Вот только, что делать с новыми знаниями, Кристина решала долго.

Ее разрывало на части. Желание мстить — Нине и Игорю. Желание любить и получать любовь взамен — от сестры и отца. Желание разом все забыть и начать новую жизнь. Совсем другую. Более счастливую лично для нее.

Она долго решалась, но в конце концов план был определен.

Кристина Краст имела право стать Кристиной Веремеевой — признанной и любимой. И возможно это в одном случае. Когда признавать и любить будет больше некого.

Ксюшу было жалко. Немного… Сначала… Но… Куда больше хотелось причинить Нине такую же боль, как она причинила невинному ребенку.

Хотелось загнать Игоря в глухой угол.

Хотелось сделать это так, чтобы все всё понимали… Но никто не смог бы доказать.

Так же, как произошло со смертью ее матери.

Кристина хорошо изучила Тихомировых и Веремеевых. Отлично знала, что Иван не пьет — поэтому и отправила то вино. Он не должен был умереть — умереть должна была Ксюша.

Кристина знала, что в той машине ехать должна была сестра. Знала, поэтому и самодельная взрывчатка была подложена под нее.

А вот третье покушение было уже на Ивана. Потому что он мешал. Каким-то чудом умудрялся спасти жену от закономерного финала ее истории. Финала истории Ксении Веремеевой и начала истории Кристины Веремеевой.

Когда Тихомиров вдруг умер, Кристина насторожилась. Она-то знала, что свою руку к пожару не приложила, но и в случайность не верила, а потом…

Увидела страдания Ксении. Такие же, как переживала сама. Всю свою жизнь, в глубине души. Не потому, что потеряла любимого человека, а потому, что кто-то решил сломать ее жизнь и выбросить на помойку.

Она затаилась, она наблюдала, она сомневалась…

После смерти мужа Ксюша почему-то стала для Кристины ценностью — второй половинкой ее израненной души.

Менять свое решение было сложно, но Кристина смогла. Ей захотелось попробовать… Дать Ксюше шанс. Начать с дружбы, а потом уж признаться… И увидеть в лице сестры союзницу.

Ведь заставить Нину страдать можно не только убив ее дочь, но и убив любовь дочери к ней…


Каждый раз Кристине было сложно слышать рассказы Ксюши о том, насколько они с отцом разные, как глубоко их непониманием, потому что… Кристина мечтала о том, чтобы переживать каждый из моментов, которые пережила Ксюша… и поступать иначе.

Так, как хотел бы Игорь.

Она чувствовала, что делала бы именно так. Она никогда не выбрала бы неодобренного Бродягу. Никогда не ушла бы, хлопнув дверью. Никогда не отказывалась бы от возможности поучиться у отца, поработать с ним, прислушаться к его совету. Она делала бы шаг за шагом в том направлении, которое определял Веремеев.

Она была бы той дочерью, о которой он мечтал. Не мятежной своенравной Ксюшей, а покладистой, покорной Кристиной.

Больно было от понимания, что Игорь сделал неправильный выбор. Он выбрал не ту дочь…

Давать Ксюше шанс было очень сложно. Справляться с гневом, когда она начинала отдаляться, тоже было нелегко.

Кристина начала путаться в своих чувствах и планах…

Вновь появившийся Тихомиров опять раздражал. Он чувствовал неладное. Ему не нравилась Краст. Он способствовал тому, чтобы Ксюша от нее отдалилась.

Не понимал только, что вредил таким образом в первую очередь жене. Потому что… У Ксюши тогда было два варианта — либо полюбить Кристину как подругу, а потом сестру… Либо умереть.

Благодаря Бродяге все пошло по второму сценарию.

Сценарию, в котором очень помог Кир…

Падкий на женщин, хотя бы отдаленно напоминающих Ксению Тихомирову. Кристина же… Напоминала не отдаленно.

Ему даже глаза закрывать не приходилось, вероятно, чтобы представлять, что под ним Ксюша, магия рассеивалась только, когда приходило время разговоров, но Кристина и тут вела себя умно — ей было куда интересней слушать его. Рассказы о том, как они с Ксюшей и Иваном начинали, как он страдал, как шли к своему успеху. Иногда удавалось узнать даже кое-что о Веремеевых. Немного — в основном Кир ретранслировал то, что услышал от Ивана, но…

Этого было достаточно, чтобы сложить в голове полный образ сестры… И смириться, что гуманный план не сработает.

