– Успокойся. Заказывай, что тебе хочется. Сеньор Циммерман оплатит.
– Циммерман – это фамилия Эрика?
– Ага…
– Этот тип богатый?
– Скажем так: он может позволить себе многие вещи.
– Он женат?
– Нет. Но обслуживающий персонал ресторана об этом не знает.
Начо кивает, ухмыляясь.
– Какие же вы, женщины, коварные.
– Ты себе даже не представляешь, – шепчу я, отпивая глоток колы.
Появляется официант и записывает наш заказ. Мы заказываем лангуста и карпаччо из говядины с пряностями, а на второе – свиное филе в бурбонном соусе. Как и следовало ожидать, все на высшем уровне.
В половине десятого смотрю на часы. Наверное, Эрик, начальница и остальные приглашенные уже здесь. Я знаю, что Эрик очень пунктуальный, и понемногу начинаю нервничать. Я всего в нескольких метрах от него, и это волнует меня, но я, пользуясь случаем, получаю удовольствие от чудесного ужина с Начо.
На десерт заказываем клубнику и шоколадное фондю. Забавляясь, поглощаем вкуснейшие блюда и в десять вечера решаем закончить ужин.
– Уже пришел мой муж, сеньор Циммерман? – спрашиваю я официанта.
Официант кивает, и, хотя все сжалось внутри, я намерена завершить начатое:
– Будьте так любезны принести мне лист бумаги, конверт и ручку.
Мужчина выходит, а Начо шепчет:
– Что ты собираешься делать?
– Поблагодарить его за ужин.
– Ты с ума сошла?
– Вероятно, но я уверена, что ему это понравится.
Когда официант возвращается, я пишу на принесенном им листе:
Уважаемый сеньор Циммерман,
спасибо вам за то, что показали мне это необыкновенное место и за ужин для двоих, которым мы насладились за ваше здоровье. Десерт был, как всегда, великолепным, непревзойденным. Кстати, с днем рождения. Скотина!
Кладу записку в конверт и поясняю официанту:
– Пожалуйста, передайте это письмо вместе с клубнично-шоколадным тортом, когда попросят принести десерт.
Сказано – сделано. Начо встает из-за стола, берет меня под руку, и мы исчезаем. Как бы мне хотелось увидеть в этот момент лицо Эрика!
50
В одиннадцать с трудом заставляю Начо отвезти меня домой. Уверена, Эрик обязательно прочитает записку и его реакция не заставит себя ждать.
В половине двенадцатого я брожу по квартире, не сняв туфли. Убеждена, что это его зацепит и он придет. Я жду его в любой момент.
В полночь закрадывается сомнение. Может быть, они начали играть и не попросили десерт?
В час, разочарованная тем, что мой план не сработал, бросаю с размаху туфли на диван – как раз в тот момент, когда звонит мобильный. Пулей лечу за ним. Это сообщение от Эрика. Руки дрожат. Читаю: «Спасибо за поздравление, сеньора Циммерман».
Оторопев, перечитываю. И это все?! Он больше ничего не собирается сделать или сказать?
В жутком настроении швыряю телефон и выпиваю немного кока-колы. Мне хочется взять мобильный и отругать Эрика по полной. Но нет. Теперь все, с ним все кончено.
Скрепя сердце, распускаю волосы, снимаю красивое платье и шикарное нижнее белье, которое купила сегодня вечером. Напяливаю пижаму с голубыми облаками и иду в ванную смывать макияж. Беру ватный тампон и начинаю вытирать один глаз. Вытираю тушь круговыми движениями и не могу выбросить Эрика из головы.
Вдруг кто-то стучит в дверь. Сердце чуть не выскакивает от волнения. Бросаю тампон и бегу посмотреть в глазок.
Теряю дар речи – на пороге стоит Эрик! Не подумав, как выгляжу, открываю и оказываюсь с ним лицом к лицу. О, Эрик!
– Сеньора Циммерман?
Он сногсшибательно выглядит в темном костюме и белой рубашке с расстегнутым воротником. Он, как всегда, такой мужественный, а его лицо… О, его лицо! Я обожаю сердитое выражение его лица!
– Согласна… я – ужасная.
– Ты посмела сказать в «Moroccio», что ты – сеньора Циммерман?
Делаю шаг назад. Он – шаг вперед.
– Да… прости… прости, но мне нужно было тебя разозлить.
– Разозлить меня?
Он делает еще один шаг вперед. Я – назад.
