И что касается любви… продемонстрируй мне!
Отправляю письмо и жду… жду и жду… и, как поется в припеве, отчаиваюсь!
Ни звонка. Ни письма. Ничего.
В одиннадцать решаю приготовить что-нибудь поесть. Я не слишком голодна, поэтому жарю омлет, но он так непривлекательно выглядит, что я решаю добавить в него секретный ингредиент, который обожает моя племяшка: шоколадное драже «Лакаситос»[13]. Омлет с «Лакаситос»!
Беру тарелку с омлетом и кока-колу и иду в гостиную. Включаю телевизор, где как раз идет одна из программ типа светской хроники. Смотрю пару минут и переключаю каналы. Когда дохожу до «Divinity», на котором идут «Братья и сестры», останавливаюсь, потому мне очень нравится этот сериал. Отпиваю глоток кока-колы, и тут раздается звонок в дверь.
С удивлением смотрю на часы. Двадцать минут двенадцатого. Смотрю в глазок и вскрикиваю от радости: «Эрик!» Открываю дверь и бросаюсь ему на шею.
– Ээээй, осторожнооооо!
Но я не могу сдержаться.
Эрик здесь! Не могу в это поверить!
Покрываю его тысячей поцелуев, а он, смеясь, держит меня в объятиях. Когда опускает меня на пол, я, переполненная счастьем, задыхаясь, говорю:
– Привет.
– Привет, дорогая.
Он снова меня обнимает, и я закрываю глаза. Я до сих пор не могу поверить, что он передо мной, в моем доме, в моей гостиной, в моих объятиях.
Когда же я наконец отлипаю от него, вижу, что у него уставший вид и покрасневшие глаза. И только теперь понимаю, что была слишком импульсивной.
– О, дорогой!.. Какая же я глупая, прости меня!
Эрик улыбается:
– Не извиняйся. Именно этого мне не хватало.
Нежно и ласково я обхватываю его лицо руками:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо… намного лучше, особенно когда я с тобой.
– Как Флин?
Кривится:
– Нормально, пока нормально. Посмотрим, сколько это продлится.
Улыбаюсь тому, что Эрик ухаживает за девятилетним ребенком.
– Почему ты не сказал, что приедешь?
– Это сюрприз. К тому же разве ты не просила позвонить тебе, пусть даже чтобы услышать мое ворчание? Так вот теперь ты видишь меня во плоти и крови.
Оба хохочем.
– Может, пригласишь меня войти?
Закрываю за ним дверь, снимаю с него тяжелое синее пальто и веду к дивану. Сев напротив него, замечаю, что он немного похудел, но в целом выглядит хорошо. Хочется его потискать, но понимаю, что сейчас не самый подходящий момент. Не хочу утомлять Эрика.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Немного воды.
Вскакиваю, беру кувшин, наполняю его и иду в столовую. Сажусь рядом с Эриком, и он, показывая на тарелку, спрашивает:
– Что это?
– Мой ужин, хочешь?
– И что вот это?
Забавляясь тем, как он смотрит на тарелку, отвечаю:
– Омлет с «Лакаситос».
– Омлет с «Лакаситос»?
Я хохочу, чувствуя себя глупышкой.
– Когда у меня остается Лус, она иногда не хочет ужинать. И я заметила, что если вместо картошки фри или риса добавить «Лакаситос», она съедает весь омлет. И поскольку мне сегодня не очень хотелось есть, я решила приготовить ужин, как для нее. Конец истории.
– Боже, детка, – шепчет он. – Как же я по тебе соскучился!
– А я по тебе… а я по тебе…
Не могу оторвать взгляд от Эрика.
– Почему ты меня не обнимаешь?
– Не хочу утомлять тебя.
– Иди сюда, глупышка. Со мной все в порядке…
Садит меня к себе на колени и покрывает шею тысячей поцелуев.
– Утоми меня. Целуй меня. Ты – мое лучшее лекарство!
Несколько мгновений спустя Эрик показывает мне, как он сильно по мне скучал, и мы занимаемся любовью два раза подряд, как всегда страстно и безумно.
58
Рабочая неделя в офисе возвращает меня в относительно нормальное состояние.
Разница в том, что теперь Эрик рядом и радует меня своим присутствием и лаской. Он по-прежнему живет в отеле, хотя иногда остается ночевать у меня. Нам очень нравится быть вместе, но все же каждому необходимо личное пространство. Каждый день он настаивает на том, чтобы всем рассказать, что я – его невеста, но я не разрешаю. Не знаю почему, но не хочу, чтобы об этом все знали. Что касается переезда в Германию, то мы часто об этом говорим, и по глазам Эрика видно, что он очень ждет моего ответа. Но я пока еще не решилась. Он на меня не давит, за что я ему очень благодарна.
