– Все, что было между мной и Эриком, закончилось.
Фернандо кивает, смотрит в сторону каких-то друзей и, тяжело вздохнув, шепчет:
– Хересаночка, думаю, что ты ошибаешься.
– Что?!
– То, что слышишь.
– И что это значит?! Ты что, дурак?
Мой друг улыбается и, отпив свой коктейль, отвечает:
– Эх, если бы твои глаза блестели при мне так, как они блестят при нем! – восклицает он. – Если бы ты сходила с ума по мне так, как ты сходишь с ума по нему! И если бы я не знал, что этот богач без ума от тебя и способен позвонить мне и попросить найти тебя, несмотря на то что я могу воспользоваться моментом и настроить тебя против него.
Я закрываю глаза. А когда Фернандо продолжает, жмурюсь еще сильнее.
– Самым важным для него было знать, что ты в безопасности и с тобой все в порядке. Это показывает, какого класса этот человек. Показывает, насколько сильно Эрик тебя любит. – Я открываю глаза и внимательно слушаю его. – Я понимаю, что, признавшись тебе в этом, только уменьшаю свои шансы. Но если то, что существует между тобой и этим самонадеянным красавчиком, настолько настоящее… Вы сами показываете, насколько это важное и настоящее, то зачем с этим заканчивать?
– Ты советуешь мне с ним сойтись?!
Фернандо улыбается, убирает с моего лица прядь волос и шепчет:
– Ты красивая, великолепная, прекрасная женщина, и я всегда считал тебя достаточно умной, чтобы не позволить себя обмануть или заставить делать что-то против своей воли. К тому же я люблю тебя как друга. Если ты влюбилась в этого типа, то почему бы и не сойтись? Послушай, хересаночка, если ты счастлива с Эриком… Подумай о том, что ты его любишь, взвесь, чего именно хочешь. Если твое сердце просит остаться с ним, не отказывайся, иначе еще не раз об этом пожалеешь. Договорились?
Его слова задевают мою душу. Но перед тем как я начну безудержно рыдать и из моих глаз хлынет Ниагарский водопад, я улыбаюсь. Звучит песня Шакиры «Вперед, вперед».
– Я не хочу сейчас об этом думать. Пойдем танцевать, – предлагаю я.
Фернандо отвечает мне улыбкой, берет меня за руку и ведет в центр танцпола, где мы танцуем и вместе с друзьями подпеваем:
Вперед, давай, э-э, вперед, вперед, э-э.
Зачем ты здесь? Э-э. Это наше время! Э-э.
Вперед, давай, э-э, вперед, вперед, э-э[2].
Праздник продолжается, и несколько часов спустя я болтаю с Серхио и Эленой, которые держат самый посещаемый паб в Хересе. Как-то под Рождество я работала у них официанткой, и они снова пригласили меня поработать. Я с удовольствием соглашаюсь. И поскольку я сейчас безработная, то любой доход будет как нельзя кстати.
Возвращаюсь домой на рассвете, немного уставшая, пьяная и довольная.
Придерживаясь ежегодной традиции, я записываюсь на участие в благотворительных мотогонках. Вырученные от продажи билетов деньги пойдут на подарки и игрушки для обездоленных детей Кадиса. Гонки состоятся двадцать второго декабря в Пуэрто-де-Санта-Мария. Отец, Бичаррон и Лусена очень довольны: подобные мероприятия им приносят столько же удовольствия, сколько и мне.
Двадцатого января мой телефон звонит восемнадцатый раз. Я еле живая. В пабе работать, конечно, весело, но очень тяжело. Беру телефон и, увидев, что звонит Фрида, сразу же прихожу в себя и отвечаю на звонок.
– Джуд, привет! Счастливого Рождества! Как дела?
– Счастливого Рождества! Я в порядке, а ты?
– Отлично, красавица, отлично.
У нее немного напряжен голос, и меня это настораживает.
– Что случилось? – спрашиваю я. – Что-то произошло? С Эриком все хорошо?
После неловкой паузы Фрида все же решается спросить:
– То, что я слышала о Бетте, это правда?
– Нет, – отвечаю я и тяжело вздыхаю, вспомнив о ней. – Это она все подстроила.
– Я так и знала, – тихо говорит она.
– Но это не важно, Фрида, – добавляю я. – Все это уже не имеет значения.
– Как это не имеет значения? А мне не все равно! Я хочу услышать твою версию.
Я тотчас же рассказываю ей со всеми подробностями, и, после того как завершаю рассказ, она говорит:
– Эта Мариса мне никогда не нравилась. Шлюха… А Эрик ведет себя как болван. Ох уж эти мужчины! Он знает, что Мариса – подруга Бетты, она их познакомила.
– Она их познакомила?!
– Да. Бетта, как и Мариса, из Уэльвы. Они начали встречаться, она переехала жить к нему в Германию, пока не произошло то, что произошло, а потом я потеряла ее след. Но Марису нужно проучить.
