Карен Хокинс - Ты лишила меня сна

Итак, Хью оказался ответственным за будущее счастье целой семьи. Не так ли?

В эту минуту ему очень захотелось двинуть кулаком в физиономию сэра Галлоуэя. И к черту светские приличия!

Галлоуэй выпрямился:

— Вам придется обратиться незамедлительно за особой лицензией на брак, а свадьба должна состояться не позже чем через три дня, начиная с сегодняшнего. Вы понимаете?

Хью скрестил руки на груди.

Старик сквозь зубы медленно произнес:

— Договорились. Жду вас завтра утром в девять.

Он поднялся со стула. Хью встал вслед за ним. Что ему оставалось делать? Вступить с ним в спор, препираться и отказаться действовать по его указке? Но в другом конце комнаты сидела печальная Триона, и ее сумрачный взгляд был обращен к нему.

— Итак, дело улажено. Желаю вам спокойной ночи.

Отдав неловкий поклон, лорд Галлоуэй направился к женщинам.

К облегчению Хью, хозяин гостиницы появился с долгожданными бутылками портвейна. Хью не хотел смотреть на Триону, пока хозяин наливал вино в его стакан.

Когда Хью потянулся за стаканом, хозяин заметил, что его остальные гости надевают дорожные плащи. Он повернулся, все еще держа в руке стакан со своим драгоценным портвейном:

— Уже собираетесь отбыть? Так скоро? Я собирался подать леди говядины и паштета…

— Упакуйте все это в корзинку, — поспешил распорядиться Галлоуэй. — Мы съедим по дороге.

Хью выхватил стакан с портвейном из рук хозяина и выпил, надеясь, что тепло вина поможет растопить холод в его груди.

Леди Галлоуэй окинула Хью ледяным взглядом, означавшим крайнюю степень возмущения, в то время как муж провожал к выходу ее и остальных.

У двери Триона остановилась:

— Лорд Хью, я хотела сказать…

— Триона! — окликнула ее леди Галлоуэй. — Я запрещаю тебе разговаривать с этим человеком!

— И я тоже, — согласилась с ней Кейтлин, окидывая Хью презрительным взглядом.

Во взгляде Трионы засверкал гнев, но заговорила она спокойно:

— А если я хочу с ним поговорить?

— Но он же сам дьявол, — попыталась ее урезонить Нянюшка.

— Триона, — строго обратился к ней дядя. — Мы сейчас же уезжаем.

Он попытался заставить ее выйти из комнаты, но она вырвалась. Лицо ее пылало негодованием.

Хью тотчас же распознал в ее поведении признак бунта, потому что и сам ощущал нечто подобное — отчаяние, смешанное с неистовым желанием сохранить свободу. Ему было жаль, что Триона Херст оказалась, по-видимому, в той же самой западне, что и он. Однако, как бы она ни бунтовала, спасения не было. Ее семья собиралась позаботиться об этом.

Внезапно Триона обратила к нему взгляд своих ореховых глаз:

— Маклейн, мой дядя не несет ответственности за мои действия. За них отвечаю я сама.

Лорд Галлоуэй легонько похлопал ее по плечу:

— Триона, Маклейн и я все уладим. Тебе не стоит ломать голову над процедурными мелочами.

Хью заметил на ее лице явное раздражение и что-то еще, чего пока не мог разгадать: не было ли это страхом?

В груди Хью возникла слабая надежда. Она, так же как и он, не хотела этого союза. Если она воспротивится…

Но нет. Возможно, он и сохранит свободу, но ее репутация все-таки будет загублена и пострадает вся ее семья. Хью не мог избавиться от чувства ответственности за все произошедшее. Он знал за собой много недостатков, но всегда считал себя порядочным человеком.

Теперь Триона стояла перед ним, и в ее темных глазах за стеклами очков можно было прочесть миллион чувств. Она сказала, понизив голос:

— Маклейн, я не позволю своему дяде втянуть вас в эту авантюру.

В ответ он лишь улыбнулся:

— Похоже, мне не требуется поддержка для того, чтобы совершить глупость. Я ухитрился сделать это без посторонней помощи.

— Триона! — окликнул девушку дядя.