Проходит несколько дней. Каждый раз, когда я спрашиваю, как он себя чувствует, он отвечает: «Хорошо». Больше не повторяются головные боли, головокружения и рвоты, что меня очень радует.
Утром, когда я завтракаю с Мигелем, в кафетерий входит Эрик. Его взгляд говорит, что он это вовсе не одобряет.
Эрик садится в глубине кафетерия и заказывает кофе. Я продолжаю болтать с Мигелем, как вдруг звонит мой мобильный. Это он.
– Могу я узнать, что ты делаешь? – раздраженно спрашивает мой любимый.
Не смотрю в его сторону, иначе не сдержусь и расхохочусь.
– Завтракаю.
– Почему ты каждое утро завтракаешь с этим типом?
Мигель, сидя напротив меня, поднимает брови и спрашивает, кто это.
– Это мой отец, – отвечаю я и вкрадчиво бормочу: – Ладно, папа, я завтракаю, что ты хочешь?
– Твой отец? Что значит – твой отец? – ворчит Эрик.
Развеселившись, я улыбаюсь и слышу, как мой любимый фыркает в трубку.
– Послушай, пап, не волнуйся, уверяю, что все в рамках приличия, ладно?
– Джуд… – цедит он сквозь зубы.
Подходят Пако и Рауль. Как всегда при встрече, они целуют меня в щечку и присаживаются за наш столик. Реакция Эрика не заставляет себя ждать.
– Поцелуйчики? Кто им разрешил целовать тебя?
Не знаю, что ответить, и только улыбаюсь. Пако и Рауль – пара, но когда я собираюсь сказать первое что взбредет в голову, Мигель по-дружески убирает мне прядь волос с лица и заправляет ее за ухо.
– Черт побери, – ругается Эрик. – Почему этот парень тебя трогает?
– Папа, давай я перезвоню тебе, когда вернусь домой? – И, не давая ему возможности ответить, говорю: – Целую, пап. Люблю тебя.
Кладу телефон на стол и с любопытством смотрю в сторону Эрика. Он до сих пор держит мобильник возле уха. Его взгляд очень красноречив. Он очень… очень рассержен. Он не любит, когда прерывают разговор по телефону, а я как раз это и сделала. Он моментально встает и проходит мимо нас, Мигель, ни о чем не догадываясь, спокойно завтракает, а у меня внутри все сжимается.
Вскоре появляется моя начальница в компании с Жерардо, директором по персоналу, и, неловко себя чувствуя, я ускользаю из кафетерия и направляюсь в офис. Уверена, что Эрик уже там. Сажусь за свой стол, когда звонит внутренний телефон. Эрик просит меня зайти.
Войдя, закрываю за собой дверь и натыкаюсь на его ледяной взгляд. Я улыбаюсь. Он – нет. Знаю, что ему хочется ругаться и ворчать, но он сдерживается. Не место и не время спорить.
Он долго на меня смотрит и в конце концов встает из-за стола с документами в руках. Подходит ко мне:
– Папа?!
Пожимаю плечами. Хочу ответить, но он уже рычит:
– Я очень зол.
Отдавая себе отчет в том, где мы находимся, тихо говорю:
– Ну, тогда… тебе поможет расслабиться генеральная уборка.
Мой ответ еще больше его злит, и я раскаиваюсь, что была такой прямолинейной, но моя внутренняя мазохистка радуется при виде его ярости… Мне так это нравится!
– Почему эти типы к тебе прикасаются и целуют тебя? Почему?
Пытаюсь найти ответ, который не рассердит его еще больше, но ничего не приходит в голову. Все варианты кажутся чудовищно абсурдными.
– Но прошууууууу тебя… Мигель просто убрал с лица волосы, а Пако и Рауль поздоровались со мной поцелуями в щечку.
– Я не разрешал им прикасаться к тебе.
Я в шоке от его заявления и приподнимаю бровь:
– Да о чем ты говоришь?
Айсмен внимательно в меня всматривается пылающими от гнева глазами и шепчет:
– Я не хочу, чтобы они еще хоть раз к тебе прикоснулись или поцеловали, слышишь меня?
– Да… слышу.
– Отлично!
– Другое дело, послушаюсь я или нет.
В его взгляде мелькает разочарование.
– Да, ладно Эрик, что с тобой? Ты и вправду ревнуешь из-за того, что увидел и… и… и потом, тебя не волнует, что мы играем с другими, а?..
– Это не одно и то же, Джуд. Не может быть, чтобы ты этого не понимала.
– Дело в том, что я не могу тебя понять, – вздыхаю я.