– Успокойся. Я уже наведалась к этой ведьме и ясно дала ей понять, что со мной игры плохи.
– Да что ты говоришь!
– То, что слышишь. Я предупредила ее, что тоже умею играть не по правилам.
Фрида разразилась смехом, и я вместе с ней.
– Как Эрик? – спрашиваю, не в силах сдержать себя.
– Плохо, – отвечает она, и я вздыхаю. Фрида продолжает: – Мы вчера вечером вместе ужинали. Увидев его без тебя, поинтересовалась, где ты. Вот тогда я и узнала, что произошло между вами. Я пришла в ярость и высказала ему все, что думаю.
Мне забавно это слышать. Потягиваясь, я спрашиваю:
– Но с ним все в порядке?
– Нет, Джудит, не в порядке, и это вовсе не касается его болезни. Я говорю о нем самом. Именно поэтому, как только я приехала в Испанию, я сразу тебе позвонила. Ты должна все уладить. Ты должна ответить на его звонки. Эрик очень по тебе скучает.
– Он сам махнул на меня рукой, теперь пусть пожинает плоды.
– Я понимаю. Он мне тоже об этом говорил. Он упрямец, но упрямец, который тебя любит, в этом даже не сомневайся.
От услышанного у меня внутри запорхали даже не бабочки, а целые страусы. Я мегамазохистка. Я рада, что Эрик до сих пор меня любит и скучает по мне, несмотря на то что я сама упорно в это не верю.
– Я звоню тебе сказать, что в эти выходные на сочельник мы будем ужинать у свекров в Кониле, а потом будем отдыхать у себя дома в Сааре. Новый год мы всей семьей будем праздновать в Германии. Само собой разумеется, Эрик присоединится к нам в Сааре. Ты хотела бы к нам приехать?
Заманчивое предложение. Раньше оно показалось бы мне великолепным. Но я отвечаю:
– Нет, спасибо. Я не могу. Я буду праздновать со своими близкими, вдобавок я в эти дни работаю по ночам, и…
– Ты работаешь по ночам?
– Да.
– И кем ты работаешь?
– Официанткой в одном пабе и…
– Фу-у, Джудит! Официанткой! Эрику это совсем не понравится. Я его знаю, и ему это ой как не понравится.
– Нравится это Эрику или не нравится – не моя проблема, – перебиваю я, не желая вдаваться в подробности. – К тому же в субботу в Кадисе я участвую в гонках и…
– У тебя гонки?
– Да.
– Какие?
– По мотокроссу.
– Гонки по мотокроссу?
– Да.
– Мотокросс! – удивленно повторяет она. – Джуд, я тебя обожаю. Ты моя героиня. Какие еще дерзкие штуки ты умеешь вытворять? Если у меня будет дочь, я хотела бы, чтобы она была похожей на тебя.
Меня рассмешило ее удивление, и я продолжаю:
– Это общественные гонки, их цель – собрать деньги на покупку игрушек для детей, которые не могут себе этого позволить.
– Вот как! В таком случае мы обязательно приедем. Где, ты говоришь, это будет?
– В Пуэрто-де-Санта-Мария.
– В котором часу?
– Начало в одиннадцать часов утра. Только послушай, Фрида… Не говори об этом Эрику. Он не в восторге от гонок. Это будет для него кошмаром, вспомни, что случилось с его сестрой.
– Чтобы я не сказала Эрику?! – с насмешкой говорит она, не желая меня слушать. – Я это сделаю первым делом. Сразу, как только его увижу… Если он не захочет ехать, пусть не едет, ну а я, разумеется, приеду к тебе обязательно.
– Фрида, я не желаю его видеть. Я очень злюсь на него.
– Да ладно тебе, ради бога! Ты сейчас ведешь себя хуже, чем он! Послушай, а вдруг завтра произойдет конец света, как предсказывали майя, и ты его больше не увидишь… Ты об этом подумала?
От этих слов я расхохоталась, хотя, признаюсь, я об этом думала.
– Фрида, конца света не будет. А что касается Эрика, то тот человек, который мне не доверяет и сердится на меня, не дав возможности объясниться, не заслуживает места в моей жизни. К тому же я сыта им по горло. Он мудак.
– О господи! Ты действительно похлеще него. Послушай, вы оба такие глупые – вы не видите, что созданы друг для друга! Может, вы все же отбросите свою чертову гордость и дадите друг другу шанс, которого оба заслуживаете. Да, он упрямец! Но ты тоже упрямая! Джудит, ради всего святого, вы должны поговорить! Напоминаю тебе, что совсем недавно ты собиралась переехать в Германию. Или ты уже забыла? – И не дав мне возможности что-либо ответить, добавляет: – Ладно, доверься мне. До субботы, Джуд.