А время радикального настало сегодня. Тоже благодаря Киру.

* * *

Прошлое…

Ранее тем же утром.

— Зачем ты пришла, Кристина? Мы же вроде бы решили, что поиграли и хватит.

Кирилл не ожидал увидеть Краст на пороге, открывая утром дверь. Он вообще надеялся, что с Кристинами в его жизни покончено. Сначала смерть, а потом возвращения друга заставили задуматься о том, что свою жизнь давно пора менять.

И впервые Прудкой чувствовал в себе силы, чтобы реально это делать. Не полагаясь на Бродягу, не убеждая себя в несбыточности собственных мечт. Впереди его ждало что-то совсем новое… И совсем неизвестное.

И по уму не стоило открывать дверь журналистке. Сделал бы вид, что не слышит или дома нет, но… Кир сделал ошибку.

— Я пришла выпить чаю, Кирилл.

Краст улыбнулась, лукаво, многообещающе, как всегда…

— А у меня дома чай вкусней, чем у тебя?

— Несомненно.

Он на секунду засомневался, но девушка успела прочесть колебание во взгляде — толкнула шутливо в грудь, прошла в квартиру, осмотрелась… Прямиком в кухню. Она была здесь несколько раз, успела сориентироваться… Включила чайник, оглянулась на Прудкого, вновь улыбаясь. Он остановился в дверном проеме, прислонился плечом к косяку, смотрел на нее… Не то, чтобы с подозрением, но как-то по-особенному.

— У вас даже голоса похожи, это удивительно…

Под нос себе произнес, но Кристина услышала. Ему каждый раз это удивительным казалось, а ей… Самым что ни на есть закономерным.

— Мне на работу собраться надо…

— Собирайся, а я пока приготовлю что-то… Поболтаем…

Это было странным, ведь болтать им было не о чем, но Кирилл пожал плечами, пошел одеваться, позволяя Кристине сделать, что хотела — заварить ему чай с сюрпризом.

Сначала Прудкого повело, Кристина заботливо предложила прилечь, а стоило мужской голове коснуться подушки — Кирилл вырубился…

Дальше было дело за малым. Подготовить все, с помощью его пальца разблокировать телефон. Написать два сообщения — сначала Ксюше, потом Ивану… И ждать.

* * *

Настоящее…

— Рассядьтесь! — Краст вела себя с пистолетом так, что у Вани то и дело сердце замирало. Махала им, будто это указка, гуляла прицелом по их с Ксюшей телам… Вела себя безмозгло… Безмозгло опасно.

Настолько самоуверенно, что даже его не проверила… Не ощупала, не заставила лишнюю одежду снять. И это хорошо, наверное. Для него хорошо, потому что…

Сразу за сообщением с телефона Кирилла ему поступил звонок Данилова. Они следили за Краст, проверяли версию, сегодня утром напряглись, когда она приехала к Прудкому, еще сильней, когда по адресу припарковалась машина Ксении Игоревны. Произошел сбой коммуникации — не успели ее затормозить прежде, чем она попала внутрь, а вот Тихомирова поймали. Данилов объяснял все сбивчиво, но суть Иван уловил.

Краст опасна. Кир и Ксюша сейчас с ней. Люди, ради которых он прыгнет с обрыва.

На него нацепили прослушку и защиту, он должен был попасть внутрь и дать возможность правоохранителям понять, как себя вести, какие есть риски…

Попал… Выслушал все то, что на голову не налезало. На его голову — постороннюю, никогда не питавшую нежных чувств ни к самой Кристине, ни к уважаемым Игорю Станиславовичу и Нине Ивановне… Теперь же боялся на Ксюшу смотреть, для которой это была не чертова страшная сказочка, а личное небо, вдруг обрушившееся на голову правдой.

О матери убийце, об отце предателе, о сестре мстительнице.

Она была в таком состоянии, что даже не сразу удалось разжать пальцы, которые продолжали сжимать его руку…

— Все хорошо, Ксень. Сделаем, как нас попросит Кристина Игоревна, и она нас отпустит, правда, Кристина Игоревна?

Иван старался говорить спокойно, как учил Данилов, как подсказывал инстинкт самосохранения…

— Боюсь, не отпущу, Иван Николаевич. Причем прошу заметить… Вы-то пострадаете и вовсе ни за что… Не ту женщину когда-то выбрали… И вы мне, кстати, понравились… У нас много общего… Больше, чем с родней.