. Он достаточно похотлив, чтобы следовать за ней. Мудак.
Когда мы встречались, она жаловалась мне, что я не был достаточно внимателен к ней. Ее слова, не мои. Она не хочет парня. Ей нужен балующий ее придурок-подкаблучник по вызову. Возможно, однажды, я буду таким с девушкой, но не со Стэйси. Она уже достаточно испорчена. Для достойного человека, я захочу совершать поступки, чтобы потом меня за них не обвиняли.