– Почему ты не позвонила, чтобы посоветоваться со мной? – бросает мой обожаемый немец.
– Посоветоваться с тобой? – удивленно повторяю я.
– Да. О покупке дерева.
Потрясающе! Послать его к черту или оскорбить? Наконец решаю вдохнуть, прежде чем сказать все, что думаю, но потом обиженно шиплю:
– Не думала, что я должна была позвонить тебе, чтобы купить рождественскую елку.
Эрик долго на меня смотрит, понимает, что я рассержена, и, чтобы успокоить меня, берет за руку.
– Послушай, Джуд… Дело в том, что Рождество для меня не самое любимое время года. Мне не нравятся ни елки, ни украшения, которые все вокруг начинают развешивать в эти дни. Если ты хотела елку, сказала бы мне – я мог бы сам тебе купить красивую елочку.
Мы втроем снова смотрим на яркую красную елку, и, прежде чем Эрик смог что-то добавить, я отвечаю:
– Мне жаль, что тебе не нравятся рождественские праздники, а я их обожаю. И к тому же я не в восторге от того, что на Рождество вырубают деревья. Они живые, и им нужно много лет, чтобы вырасти. И затем они должны погибнуть только потому, что нам нравится украшать свою гостиную живыми деревьями на праздник?.. – Дядя с племянником переглядываются, а я продолжаю: – Я знаю, что некоторые из этих елок потом снова высаживают. Но большинство из них заканчивает свою жизнь в мусорных баках. Я против этого! Предпочитаю искусственное дерево, которым буду пользоваться, когда захочу, и сохраню к следующему году. По крайней мере, я знаю, что оно не засохнет и не умрет.
Уголки губ Эрика поднимаются. Ему понравилось то, как я защищаю деревья.
– Ты действительно не находишь это дерево красивым и оригинальным? – спрашиваю я, пользуясь моментом.
С присущей ему откровенностью он отвечает, поднимая брови:
– Нет.
– Оно просто ужасное, – шепчет Флин.
Но я не сдаюсь. Пропускаю мимо ушей ответ мальчика и кокетливо смотрю на своего здоровяка:
– Даже в том случае, если я тебе скажу, что это наше дерево желаний?
– Дерево желаний? – переспрашивает Эрик.
Я киваю, и Флин отвечает, показывая на один из маленьких бумажных сверточков, который я уже повесила на дерево:
– Она хочет, чтобы мы написали пять желаний, повесили их, а после праздников прочли, чтобы они исполнились. Но я не хочу это делать. Это все девчачьи штучки.
– Не хватало еще, чтобы ты захотел, – бормочу я слишком громко.
Эрик смотрит на меня с упреком, а мальчик, желая обратить на себя внимание, кричит:
– Более того, рождественские елки – зеленые и их украшают шарами. Они не красные, и на них не вешают пожелания.
– А мне нравятся красные, и я хочу украшать их пожеланиями. Понятно тебе? – не унимаюсь я.
Эрик с Флином переглядываются. Я вижу, что они общаются взглядами. Черт бы их побрал! Но, отдавая себе отчет, что мне нравится моя красная елка, и одновременно понимая, что не стоит ссориться с этими двумя ворчунами, я пытаюсь быть позитивной:
– Да ладно вам, ребята, это же Рождество! А Рождество без елки – это не Рождество!
Эрик смотрит на меня. А я смотрю на него и корчу ему рожицы. В конце концов он улыбается. Очко в пользу Испании!
Надувшись, Флин собирается отойти, как вдруг Эрик хватает его за руку и говорит, показывая на тетрадь:
– Напиши пять желаний, как тебя попросила Джуд.
– Не хочу.
– Флин…
– Да ну, дядя! Я не хочу.
Эрик наклоняется так, что его лицо оказывается напротив мордашки мальчика:
– Пожалуйста, ты меня очень порадуешь, если сделаешь это. Это Рождество особенное для нас всех, и это стало бы хорошим началом с Джуд в нашем доме, согласен?
– Я ненавижу то, что она присматривает за мной и приказывает.
– Флин… – твердо настаивает Эрик.
Между ними идет тайная перестрелка взглядами, но в итоге побеждает Айсмен. Мальчик в ярости хватает тетрадь, вырывает один лист и берет ручку, а когда собирается отойти, я ему говорю:
– Флин, возьми зеленую ленту, чтобы завязать их.
Не глядя на меня, он берет ленту, направляется к столику напротив телевизора и начинает писать. И тогда я тихонько подхожу к Эрику и, став на цыпочки, шепчу:
– Спасибо.
Мой немец смотрит на меня, улыбается и целует. Очко в пользу Германии!
