— Пап, это не об Аленке, она совсем не такая. Даже если что-то не понравится, ей и в голову не придет так обращаться с человеком. Она особенная, ты это сам поймешь. Я не стал обращаться к маме, она слишком привыкла общаться со студентами, повторяя несколько раз одно и то же, чтобы во всех головах прочно уложился учебный материал. Она же мне девочку зазомбирует из благих намерений. Ты сам-то представляешь ее в такой роли при всей моей любви к родительнице?
— Сын, и что я ей скажу, твоей Аленке, если ситуация и впрямь не очень приятная. Тем более девочка ждет объяснений от тебя, в лучшем случае. В противном — она считает, что взрослый дядя решил найти себе новую игрушку от скуки. Развлечься на досуге при живой жене.
— Отец, вот это меня и бесит. Ей же не с чем сравнивать, на ее пути слишком много попадалось сволочей и проще поверить, что я один из них. Снежка не будет ничего выяснять, замкнется, никому не показывая, как ей больно. Сможет пережить, переступив через обиду, потому что для нее собственное счастье на втором плане, а на первом Костик. Она прекрасно осознает, что у крохи иначе будет сломанная детдомовская жизнь. И борется за ребенка всеми своими маленькими возможностями, это держит ее, давая силы идти вперед. Вот только я не хочу, чтобы она шла и боролась одна. Ты правильно сказал — если выбрал, то поздняк метаться. Не допущу, чтобы мое возможное счастье украли такие, как Анна. И ей подобные дряни.
— Сын я на твоей стороне, сделаю все, что смогу, только справлюсь ли? Не сделать бы хуже, всегда придерживался мнения, что третий в отношениях лишний и только мешается. Ну что ты смеешься?
— Просто давно не видел тебя таким растерянным, непривычно. Ты сам все поймешь, увидев Снежку, все же я твой сын, поверь, что она редкое чудо, случайно рассмотренное мной, взрослым, серьезным мужиком, в не самое лучшее время. И это тоже нереальность. Когда я практически поверил, что в моей жизни не будет счастья, не заслужил и там, наверху, меня наказали таким образом, лишив чувств и оставив только инстинкты. Инстинкт зарабатывания денег для благополучия. Элементарный сексуальный инстинкт продолжения рода. Инстинкт любви и защиты родителей, и прочие бытовые инстинкты для жизни. И вдруг она, рядом с которой я, как безголовый тинейджер, не могу адекватно мыслить. Когда-то ты помог мне разобраться с Татьяной, теперь помоги моему счастью с Аленкой. Не хочу ее терять, это ощущение безграничного счастья, оно заразительно, но им не хочется переболеть, им хочется делиться безвозмездно с миром.
— Эк тебя пробрало-то, до самых печенок? Не знал, что ты так думаешь, но я рад, сын. Спокоен за тебя и эту девочку. Потому что правильно, брать на себя ответственность за близких людей, которое продиктовано искренним желанием, а не прочим интересом. Отчасти и от этого, мы противились твоему браку с Анной, видя, что между вами с самого начала что угодно, но не искренние чувства.
— Согласен, теперь-то я понимаю, что компромиссы в семейных отношениях всегда оборачиваются большой катастрофой. Но я умею делать выводы и исправлять собственные ошибки. Сейчас, весь вот такой, как есть, совсем не хочу потерять ощущение правильности и желания жить полной жизнью. А это для меня возможно теперь только рядом с Аленой, твердо уверен. Но вот какая насмешка судьбы, сейчас физически мало что могу, а она даже телефон не берет!
Странно, но мне казался нынешний разговор с отцом необходимым и своевременным. Такой откровенный, он сближал нас, как ничто раньше. Словно цементировал в целое, нерушимое, наши отношения, замазывая и сглаживая все трещинки, сколы, червоточинки, недоговоренности прежних обид и недоразумений, неизбежных в повседневной жизни. И этим я опять обязан своей сказочной Снегурочке.
Отец давно ушел, а я все размышлял о роли случая в жизни человека, о том, почему мертвой хваткой вцепился в эту девушку. Обыкновенная, не очень красивая для других, но для меня одна из всего женского населения планеты. Почему так и именно сейчас? Обратил бы я внимание на нее хотя бы год назад или нет?
