— Лиана, детка. Тебе понравилась твоя комната? — Она нехотя оторвалась от такого важного занятия, робко улыбнулась Максу и ответила:

— Спасибо… папа. Мне все очень очень нравиться. — На слове «папа» она немного замешкалась, но было видно, что Максу понравилось такое обращение, более того, он был безмерно счастлив.

— Макс. Думаю нам с тобой нужно обсудить очень важные вещи. Пусть малышка осваивается.

— Да, ты права. — Тихонько прикрыв дверь спальни, мы спустились в гостиную. Макс сел на диван, и жестом пригласил меня присоединиться к нему. Но я лишь отрицательно помотала головой, и осталась стоять на том же месте. Никто из нас не спешил начинать разговор, поэтому я начала первой.

— Итак Макс. Мы вернулись сюда вместе с тобой. Все это я делаю лишь для блага дочери, поэтому даже не рассчитывай, что все будет так как прежде.

— Яна, ты мне так и не поверила, что между мной и Дианой ничего не было?

— Нет, не поверила, поэтому держи дистанцию. Я не собираюсь спать с тобой в одной комнате. У меня нет к тебе никакого доверия. — Макс горько усмехнулся, встав с дивана, направился ко мне.

— Яночка, неужели ты по мне ни капельки не соскучилась, и твоя любовь угасла?

— Я тебя больше не люблю, и совсем не скучала. — Он подошел вплотную ко мне, и крепко обнял, обдавая жарким дыханием мою шею. Мое сердце на мгновение остановилось, и забилось с удвоенной силой. Конечно я скучала по своему мужу, и соврала по поводу того, что не люблю его. Но как же больно осознавать, что он меня предал.

— Твое дыхание выдает тебя с головой любимая. Я чувствую, что ты мне врешь.

— Признайся милая, что ты меня любишь, скажи мне это. Прошу тебя.

— Нет. — Он немного отстранился от меня, и нежно прикоснулся своими губами к моим. В этом невинном поцелуе было столько нежности и тоски, но я с трудом сдерживалась, чтобы не ответить на него. Это стоило мне больших усилий. Он прервал поцелуй. В его глазах было столько боли и тоски, что мое сердце сжалось, поэтому я отвела свой взгляд и стала с усердием рассматривать пол. Он хотел еще что-то сказать, но ему это не позволила сделать наша дочка, громко крикнув, что она очень сильно проголодалась.

— Нет. — Он немного отстранился от меня, и нежно прикоснулся своими губами к моим. В этом невинном поцелуе было столько нежности и тоски, но я с трудом сдерживалась, чтобы не ответить на него. Это стоило мне больших усилий. Он прервал поцелуй. В его глазах было столько боли и тоски, что мое сердце сжалось, поэтому я отвела свой взгляд и стала с усердием рассматривать пол. Он хотел еще что-то сказать, но ему это не позволила сделать наша дочка, громко крикнув, что она очень сильно проголодалась.

Обед прошел в довольно домашней обстановке, словно мы и не расставались вовсе. Дочка весело рассказывала Максу о жизни в Нью-Йорке, и стало понятно что он ни за что на свете не отпустит меня и Лиану. Макс слушал ее внимательно, но его взгляд постоянно возвращался ко мне. А я прилагала максимум усилий, чтобы не показывать ему, как соскучилась. Очень сложно держать маску равнодушия, когда сердце готово выскочить из груди, но я никогда не смогу простить его измену, боль от этого еще очень сильна. Макс как и обещал, выделил мне комнату рядом с детской. Сухо поблагодарив его, я скрылась за дверью, и закрыла ее на замок. Я очень ошиблась, думая что смогу жить с ним в одном доме и не испытывать при этом совершенно никаких чувств. Но нужно держаться ради нашей дочери, пусть она будет счастлива в нашей семье, даже если оба родители глубоко несчастны.

Я устроилась на работу в детский сад воспитательницей, в который ходила моя дочка, это дало мне возможность постоянно находиться рядом с ней. Макс был против того, чтобы я работала а Лиана ходила в садик, мотивируя это тем, что у него итак много денег. В тот день мы с ним очень сильно поругались.

«— Максимиллиан, я хочу отдать Лиану в детский сад, а еще устроиться туда на работу, чтобы быть рядом с ней.

— Зачем тебе работать? Сиди дома с дочкой, моих денег хватит на много лет вперед, к тому же я не хочу, чтобы ты работала.

— Я не спрашиваю твоего разрешения Макс. Я просто ставлю тебя пред фактом, что касается твоих денег, оставь их себе, мне они не нужны. И запомни раз и навсегда, что я приехала в Россию ради своей малышки, а не ради тебя. Так что держи свое мнение при себе.

— Яна, хватит мне показывать как меня ненавидишь. Я прекрасно знаю, что твои чувства ко мне не прошли, но всеми силами пытаешься доказать мне обратное. Думаешь я не замечаю твоих взглядов на меня, когда абсолютно уверена в том, что я не вижу? Думаешь я не слышу как во сне ты шепчешь мое имя и называешь любимым? Брось это Яна, и давай наконец снова будем жить в любви, а не притворятся только когда малышка рядом. Давай все забудем и начнем жизнь с чистого листа.

— Я тебя не люблю Макс. Пойми же, что все это я делаю только ради нашей малышки. Больше никогда не будет так как прежде. Знай, что с твоего согласия или без него, я выполню задуманное. А теперь уйди с моей дороги, мне нужно на собеседование. — Я хотела обойти его, но он просто схватил меня за руку и впился в губы страстным поцелуем. Мне хватило духу ему не ответить, и даже оттолкнуть, и не задумываясь влепила ему пощечину. Он был очень растерян, держа руку на красной от удара щеке, просто стоял и смотрел на то, как я выхожу из дома. Я спиной ощущала его взгляд, который пронизывал все мое тело, словно электрическим разрядом.»

После этого Максимиллиан даже не смотрел в мою сторону, а мне было ужасно стыдно за свое поведение.

Проходили дни и недели. Я и Макс редко виделись друг с другом, все чаще он стал где-то пропадать днями, а иногда даже не приходил ночевать. В один из вечеров, когда Лиана ночевала у наших общих друзей Анны и Вениамина, Макса не было дома. Время приближалось уже к полуночи, а его все не было. Мне совершенно не спалось, поэтому решила прокатиться по ночному городу, посмотреть что изменилось с момента моего отъезда. Моя машина все также стояла в гараже, но ею не пользовалась, на работу и с работы нас подвозил Макс. Открыв гараж, я села на водительское место и завела мотор. Он отозвался тихим рычанием, и авто плавно двинулось с места. Мне нравиться тихий вечерний город, в котором нет такой суеты, как днем. Все дороги полностью свободны от пробок, лишь редко проезжали некоторые машины. Город практически не изменился за это время, лишь на бывшем пустыре теперь красовался зеркальными витринами новый торговый центр, кое где были отреставрированы памятники культуры. Вдоволь накатавшись я уже было собиралась ехать домой, как вдруг около одного из клубов не заметила хорошо знакомую мне машину. Чтобы убедиться в том, что это авто не Максимиллиана я подъехала поближе, но ото оказалась именно она. Выйдя из собственной машины, я подошла поближе к этому заведению, и прочитала вывеску, которая гласила: «Стриптиз-бар Zажигаlka». «Да уж, теперь понятно, где он проводит свои ночи». Войти в заведение мне не составило никакого труда, взятка в пять тысяч рублей охранникам сотворила чудеса.

Я вошла внутрь, и уши заложило от слишком громкой музыки. Когда слух пришел в норму, я направилась в зал. На сцене вокруг шеста танцевали полураздетые девицы, в помещении было настолько прокурено, что с трудом различались силуэты людей, и только около самой сцены было хорошо все видно. Макса я заметила сразу же, но радости мне это не принесло. На его коленях сидела девушка, на которой практически ничего не было, он держал ее за талию, и что-то шептал на ухо, отчего девица глупо хихикала. Но вот они встали, и направились к какой-то неприметной двери, что там находилось, было абсолютно понятно. Развернувшись, я быстро выбежала на улицу, плакать при людях совершенно не хотелось. Как добралась домой, не помню, все было словно в тумане. Дойдя до комнаты, упала на кровать не раздеваясь и зарыдала в голос. В мою голову полезли разные мысли: «А чего же я собственно хотела добиться своим поведением Что он все это будет терпеть и ждать меня как верный пес своего хозяина? Вот теперь получи, за что боролась на то и напоролась». — От такой мысли, что я сама именно спровоцировала его на такие действия, мне стало еще больнее. Теперь между мной и Максимиллианом огромная пропасть, через которую никогда не построить мост.

После увиденного, я долго не могла уснуть, лишь невидящим взглядом смотрела в потолок, и лишь под утро все таки мне удалось забыться сном. Макс приехал домой ближе к обеду, и по его лицу нельзя было что либо увидеть, лишь только холодная отрешенность была в его глазах. Я пыталась сделать вид будто бы ничего не произошло, но видимо мне этого не удалось, так как я услышала за свое спиной вопрос мужа.