Меган Максвелл - Ты только попроси

— Но послушай, идиот! Как получается, что тебе не продлевают контракт? Ты разговаривал об этом с сеньором Циммерманом?

— Нет. Зачем? Я не нравлюсь ему, ты же знаешь.

— Но… но ты должен с ним поговорить, — настаиваю я. — Мигель, сейчас сумасшедшая безработица, и компания «Мюллер» — твой единственный выход.

— И?

Слышу шорох в кабинете начальницы и тихо спрашиваю:

— А ты разговаривал с Моникой? Вы с ней хорошо ладите и…

— Это она сказала, что мне не продлевают контракт, — отвечает Мигель.

Я в шоке. Как эта ведьма может с ним так поступать, если он — ее любовник? И, не в силах больше удерживать при себе их секрет, шепчу:

— И ты ничего не сделаешь, чтобы она изменила свое мнение? — Мигель молчит, и тогда я продолжаю: — Послушай, я не маленькая, и я знаю про вас. Более того, однажды я видела вас из архива, когда вы занимались этим в ее кабинете.

Лицо Мигеля перекашивается:

— Не гони! Ты все знала?

— Да. Именно поэтому я не понимаю, почему она ничего не делает, чтобы помочь тебе.

Мигель опирается на стол:

— Послушай, Джудит, единственное, что я могу тебе сказать, — это то, что вот уже месяц, как между нами все кончено. Она нашла себе другого. Это Оскар, охранник.

— Оскар?

— Да.

— Но он же еще совсем молодой…

— Совершенно верно, красавица. Ты же знаешь, что Моника обожает молоденьких.

Я немного растеряна, а Мигель добавляет:

— Послушай, Джудит. Никогда не связывайся с начальником, потому что, когда он от тебя устанет, сразу же вышвырнет из-за какой-нибудь другой бабочки.

Меня это задевает. Если бы он знал…

Эрик разговаривает по телефону. Нужно с ним поговорить. Мигель — отличный сотрудник и заслуживает того, чтобы остаться на работе.

— Я поговорю с сеньором Циммерманом.

— Ты с ума сошла?

— Доверься мне, ладно?

Мигель передергивает плечами, садится за стол и продолжает складывать вещи, а я направляюсь в кабинет Эрика. Стучусь и вхожу. Эрик просматривает документы.

— Что вы хотели, сеньорита Флорес?

— Сеньор Циммерман, почему вы не продлили контракт своему секретарю?

Эрик изумленно на меня смотрит.

— О чем вы говорите?

— Мигель собирает вещи. Начальница сказала, что ему не продлевают рабочий контракт.

Он удивлен так же, как и я.

— Если ваша начальница решила не продлевать контракт, значит, у нее были на то причины, вы так не думаете?

— Но это ваш секретарь.

Мужчина, в которого я влюблена, пронзает меня взглядом:

— Он никогда не был моим любимцем, и вы, сеньорита, об этом знаете. То, что этот молодой человек и ваша начальница тратят рабочее время совсем не на работу, мне вовсе не нравится. Уровень его профессионализма, по моему мнению, нулевой.

Оторопев, смотрю на него, а он продолжает свою речь:

— И до того, как вы выкинете один из своих номеров, сеньорита Флорес, позвольте напомнить вам, что такие вещи в компании я позволяю только себе, понятно?

— Это злоупотребление властью, — в шоке говорю я.

— Точно. Но шеф здесь — я.

Я теряю дар речи.

— Сеньорита Флорес, о чем вы пришли меня просить?

Я пронзаю его взглядом.

— Чтобы Мигеля не увольняли. Сейчас очень трудно найти работу.

Эрик пристально смотрит на меня.

— Сожалею, сеньорита Флорес, но ничем не могу помочь.

Хлопает дверь. Из кабинета выходит начальница. Она проходит мимо Мигеля, даже не взглянув на него. Во мне просыпается ярость, и я шепчу, чтобы никто не мог нас услышать:

— Как это ты ничем не можешь помочь? Ты — шеф, черт подери! Эта идиотка, если не назвать еще хуже, нашла себе другого любовничка и поэтому увольняет Мигеля. Эрик, ради бога… ты можешь что-нибудь сделать? Переведи его на другое место. Он был секретарем твоего отца на протяжении многих лет, а также твоим, хоть ты его и недолюбливаешь.

— Тебе настолько важен Мигель?

Я выхожу из себя.