Она скорчила гримаску, но не оглянулась:

— Мы оба виноваты. Вы были так же обеспокоены судьбой брата, как я — судьбой сестры. И ни один из нас не должен расплачиваться за совершенно очевидное недоразумение. Мы можем найти какой-нибудь иной способ выпутаться из этой истории, не жертвуя своей свободой.

Хью был тронут и одновременно раздражен, но теперь следовало высказаться прямо:

— Спасибо за великодушный жест, но, как бы мне ни хотелось принять ваше предложение, ваш дядя прав насчет того, во что может вылиться эта комедия ошибок. Ваша репутация будет погублена, да и вашей семье придется за это расплачиваться. Это неприемлемо.

Она сдвинула брови:

— Надо попытаться найти выход.

— Мы не можем сделать ничего. Общество непримиримо в таких вопросах. Остается только одно — брак.

Он заметил, что его рука, сжимавшая бокал с портвейном, слегка дрожит от усталости. Если он не доберется до кареты через минуту-другую, кому-то придется его туда нести.

Она сжала губы:

— Н о я не хочу выходить замуж.

— По крайней мере, в этом мы единодушны.

Хью усилием воли заставил себя двигаться и прошел через комнату к камину. Хотя было нетактично садиться, в то время как женщины стоят, он с облегчением опустился на мягкие подушки дивана.

— Поверьте мне, мисс Херст, если бы я мог придумать иной способ выпутаться из этой истории, я бы это сделал. Но, похоже, мы оказались в ловушке.

— Триона, ты получила ответ, — холодно сказал ее дядя. — А теперь пойдем.

Она смущенно остановилась и замерла.

Хью оценил ее присутствие духа и кивнул:

— Предоставьте договориться обо всем, включая детали, вашему дяде и мне.

— Но я просто не знаю, что делать.

— Доброй ночи, мисс Херст, — твердо сказал Хью. Он отвернулся, чтобы снова наполнить свой стакан, но даже это далось ему нелегко. Он ощущал присутствие Трионы, но не повернул головы, чтобы увидеть выражение ее лица. В этом не было необходимости. Он чувствовал ее ярость так же отчетливо, как и жар от камина. Ведь ее согласия на этот брак так никто и не спросил.

За спиной его послышались легкие шаги.

— Идем, Триона. Оставь в покое этого негодяя! — произнесла Кейтлин.

Естественно, и Нянюшка решила высказаться.

— Ох, что за печальный день, когда невинное дитя не может даже войти в карету, чтобы какой-нибудь шельмец не воспользовался этим к своей выгоде!

Хью проглотил добрую толику портвейна, и взгляд его остановился на сучковатой деревянной панели. Снаружи снова начинался ветер, но, к счастью, Хью был слишком измотан, чтобы разгневаться по-настоящему, поэтому ветер скоро стих.

— Триона, уже поздно, и нам пора ехать, — сказал лорд Галлоуэй, и в голосе его прозвучала такая же усталость, какую испытывал Хью. — Жестоко держать твою бедную тетю на ногах целый день.

За этим последовала тишина, и во время этой паузы Хью даже показалось, что он слышит голос Трионы, требовавшей, чтобы он вместе с ней воспротивился свадьбе. Но если она не слишком хорошо знала образ мыслей света, то он-то его знал отлично. Хью с мрачным видом старался не смотреть на нее и молча позволил ей удалиться. Внезапно до него донеслось легкое движение воздуха от взмаха плаща Трионы — она вышла, и все остальные последовали за ней.

— Да я скорее съела бы живую жабу!

Тетя Лавиния только недоуменно моргала:

— У тебя нет выбора, Триона. Ты обесчещена.

— Мне все равно! — Триона, вышагивавшая перед камином по гостиной туда и обратно, резко повернулась. — При таких обстоятельствах я не выйду замуж!

— Но тебе придется! А раз уж это неизбежно, мы должны позаботиться о цветах и свадебном наряде.

— Тетя Лавиния, пожалуйста, — попросила Кейтлин, сидевшая на стуле у окна. Она впервые заговорила за все это утро. — Трионе есть о чем подумать, и не стоит напирать на нее и требовать ответа, предпочитает она розы или лилии для свадебного букета!

Тетя Лавиния, казалось, была смущена и подавлена.