– Эрик, послушай, – быстрым движением убираю волосы с лица. – Я знаю, что плохо поступила. Злоупотребила твоей щедростью и провела сотрудников ресторана. Обещаю, что возмещу всю стоимость ужина. Но, клянусь, я сделала это, чтобы ты разозлился и пришел ко мне домой, и тогда…
– Что тогда?
У него гневный, даже свирепый взгляд. Но я продолжаю. Это единственная возможность. Он передо мной, и я не могу этим не воспользоваться.
– Мне нужно попросить у тебя прощения за то, что была такой глупой и уехала из Саары и… – вздыхаю и пожимаю плечами. – Мне тебя очень не хватало, Эрик. Я люблю тебя.
Выражение его лица смягчается.
О да!.. О да!
Мое сердце почти выскакивает из груди от счастья, а Эрик делает шаг вперед и обнимает меня. Поднимает меня на руки, и я обвиваю его шею руками. Я больше никогда его не отпущу.
Мы молчим, наслаждаясь близостью друг друга. Эрик целует меня в шею и еще крепче прижимает к себе.
– Я люблю тебя и не могу ничего с этим поделать, малышка.
Я правильно расслышала?!
Он сказал, что любит меня?
Я смеюсь от счастья и страстно целую его в губы, а когда отстраняюсь, тихо говорю:
– Если это правда, не вздумай больше исчезать.
– Это ты уехала.
– Ты меня выгнал.
– Я сказал тебе остаться.
– Ты меня выгнал!
Начинается!
Он кивает, и я продолжаю:
– Я просила у тебя прощения в письмах, но ты даже не соизволил на них ответить.
Он нежно улыбается и делает то, от чего я схожу с ума. Проводит языком по моей верхней губе, затем по нижней и, перед тем как поцеловать меня, шепчет:
– Я простил тебя раньше, чем ты ушла.
– Да?
– Да… медвежонок панда.
– Медвежонок панда? Тебе мало того, что ты называешь меня малышкой, смугляночкой или Джуд… теперь ты меня еще называешь медвежонком пандой?
Улыбаясь, он подносит меня к одному из зеркал, и я не могу удержаться от смеха. Вокруг глаза размазана черная тушь.
Эрик смеется вместе со мной.
– Что ты делала, чтобы у тебя получилась такая красота?
– Смывала макияж. Я нарядилась, как обезьяна, в честь твоего дня рождения, ну и ты, конечно, появился в самый неподходящий момент.
– Дорогая, для меня ты всегда будешь красивой, – отвечает он, улыбаясь.
Со мной на руках он направляется в спальню. Опускает меня на кровать и падает рядом:
– Боже, детка, как же мне нравится, как ты пахнешь…
Осторожно снимаю с него пиджак, расстегиваю пуговицы на рубашке. Эрик пробегает руками по моему телу и покрывает сладкими поцелуями шею и подбородок. Кончиками пальцев он щекочет меня, и по телу пробегают мурашки. Нежно прикасаюсь к его твердым и упругим кубикам на животе.
– У меня для тебя подарок.
– Лучший мой подарок – это ты, малышка.
Поцелуи… ласки… нежные слова… и вдруг Эрик шепчет:
– Джуд, мне нужно с тобой поговорить.
– Потом… потом…
Я расстегиваю его брюки. Эрик весь горит. У меня вырывается стон.
Поцеловав меня, Эрик бормочет:
– Не трогай меня, милая, иначе я не продержусь и двух секунд… Ты принимала таблетки?
– Ага…
– Хорошо-о-о-о.
Я хохочу. Он стягивает с меня пижамные штанишки. Затем ставит меня на ноги и легонько кусает мою киску. И вдруг резким движением разрывает трусики.
– Попроси у меня то, чего ты хочешь, – тихо читает он.
Эрик ласкает меня, с жаром хватает одну грудь, затем другую, посасывает ее, лижет, покусывает, заставляя меня стонать, и усаживает меня к себе на колени.
– Малышка… мне так тебя не хватало…
Он кладет меня на кровать, целует в губы, в шею, языком щекочет грудь, живот и, достигнув моей киски, рычит…
Его язык быстро и требовательно проникает в меня и атакует набухший клитор. Я даже подпрыгиваю от возбуждения:
– О, Эрик… да… да…
Он закидывает мои ноги себе на плечи и еще яростнее набрасывается на клитор. Меня накрывает оргазм, и я, содрогаясь, еще крепче прижимаю Эрика к себе.
Эрик целует меня, и я таю в его руках. Я совершенно без сил.
– Я хочу тебя, дорогая.
О, да! Как же я его хочу!
Он проникает в меня медленно и нежно. Я хочу большего и шлепаю его.
– За что, малышка?
– Войди в меня полностью… о… Продолжай…