— Он волнует меня не в том смысле, в каком ты думаешь, и не смей меня подозревать, иначе я разозлюсь. Я просто говорю, что Мигель — молодой парень, он не сможет прокормить себя, если потеряет эту работу. А ему нужно платить за крышу над головой и… и… Боооже! Неужели это так трудно понять?

Выражение лица Эрика не меняется, но, почесывая подбородок, он шепчет:

— Я когда-нибудь говорил, что ты очень красивая, когда сердишься?

— Эрик!

— Хорошо, — вздыхает он. — Я поговорю в отделе кадров. Ему продлят контракт, но я сделаю все, чтобы его перевели в другой филиал. Не хочу его здесь видеть, понятно?

— Спасиииииибо!

Мне хочется прыгать от радости, но я сдерживаюсь. Знаю, что Эрик обязательно заставит отдел каддров восстановить Мигеля на работе.

— Кстати, сеньорита Флорес, когда должны продлевать ваш контракт?

— В январе.

Эрик откидывается на спинку кресла и надменно смотрит на меня.

— Будьте осторожны, потому что если я узнаю, что вы вытворите нечто подобное тому, что ваш коллега, в архиве или еще где-нибудь в офисе, вы окажетесь на улице.

У меня, наверное, смешное выражение лица, потому что Эрик ехидно улыбается:

— Что-нибудь еще?

— Нет… хотя да.

Он приподнимает бровь, и я шепчу:

— Вы очень красивый, когда улыбаетесь.

Хихикая, вылетаю из кабинета. Сажусь за стол, и пять минут спустя звонит внутренний телефон Мигеля. Это из отдела кадров. Ему продлевают контракт и оставляют в этом филиале.

В понедельник Эрик должен уезжать в Германию. Он просит меня поехать вместе с ним, но я отказываюсь. Сначала он сердится, но я даю ему понять, что, как бы нам ни хотелось быть вместе двадцать четыре часа в сутки, сейчас его племяннику не очень бы хотелось делить его со мной.

Он звонит мне вечером, и мы болтаем более трех часов. Он рассказывает, как он страшно по мне скучает, а я — как тоскую без него.

Во вторник после работы решаю сходить в спортзал. С того момента, как у нас с Эриком все наладилось, практически не было времени на тренировки. Благодаря беговой дорожке и спиннингу я наконец расслабляюсь. Я вся мокрая от пота. Да… тренер по спиннингу знает свое дело. Именно это мне и было нужно. Вхожу в душевую, раздеваюсь и становлюсь под струю воды. О, как приятно! Освежившись, подхожу к джакузи и, никого не увидев, решаю немного там понежиться.

— Джудит? — слышу позади голос.

Оглядываюсь. Ко мне подходит молодая женщина:

— Привет, ты меня не помнишь?

Всматриваюсь. Не могу сообразить, откуда я ее знаю, хотя она мне определенно кого-то напоминает.

— Я — Мариса. Мариса де ла Роса. Мы познакомились летом в Саара-де-лос-Атунес, на вечеринке «ревущих двадцатых». Нас познакомила Фрида. Теперь вспоминаешь?

Я в мгновение ока понимаю, о чем она говорит:

— О, да… я тебя вспомнила. Ты из Уэльвы, не так ли?

— Совершенно верно. — Мариса улыбается, удерживая полотенце на бедрах. — Как у тебя дела?

— Устала. Я только что занималась спиннингом и теперь как заново родилась.

Мариса смеется:

— О, а я не могу заниматься спиннингом, после него я просто как выжатый лимон. Ты идешь в джакузи?

— Да, собиралась.

— Гениальная идея, пойдем вместе.

Некоторое время мы болтаем о том о сем, и пока пузырьки воздуха спокойно лопаются вокруг нас, внутри меня все клокочет. Я помню, как она подбивала ко мне клинья на вечеринке в Сааре, но, к моему удивлению, сейчас не делает никаких намеков. После джакузи идем в душ и, перед тем как расстаться, обмениваемся телефонными номерами.

В пятницу около полудня мне доставляют красивый букет красных роз. Читаю записку, и на глазах выступают слезы: «Мечтаю поцеловать тебя, моя смугляночка».

Когда я возвращаюсь в офис после обеденного перерыва, с удивлением вижу Эрика в компании нескольких руководителей. Моя радость перерастает в ликование, мне хочется скакать от счастья. Он замечает меня и задерживает на несколько секунд на мне взгляд, затем разворачивается и продолжает общаться с коллегами.

Через десять минут приходит сообщение на мобильный: «Жду тебя в отеле. Красиво оденься. ЛТ».