Но девушка не может сама подать сигнал, заговорить о сексе. Это должен сделать мужчина. Поэтому я стояла, сцепив зубы и слушая мурлыкающий полушепот Торна.
— Детка, хочу видеть твои глаза, желанная моя.
Мои пальцы загорелись от тяги пройтись по твердым мышцам, которые прорисовывались под тканью. Я задержала дыхание, боюсь сдвинуться. Выдать себя. Показать, как хочу прижаться к нему.
Дик положил руки на мои бедра. Притянул к себе. И я громко, позорно выдохнула, посмотрев наверх и утонув в его темных глазах.
— Теперь ты не сможешь сбежать, Вишенка, — сообщил Дик. — Где бы ты ни была, я украду тебя и буду приручать, домогаться, требовать полной отдачи.
Стук сердца. Каждое его слово под стук моего взволнованного сердца. Как подчеркивание. Как подпись под каждой буквой.
Собираюсь ответить, но не успеваю, потому что его губы захватывают мои. Он врывается языком в мой рот, я раскрываюсь навстречу, чтобы он мог лучше распробовать меня. Дик доминирует, подчиняет, задает свой ритм. Ласкает гладким горячим языком, вырывая послушные вздохи. Его властность сводит меня с ума. Я поднимаюсь на пальчики, стараясь стать еще ближе. Цепляюсь за него. Жар несется по телу, отдаваясь гулкой пульсацией в теле.
Я четко осознаю, что буду принадлежать ему и хочу этого всем своим естеством.
— Такая сладкая, — обжигает он шепотом, когда отрывается от моих. — Такая податливая и мягкая.
Наконец, могу вдохнуть, чтобы наполнить легкие воздухом. Тем временем мужские губы проходятся вдоль линии подбородка, спускаются ниже, скользят по местечко, где бешено бьётся пульс.
— Вишенка, ты попала. После этой ночи ты никогда не сможешь быть с другим, обещаю.
От его слов поджимаю пальчики на ногах, отчаянно дергаю его футболку. И Дик смеется:
— Не только у меня закончилось терпение.
Он не сопротивляется, когда я проникаю под нее ладонями и скольжу по твердой, покрытой жесткими волосками груди, изучая и задыхаясь от нахлынувшего чувства собственности. Жмурюсь блаженно, как ребенок, получивший давно желаемую игрушку. Ощущаю напрягающиеся от моих прикосновений мышцы торса и сумасшедше улыбаюсь.
Дик ругается, хватает меня за затылок и наши рты снова сливаются в яростном поцелуе. Все вокруг исчезает. Меня перестает волновать трейлер, мир, который остался за его стенами. Только Дик и я. Все мысли — на требовательных губах, уверенном натиске и нежном скольжении языка. Его запах окутывает меня. Захватывает в свой плен. Не существует другого места, где я хотела сейчас оказаться. Только здесь. В его объятиях.
Я растворяюсь в поцелуе и не боюсь будущего. Голова закружится от эмоций, а тело призывно подается к мужчине, в потребности стать еще ближе. Слиться воедино. Наконец ощутить себя его частью, созданной для него.
Неожиданно Дик сильнее сжимает мои ягодицы и приподнимает их вверх. Интуитивно обхватываю его ногами и чувствую, как мы куда-то двигаемся. Но в данный момент меня больше интересуют преимущества моего нового положения. Теперь я слегка возвышаюсь над ним, благодаря чему могу перехватить инициативу в поцелуе. Он становится еще глубже, еще беспощадней. Языки безумно скользят вокруг друг друга, то ударяя, то поглаживая.
Внизу живота появляется тугая пружина, которая только сильнее скручивается с каждой минутой. Я ерзаю. Мне просто необходимо почувствовать сладкое давление. Дик стискивает мои бедра сильнее, когда я радостно выстанываю ему в рот, добившись своего. Даже через толстые джинсы ощущаю его невероятную твердость, и она… идеальна. Я с радостью вдавливаюсь в нее, за что в ответ получаю сердитое ворчание, а затем моя попка падает на мягкую поверхность кровати.
— Ой!
От вскрика из легких быстро вылетает воздух.
Я возмущенно вскидываюсь на коварного Дика, но тут же расплываюсь медовой лужицей, потому смотреть есть на что.
— Нельзя дразнить Питона, детка!
Он сосредоточенно стягивает с меня трусики, отбрасывает в сторону. Лицо каменное, словно тащит не себе непомерный груз и еле сдерживается. И вдруг молниеносным движением стягивает через голову футболку, открывая красоты, от которых я как китайская туристка на колесе обозрения, едва не теряю сознание от восторга.
Приподнимаюсь на локтях, не в силах отвести взгляд от твердых мышц его пресса. Стараюсь не пускать слюни. Тело горит желанием. Хочется обвести эти кубики языком, почувствовать, как они напрягаются от моего касания, свести этого опытного мужчину с ума, так же как он меня одним своим видом. Тяжело сглатываю, и это не укрывается от Дика. Его глаза темнеют, а руки тянутся к ремню.
— Можно я? — робко прошу, гипнотизируя его пах.
Мне всегда было сложно проявлять инициативу, ведь раньше ее все время пресекали, но с Диком это совершенно не страшно. Он спокойно делает пару шагов вперед, чтобы оказаться в досягаемости.
И смотрит как я сажусь на кровати, тянусь к его ремню. Ему точно нравится то, что он видит, потому что мышцы живота напрягаются сильнее, а ширинка вздувается горой Килиманджаро. Мы оба смотрим на мои руки, которые подрагивают, выдавая волнение.
— Я не очень опытна в этом деле, — предупреждаю его.
— Вишенка, тебе достаточно коснуться меня, и я уже каменный. Со мной тебе не важен опыт.
Его слова придают смелости, чтобы потянуть молнию на джинсах, а затем спустить брюки вниз. Его питон появляется наружу, гордо подпрыгнув. Твердый, толстый орган, украшенный этой невероятной татуировкой. От одного его вида я ощущаю возбуждение и испуганное головокружение одновременно. Лишь уверенный, сосредоточенный вид Дика помогает преодолеть вспыхнувшее опасение по поводу его размеров. Я смотрю на него и верю, что Дик заставит меня почувствовать блаженство.
Потянувшись, я касаюсь удивительного змея пальцами, осторожно трогая, изучая его по всей длине.
— Моя нетерпеливая, Вишенка, — довольно выдыхает Дик, наклонившись к моим губам.
Яростный поцелуй, полный мужского требования, когда язык с силой раздвигает и так податливые уста, врывается в рот на правах хозяина и необузданно сплетается с моим, унося меня на волнах удовольствия.
В голове бьется лишь одна мысль, хочу, ощутить эту власть в себе. Чувствовать каждый удар его тела, отдаваться зарождающему экстазу. В это же время его пальцы не прекращают мучительной пытки. Хнычу ему в рот, когда внизу живота зарождаются первые спазмы. Я на краю. Так близко. Один шаг и упду в пропасть под названием оргазм.
Не могу поверить, Питон лишил меня этого! Пальцы сместились на лобок, принялись нежно поглаживать. Меня трясло от неудовлетворенности. Лоно сжималось от болезненной пустоты.
Но и это прикосновение прекращается. Дик тянется к краю постели и берет презерватив. Даже не заметила, когда он успел его туда положить. Умело раскатывает тонкий латекс по напряженному, подрагивающему от желания органу. Подтягивает меня выше, располагаясь между моих послушно раздвинутых ног.
Хочу запомнить это мгновение, когда касание как признание, как призыв. Мы оба медлим, исходя желанием и умирая от безумной тяги.
Секунда.
Еще одна в едва различимом скольжении, словно мы целуемся мужской и женской сутью.
Умираем от стремления двинуться навстречу и воскресаем от острого ощущения друг друга.
Я сдаюсь первая. Ногами обхватываю его бедра, сжимаю их, умоляя закончить эти сладкие мучения. Поднимаю глаза, чтобы тут же утонуть в его полном откровенного голода взгляде. И в эту минуту Питон делает толчок вперед, проникая своим мощным членом в меня.
— Вишенка, — хрипит он. И я слышу какое наслаждение он ощущает, когда ныряет в мой жар.
Воздух с шумом выходит из моих легких. Мышцы растягиваются, подстраиваясь под его размер. Я возбуждена так, что мне туго, но не больно. Никогда еще я не была такой наполненной. Чувствую каждый дюйм, который входит в меня. Так ярко. Невообразимо приятно!
Торн действует уверенно. Размеренными небольшими толчками проникает все глубже и глубже, массируя мой тесный канал. Челюсть Дика сжимается. Лицо становится напряжённым. Видно, он сдерживается, жалеет меня.
Но с каждым ударом толкается все жестче, все сильнее набирает темп. Я хаотично подмахиваю бедрами на встречу, но мужские руки сильнее сжимают мои бедра, удерживая на месте, не давая мне сделать себе больно, и не позволяя нарушить его победоносное завоевание.