Некоторое время мы обсуждаем елку, и он смешит меня своими комментариями. В некоторых вещах он настолько консервативен, что невозможно не рассмеяться. Вскоре к нам подходит Флин и вешает на дерево листочки с написанными им желаниями. А потом, даже не посмотрев на нас, возвращается на диван. Берет пульт от «PlayStation», и в комнате снова начинает звучать оглушительная «игровая» музыка. Не спуская с меня глаз, Эрик поднимает с пола тетрадь и ручку и спрашивает, говоря мне на ухо:
– Я могу загадать любое желание?
Я знаю, к чему он клонит. Знаю, что он хочет сказать, и кокетливо шепчу, еще ближе к нему приближаясь:
– Да, сеньор Циммерман, только помните, что, когда закончатся рождественские праздники, мы все вместе будем их открывать и читать.
Некоторое время Эрик рассматривает меня, а я думаю лишь о сексе… сексе… сексе. О господи! Когда я на него смотрю, он меня настолько возбуждает, что я превращаюсь в сексуальную рабыню! В конце концов мой похотливый жених кивает, отходит на несколько метров и улыбается.
Ох! Меня заводит, когда он так смотрит на меня. Я обожаю эту смесь заносчивого, вожделеющего и нахмуренного взгляда! Вот такая я мазохистка.
Некоторое время я наблюдаю, как он на кухонном столике пишет желания. Мне хочется узнать, что он написал, но я должна продержаться до того дня, когда мы все будем их читать. Закончив писать, Эрик складывает бумагу вдвое, и я даю ему серебристую ленту. Повесив листочки на дерево, он лукаво на меня смотрит, подходит и кладет что-то в передний карман моей толстовки. Потом целует меня в кончик носа и замечает:
– Не дождусь, когда исполнится это желание.
Я расплываюсь в довольной улыбке. Я горю… Боже мой, я вся пылаю! Став на цыпочки, целую его в губы, а мое сердце выскакивает из груди. А потом, заговорщицки шлепнув меня, давая понять, как сильно он меня хочет, Эрик садится рядом с племянником. Пользуясь моментом, достаю маленькую коробочку, которую он мне всунул вместе с бумажкой, и читаю:
– Мое желание: хочу, чтобы сегодня ночью ты была обнаженной на моей постели, и хочу испробовать этот подарок.
Я улыбаюсь. Это СЕКС!
С любопытством открываю коробочку и вижу что-то металлическое с зеленым камнем. Какое же оно милое! Но что это такое? Наверное, надо было видеть мое лицо, когда я читаю на инструкции: «Анальная игрушка “Розебуд”».
Ух ты!.. Я даже не догадывалась, что бывают анальные игрушки!
Меня распирает от смеха.
Развеселившись, иду к окну и читаю, чувствуя, как мое лицо заливается краской: «Анальная игрушка из хирургической стали с кристаллом Сваровски. Идеальная, чтобы украсить попку и стимулировать анальную зону».
Вот это да-а-а!
Покраснев, замечаю, что Эрик за мной наблюдает. Видно, что это его развеселило. Приняв игру, поднимаю большой палец в знак того, что мне понравилось, и мы оба смеемся. Сегодняшняя ночь будет просто необыкновенной!
После ужина я предлагаю поиграть на «Wii» в монополию. Мы веселимся, стреляя друг в друга. В конце концов позволяем Флину выиграть, и он, вне себя от радости, отправляется спать. Когда мы остаемся в гостиной одни, Эрик смотрит на меня и его взгляд говорит мне обо всем. Он просто сгорает от нетерпения. Целую его и шепчу на ухо:
– Хочу тебя через пять минут в комнате.
– Буду через две.
– Тем лучше!
Выхожу из гостиной, бегу наверх по лестнице, вхожу в нашу комнату и раздеваюсь. Кладу анальную игрушку вместе с лубрикантом на подушку и ложусь в кровать в ожидании Эрика.
Но долго ждать не приходится. Распахивается дверь, и мое сердце неистово колотится. Я возбуждена до предела. Эрик входит, закрывает дверь, его глаза обращены на меня. Он идет к кровати, а я наблюдаю за тем, как он через голову снимает серую футболку.
– Твое желание ждет тебя там, где ты хотел.
– Отлично, – хрипло отвечает он.
Мой немец смотрит на меня, словно голодный волк. Он бросает взгляд на игрушку и улыбается. Мной овладевает желание. Он бросает футболку на пол и становится у подножия кровати.
– Согни ноги и разведи их.
Боже мой… Боже!.. Я горю!
Делаю то, что он просит, и чувствую, что мне тяжело дышать. Эрик поднимается на кровать и приближает свое лицо к внутренней части моих бедер. Целует их. Целует нежно, и мне кажется, что я таю. Он со своим обычным эротизмом изливает на меня поток поцелуев. Теперь он поднимается вверх, целует мои бедра, затем живот, потом грудь, а когда его губы сливаются с моими, он смотрит мне в глаза, а потом искушающе произносит: