На следующее утро, когда в 7.20 звонит будильник, мне совсем не хочется вставать.
Бормоча себе под нос ругательства, сползаю с кровати. Чтобы проснуться, мне нужен прохладный душ. Становлюсь под струю воды и, вспомнив, что сегодня четверг, едва не подпрыгиваю от радости. Впереди выходные с Эриком! Как здорово!
Завернувшись в чудно пахнущее банное полотенце кремового цвета и вернувшись в комнату, смотрю на ночной столик и весело смеюсь.
— Ох, и аппаратик! Как мне вчера было с тобой хорошо…
На бумажных салфетках лежит вибратор в форме губной помады, который вчера помог мне расслабиться. Подарочек Эрика. Беру его и вздыхаю, вспоминая взрыв удовольствия, который ощутила, играя с ним.
Утро начинается хорошо.
Иду в ванную, мою вибратор и кладу в сумочку. Больше я его не забуду. Мой аппаратик навсегда со мной! Открываю чемодан и достаю трусики. Надеваю их и думаю о том, как попрошу Эрика снять их с меня. Моя злость улетучилась. И его, я думаю, тоже. Впереди восхитительный день.
Заглядываю в шкаф и надеваю голубой юбочный костюм и блузку с глубоким декольте. Хочу быть сегодня секси, чтобы Эрик захотел поскорее вернуться в отель.
В восемь часов кто-то стучит в дверь. Милая горничная привезла красивую тележку с завтраком.
Сколько булочек! Я просто счастлива. Выпиваю немного апельсинового сока. Мммммм, как вкусно! Наливаю кофе и лакомлюсь шоколадным бисквитом, затем пиццей неаполитано… Когда собираюсь наброситься на пончик, сдерживаю себя. Не стоит есть слишком много сдобы.
На мобильный телефон приходит сообщение. Эрик. «В 8.30 на ресепшен».
Какое красноречие!
Ни тебе «Доброе утро, малышка», ни тебе «Джуд».
Не теряя ни минуты, горя желанием его увидеть, я кладу в кейс ноутбук и документы. Мы едем в другой филиал. Надеюсь, сегодняшний день будет лучше вчерашнего.
Эрик, сногсшибательный в светло-сером костюме и белой рубашке, стоит, опершись на стол. Его волосы еще влажные после душа. По мне пробегает дрожь. Как бы я хотела принять душ вместе с ним…
Мимо проходят две женщины и оборачиваются, чтобы взглянуть на него еще раз. Еще бы! Он — настоящая шоколадная конфетка. Вижу их лица и слышу шушуканья. Могу себе представить, о чем они говорят. Я решительно шагаю к Эрику, цокая каблуками, прохожу за его широкой спиной. Он продолжает внимательно читать газету. Приветствую его сладким голосом:
— Доброе утро!
Эрик на меня не смотрит.
— Доброе утро, сеньорита Флорес.
Опля, мы опять перешли на эти чертовы фамилии?
Я, конечно, не ждала, что он обнимет и расцелует меня. Но, парень, все же можно проявить немного радушия после ночи разлуки…
Я немного теряюсь от его безразличия.
Почему он так себя ведет?
Не желая продолжать игру в кошки-мышки, молча жду команды ехать. Смотрю на часы: 8.30. Бросаю взгляд на улицу и вижу наш лимузин. Почему мы не едем? Эрик меня игнорирует. Он до сих пор сердится на меня? Хочу спросить его об этом, но не хочу первой делать шаг навстречу.
Не двигаюсь с места. Ровно дышу. Уверена, он ждет повода опять съязвить.
Мимо нас проходят люди, девяносто процентов из которых такие же командировочные, как и мы. Без двадцати пяти девять. Я удивляюсь, что мы до сих пор не едем. Эрик просто маниакально пунктуальный. Без двадцати девять. Он все такой же безразличный к тому, что я стою рядом с ним, как чучело. И вот я слышу приближающийся стук каблуков. К нам подходит Аманда в белом костюме.
Не обращая на меня внимания, она приковывает взгляд к Эрику и по-немецки говорит:
— Прости за опоздание. Проблема с нарядом.
Он улыбается.
Окидывает ее взглядом.
— Не волнуйся, Аманда. Опоздание того стоило. Ты хорошо спала?
Она тоже улыбается.
— Да, — отвечает, продолжая игнорировать мое присутствие. — Немного поспала.
«Немного поспала»?
Она сказала «немного поспала»? Отлично, и на что эти двое намекают?
Она ехидно улыбается и трогает его за пояс. Меня раздражает эта фамильярность. Их улыбочки о многом говорят.
Мне становится трудно дышать. Хочется кричать и топать ногами от одной только мысли, что между ними что-то было. Вдруг Эрик кладет руку на спину Аманды и, поглаживая, говорит:
— Пойдем, шофер нас ждет.
Затем, даже не оглянувшись на меня, направляется вместе с ней к выходу.
Я смотрю на них, онемев от удивления.
Не знаю, что делать. Неуправляемая ревность, которую раньше я никогда не испытывала… Хочется схватить со стола вазу и зарядить Эрику в голову.
Сердце сейчас вырвется из груди. Оно так сильно бьется, что, кажется, все вокруг слышат его стук. Я унижена, сокрушена, а Эрика это вовсе не волнует.
Идиот!
Он продолжает злиться, а я не понимаю почему. Ну уж нет. Я это так не оставлю. Эрик не знает меня. Никто не смеет меня дурачить.
Иду за ними.
Если эта идиотка возомнила, что номер пройдет, то она глубоко ошибается. Как бы не так! Шофер открывает дверь, Аманда и Эрик садятся, а когда собираюсь сесть я, он останавливает меня и говорит:
— Сеньорита Флорес, сядьте рядом с шофером, пожалуйста.
Бац! Это все равно, что влепить мне пощечину на глазах у Аманды.
К своему удивлению, я только холодно улыбаюсь:
— Как прикажете, сеньор Циммерман.
Натянув на лицо маску безразличия, сажусь рядом с шофером. Я в бешенстве. Еще несколько секунд я слышу их голоса и смех, а потом раздается металлический звук. Краем глаза замечаю, как опускается темное стекло.
Я разозлена. Я разгневана. Я вне себя от ярости.
Мне не нравится эта игра, и я не понимаю, почему должна терпеть все это. Я невольно впиваюсь ногтями в ладони, а шофер спрашивает:
— Сеньорита, хотите послушать музыку?
Киваю, потому что не могу произнести ни слова. Надеваю солнечные очки, чтобы спрятать глаза. Звучит песня Даниэля Мартина «Моя печаль», и мне чертовски хочется плакать.
Щиплет глаза, слезы рвутся наружу. Но нет. Я не заплачу. Глотаю слезы и пытаюсь получить удовольствие от музыки и поездки. Я даже начинаю подпевать.
Сорок пять минут мы едем в машине. Все это время в моей голове проносятся тысячи мыслей. Что эти двое там делают? Почему Эрик сказал мне сесть впереди? Почему он до сих пор на меня злится? Когда машина останавливается, я выхожу, не ожидая помощи шофера. Зато они ждут. Они же господа!
С радостью замечаю Сантьяго Рамоса. Это секретарь филиала, и между нами всегда был feeling. Но feeling в рамках приличия. Шофер открывает дверь, и Эрик с Амандой выходят из машины. Смотрю прямо перед собой, не поворачиваясь в их сторону.
Эрик приветствует Хесуса Гутиерреса, руководителя филиала, и членов совета директоров. Представляет Аманду, а потом меня. Я пожимаю всем руку и иду за всеми. Отстаю, чтобы поздороваться с Сантьяго. Мы обмениваемся поцелуями и входим, живо болтая.
Нам предлагают кофе. Я с удовольствием соглашаюсь. Именно это мне сейчас и нужно. Я разбита. Выпиваю три чашки. Наконец отдаленность от Эрика и разговор с Сантьяго меня успокаивают. Мимолетом вижу, что Эрик повернулся ко мне. Только на миг, но я знаю, что он смотрел на меня. Он меня искал.
Мы с Сантьяго продолжаем болтать и смеемся, когда он рассказывает о своей дочурке. Он стал настоящим папочкой, и я растрогана. Десять минут спустя все проходят в конференц-зал, рассаживаются, и Эрик, как всегда, занимает место во главе стола. Аманда справа, я устраиваюсь позади. Не хочу даже смотреть на него. Совсем не хочу.
— Сеньорита Флорес, — слышу голос шефа.
Встаю и подхожу, сохраняя спокойный вид.
Я вдыхаю его аромат, и во мне пробуждается миллион ощущений. Мне все же удается сдержать эмоции.
— Присядьте в конце стола, пожалуйста. Напротив меня.
Я убью его… убью.
Я не хочу на него смотреть и не хочу, чтобы он смотрел на меня.
Но, желая остаться образцовой секретаршей, беру ноутбук и сажусь на другом конце стола, напротив него.
Начинается совещание, и я внимательно слушаю. Я не смотрю на него и думаю, что он тоже на меня не смотрит. Ноутбук открыт, и я боюсь получить письмо, но, к счастью, нет ни одного сообщения. В час прерываемся на обед. Руководитель филиала зарезервировал столики в ресторане неподалеку от офиса, и Сантьяго предлагает поехать на его машине. Я соглашаюсь.