Может в ней есть то, чего не хватает таким, как я — мы утратили способность радоваться обычным повседневным вещам. Не сразу, постепенно, на протяжении определенного времени, одновременно с этой утратой, обрастая деньгами и плохими привычками, которые, как страшные болезнетворные микробы заражают нашу душу равнодушием и вещизмом. Мы уже не радуемся первым рассветным лучам за окном, пению птиц, дуновению теплого ветерка, смеху ребенка и своей улыбке ему в ответ. Не понимая, что отрекаясь своим равнодушием, черствостью, обрекаем себя на вырождение, как яркой неповторимой личности, индивида.
Без этой отданной добровольно радости восхищаться простыми, не возвышенными вещами, окружающими повсеместно, начинаем угасать, вступая на дорогу, ведущую нас к смерти. Мы засыхаем, как дивный цветок без воды, она для него необходима. А человек не может жить без души, когда он ее выхолащивает, то пополняет собой толпы роботов, живых зомби.
Наверное, я так крепко и вцепился в Снежку, в ее способность жить с удовольствием, недоступным мне? В веру в хорошее, обязательно ожидающее в конце пути, несмотря на неприглядность многого в ее жизни? Она моя батарейка, я от нее заряжаюсь оптимизмом, способностью радоваться и надеяться на лучшее. Мне завидно и грустно, рядом с ней чувствую себя моральным инвалидом, слишком легко раскидывал ненужные чувства на пути к девочке. Хотя есть надежда исцелиться, не зря я стал столько улыбаться за день, сколько раньше и за месяц не мог. Только одно присутствие Алены наполняло радостью, видя, как ответным чувством загораются ее глаза. Мое осознанное счастье, еще такое зыбкое и призрачное, неуверенное, но мучительно желанное, свое, родное и от этого такое необходимое.
Да, Иван, вот так, без особых причин и съезжает крыша. Что там орала эта стерва про кризис среднего возраста, что «бес в ребро…»? А, пожалуй, я впервые с ней соглашусь, хоть мне и далеко до этого самого «среднего». Согласен на ее приход в любом возрасте, но только один, единственный раз, потому что смогу выдержать такой накал страстей единожды, слишком все остро и жгуче, на грани нервного взрыва и последующего апокалипсиса, который переживаешь.
Ничего, через неделю состоится развод и тогда с уже с законным основанием я попрошу Снежку принять мои ухаживания. У нее будет красивый букетно — конфетный период. Пусть не смогу приглашать ее на свидания, водить в кино, рестораны и лично дарить цветы, забрасывая букетами с ног до головы. Ей это вряд ли нужно, хотя Аленка достойна их в таком количестве. Достаточно и одного букета в день с небольшим презентом, на то и существуют службы доставки.
Я улыбался, нежно трогая колючие еловые веточки, принесенные Аленкой, от которых на пальцах оставался терпкий хвойный запах и мысленно представлял ее лицо в момент вручения букета. Восторг, улыбка, восхищение или милая морщинка на лбу и недоумение в первый момент? Черт, как же я мало еще знаю о своей девочке!
Мы все наверстаем, когда я встану на ноги. Я стал себя чувствовать гораздо лучше, чем в первые дни, постоянные тянущие боли уже не так донимали. Видимо, постепенно спадали травматические отеки, пережимающие нервные окончания. И хотя лечащий врач прогнозировал мне длительное реабилитационное лечение и не скорый переход из горизонтального в вертикальное положение, настроен он был оптимистично, а я тем более.
Мне было для кого выздоравливать полностью, ведь скоро должно произойти еще очень значимое событие — попечительский совет, а точнее — заседание по опеке, на котором будет решаться судьба Костика. Как бы я хотел быть на нем, морально поддерживая Алену, но увы, на этот раз с ней будет только юридическая служба. С ними мы до малейших деталей не раз продумывали все аргументы, просматривали необходимые документы и справки. Девочка пойдет на совет с тремя моими лучшими юристами, но сердце было не на месте. За эту кроху я переживал в разы больше, чем за собственный развод. В конце концов там я рисковал только нажитыми деньгами и благами, а здесь на кону стояла жизнь маленького беззащитного ребенка. И это не оценить никакими ценностями.
Снежка пришла ко мне через три дня. Видимо это решение далось ей не просто. И хотя знал о ее положительном ответе от отца, который долго и подробно рассказывал о встрече с Аленкой, я оказался не готов. Да, заготовил массу слов, тщательно складывая их в убедительные фразы, неоднократно проговаривая вслух и про себя. Но сейчас, глядя на мою девочку, все они казались неправильными, пустой словесной шелухой, в которой она не нуждалась. Смог произнести только: