Кристина Майер - Ты будешь моей

— Привет. Дверь закрой и не ори, — спокойно предупредил Милу, держа на руках малыша, поднялся с кровати.

— Я сейчас охрану позову! Ты зачем ребенка из кроватки достал? — зло и громко прошипела она.

— Тебе рот поцелуем закрыть? Или пойдем и сразу во всем сознаемся твоему окуню?

— Как ты в дом попал? — подошла она и забрала ребенка у меня из рук. Я заметил, что она волосами прикрывает лицо.

— Пришлось попотеть, — равнодушно произнес, а сам сделал к ней шаг и схватил за плечо. С ребенком на руках Мила не стала вырываться. Убрал волосы в сторону, она пыталась отвести лицо, но я увидел все, что хотел. Веселье мигом пропало.

— Уберите руки, — я заметил, что она вновь перешла на вы. Решила отгородиться. Хрен! Я боялся коснуться лица, причинить дополнительную боль. На коже были свежие синяки, вновь рассеченная губа опухла. Я знал, что он гондон, но не думал, что до такой степени! Я недооценил в прошлый раз серьезность ситуации.

— Это происходит регулярно? — в голосе клокотала ярость, малец испугался и заплакал. Мила принялась его успокаивать.

— Какое вам дело! — возмутилась она, вырывалась из захвата и отошла.

— Ты думаешь, я тебя после этого здесь оставлю?!

Мила

— Ты думаешь, я тебя после этого здесь оставлю?! — я этого мужика, второй раз в жизни вижу, а он ведет себя… понять не могу, как он себя ведет. Это что за заявление?

Мне было стыдно, что Емельянов видит мое лицо. Я же не знала, что к нам сегодня «гости» нагрянут, не подготовилась. Не любила показывать следы побоев. Появлялось ощущение, что меня осуждают, обсуждают и выставляют виноватой. Я понимала, что это неправильная позиция, но ничего не могла с собой поделать. Хотя, видеть жалость мне тоже было неприятно. По спокойному выражению лица Емельянова я ничего понять не смогла, поэтому ринулась в бой. Каким-то шестым чувством осознавала, от него не исходит опасность. Не уверена, что интуиция не даст сбоев, но сейчас мне казалось, она меня не подводит.

— А я могу по этому поводу высказать свое мнение? — я спрашивала несерьезно, это был чистой воды стеб.

— Можешь, если оно совпадает с моим, — не растерялся Максим.

— Послушайте, я благодарна вам за участие, но решать свои проблемы я буду без посторонней помощи. — еще неизвестно, чем мне эта помощь аукнется, но вслух я этого не сказала.

— Я вижу, как ты их решаешь! — повысил он голос. — И не говори мне, что муж бьет тебя с твоего согласия! Почему до сих пор никто не вмешался? Чем дольше ты будешь терпеть и молчать, тем больше он уверует в свою безнаказанность! А если завтра он забьет тебя до смерти? Или по его вине ты окажешься в инвалидном кресле? — он был во всем прав. Мне жутко было думать, что такое возможно. С каждым днем Степа все больше расходился.

— Если я с вами соглашусь, вы уйдете? — устало произнесла я. Марк начинал капризничать, его стоило покормить.

— Людмила, я без тебя не уйду. Собирай вещи и на выход, — так уверенно мужчина говорил, что я опешила.

— Вы в своем уме? Куда я пойду? — объяснять ему, что у меня могут забрать сына, не видела смысла.

— Ведь ты не думаешь, что я под мостом живу? Поверь, я не бомж из трущоб, — усмехнулся Емельянов. Его лицо преобразилось, если бы не ужасная борода, он был бы очень привлекательным мужчиной. Хотя и сейчас вполне хорош, просто я не люблю растительность на лице.

— Я о вас вообще не думаю.

— Это мы скоро исправим. — сделал он шаг ко мне и попытался забрать Марка.

— Не смейте трогать ребенка! — испуганно вскрикнула я.

— Он капризничает, а у тебя не получается его успокоить.

— Марк хочет есть.

— Так накорми, ты мать или нет? — наглости еще хватает мне замечание делать.

— Он на грудном вскармливание, — по слогам проговорила я. Веду себя, как вредная старуха, просто Емельянов будит во мне все самое «прекрасное».

— Что молоко не набежало? — после его слов почувствовала себя какой-то коровой. Так и хотелось ответить, что доильный аппарат в сарае остался.

— Больше вы ни в чем не видите проблемы? — воззрилась я недовольно на Емельянова, а он продолжал удивленно смотреть на меня. — Я не могу кормить ребенка в вашем присутствии.

— Не понимаю в чем проблема?

— Вы издеваетесь?

— И не думал. Садись ко мне спиной и корми, я не собираюсь на тебя пялиться. Думаешь, я сиськи никогда не видел.

«Мои нет!» — мысленно возмутилась.

— Пожалуйста, покиньте наш дом, в противном случае мне придется позвать охрану. — я трясла на руках сына, который в любой момент готов был расплакаться.

— Мила, я серьезно предлагаю помощь. — в чудеса я не верила, поэтому не собиралась вестись на его предложение. За этим обязательно что-то стоит.

— Спасибо, я подумаю, — я желала, чтобы он быстрее исчез. Даже думать не хотела о том, что случится, если его присутствие обнаружит охрана. Да еще и в моей спальне.

— Корми ребенка и собирай вещи! Здесь ты больше не останешься! Мила, я не шучу. — его уверенность ужасно раздражала. — Я не знаю, почему ты до сих пор терпишь издевательства, но сегодня это закон… — он не договорил предложение. Прошептал «тихо» и спрятался за дверью. В этот самый момент створка отворилась. Я готова была потерять сознание. Голова закружилась, воздуха перестало хватать.

Гризли

Я услышал стук каблуков, вовремя успел встать за дверь. Был бы это ее муж, не стал бы прятаться. Вбил бы его в землю, забрал жену и ушел через парадный вход. Не стоило, конечно, забирать ее насильно, лучше договориться.

Мила побледнела. Не хватало только, чтобы она сознание потеряла! Створка резко распахнулась, Мила облегченно вздохнула и прикрыла глаза. Я догадался, что прислугу по шагам она не узнала.

— Пошла вон! — на эмоциях крикнула Мила. Малыш в ее руках вздрогнул и заплакал.

— С кем ты разговаривала? — подозрительно спросила девушка.

— Ты совсем дура? — Мила нервничала, чем выдавала себя. Она подошла к самой двери, чтобы домработница не вошла в комнату. Пацан у нее на руках громко плакал. — Выйди, я тебе сказала!

— Охрана просила передать, что возле дома, какие-то странные мужики аварию совершили, если заметим что-нибудь подозрительное, нужно их предупредить.

— Я ничего не видела, — Мила искоса посмотрела на меня. В разведку ее точно не возьмут. — Если это все, свободна! — не церемонясь с домработницей, она закрыла перед ее носом дверь. Пришлось ждать, когда шаги затихнут, пацан надрывно плакал, мне стало стыдно, что по моей вине он не мог поесть.

— Корми его, а потом поговорим.

— Уйдите, пожалуйста! При вас я не буду раздеваться. — второго шанса попасть в дом может и не быть, охрана, наверное, уже выяснила, что камеры не работают. Могут заподозрить, что в дом проникали. Я не мастер, наверняка наследил. Все во мне восставало против того, чтобы оставить Милу здесь. Этот моральный урод может ее покалечить!

— Мила, послушай. Я понимаю, ты меня не знаешь и, следовательно, не можешь доверять. Пусть моя внешность не вводит тебя в заблуждения, я не дикий зверь. Женщин и детей никогда не обижал. Я предлагаю тебе помощь. Подумай хорошо. В следующий раз, когда я приду, если согласишься, заберу с собой. Дам кров и защиту. — я заметил, что мой голос успокаивал пацана. Удивительно, на взрослых мужиков я навожу ужас, а тут у ребенка любовь с первого взгляда.

— Я ничего от вас не приму. — продолжала упрямиться Мила, но я слышал в голосе сомнения. Если на нее еще немного надавить она согласится. — Вы не понимаете, Степа не оставит мне ребенка. Он сделает все, чтобы его забрать. А я этого не переживу.

— У меня есть хорошие связи, при разводе сын останется с тобой. Поверь. — старался говорить с ней уверенно и спокойно.

— Степа выкрадет его и увезет. Я не могу постоянно жить в страхе.

— А сейчас ты живешь не в страхе? А если он тебя покалечит, с кем останется твой малыш? Какое детство его ждет с отцом деспотом? — она прикрыла глаза.

— Я подумаю. Только вы не приходите, я сама вам дать знать, если решусь. — это была маленькая, но победа. Давить на нее дальше не видел смысла. Я не сомневался, что она не позвонит и никаким другим способом не даст знать, что решилась уйти от мужа. Если рядом не будет того, кто вправит ей мозги, Мила так и продолжит поддаваться страху.