Юлия Резник - Ты у меня под кожей

— Как видишь, ты ошибался.

— Если бы ты не уехала, мы бы все прояснили еще тогда.

— Это ничего бы не изменило.

Мне хочется верить, что не изменило бы. Мне жизненно важно верить! Иначе… Нет, к черту сослагательное наклонение. Но когда я закрываю глаза, меня целиком поглощает прошлое.

Об их пари со Ждановым я действительно узнаю случайно. И это становится для меня шоком. Нет, на что способны замкнутые в одном пространстве сопляки, я прекрасно знаю. Так что сам факт спора отнюдь не становится для меня неожиданностью. А вот то, что в нем участвует Ринат — единственный мужчина, которому я позволила настолько к себе приблизиться... убивает. Ведь я обнажила перед ним душу, я ему поверила, тогда как думала, что веры во что-то светлое во мне уже не осталось. Ради него я собрала себя по кусочкам, замазала трещинки, содрала струпья с незаживающих ран. А потом — один нечаянный разговор, и все мои усилия идут прахом.

Я помню тот день, как вчера.

— Саша, девочка моя, я уже не могу…

— Ну, хорошо-хорошо, — шепчу я. Так удивительно — еще вчера рядом с ним я горела костром до неба, а сегодня с трудом терплю на себе его ставшие вдруг чужими руки, — задержись сегодня в бане. Я приду.

— Ты серьезно? — его глаза горят.

— Конечно, серьезно. Неужели похоже, что я шучу?

Ринат снова набрасывается на меня, но я ухожу от его объятий, сославшись на то, что в кабинете нас запросто могут увидеть. Занятие заканчиваю на автомате. Внутри все звенит. Я разлетаюсь на части… Единственно, что удерживает меня воедино — упрямство и желание ему отомстить, прежде чем от меня самой ничего не останется. Погружаюсь в какой-то транс. В нем провожу остаток вечера, в нем иду на свидание к Ринату. До этого мы никогда не заходили с ним далеко. Максимум — он ласкал мою грудь через одежду. Может быть, потому, что меня лишили этого — прелюдии, предвкушения первого раза, с ним я не хочу торопиться и по максимуму наслаждаюсь совершенно невинными поцелуями и ласками. Меня они заводят. Но прямо сейчас я преследую совсем другую цель.

Ринат ждет меня в самом дальнем закутке. Полностью одетый. Вскакивает, когда я захожу и запираю на засов дверь. Его слегка потряхивает. Вижу, как он волнуется. Мальчики всегда волнуются, когда перед ними женщина постарше. Еще немного, и в штаны кончит, а мне это совсем не надо. Тянет ко мне руки, однако я не позволяю себя коснуться.

— Не так, — командую я. — Кругом!

— Саша…

— Кругом, сержант! Ты что, не слышал команды?

Он удивленно вскидывает брови, но потом, решив, что происходящее — такая игра, улыбается во весь рот и послушно отворачивается. Я веду ладонями по его бокам. Он дрожит как осиновый лист. Как трогательно! — мелькает издевательская мысль. Расстегиваю ремень. Широкий, солдатский. Ну, а каким ему еще быть? Выдергиваю из петелек. Стаскиваю через голову футболку, а чтобы он ничего не заподозрил, скольжу губами вдоль позвоночника. Сейчас аромат мыла на его коже гораздо сильней.

— Саша, Саш… Мне кажется, я уже не могу. Подожди, солнышко…

Сдергиваю с него штаны вместе с трусами. Они стреножат его в щиколотках, но он этого даже не замечает, продолжая толкаться бедрами в стену и вряд ли контролируя себя.

— Саш…

— Попроси меня хорошо.

— Пожалуйста, я хочу тебя.

— Очень хочешь?

— Очень. Никого так не хотел.

Прикусываю его холку, завожу за спину одну руку, другую.

— Что ты делаешь?

— Сковываю тебя.

— Зачем? — он такой обезоруживающе доверчивый. Моя улыбка больше походит на оскал. Я прочно стягиваю его запястья армейским ремнем. Проверяю на прочность и, полностью удовлетворенная, отхожу в сторону.

— Саша… Ты куда? Саш? Что происходит?

— Даже не знаю, сержант. Наверное, ты проигрываешь спор.

Его глаза широко распахиваются. Я улыбаюсь и под его недоверчивым взглядом выхожу из бани. На секунду прислоняюсь к шершавому дереву лбом. Еще немного — говорю себе. Нужно просто дойти до своего домика. Делаю первый шаг, второй. У плаца замечаю группку парней во главе со Ждановым.

— Бойцы… Там вашему товарищу нужна помощь, — киваю в сторону бани.

Взаимовыручка — одно из основных правил здесь. Мужики непонимающе на меня косятся, но все же идут, куда велено. Я представляю картину, которая их там ждет, я полностью довольна собственной местью. Я… разлетаюсь на куски под громкий гогот добравшихся до бани бойцов и их скабрезные шуточки.

— Мадам!

— Да? — с трудом прихожу в себя.

— Уже можно смывать…

Водорослевое обертывание смывается не так просто. Я с остервенением тру себя мочалкой и когда возвращаюсь к массажному столу, чтобы завершить СПА-курс положенным массажем, моя кожа розовая, как у новорожденного поросенка. Ринат уже лежит на столе, и на этот раз справившись быстрей меня. Я укладываюсь на живот и отдаюсь в умелые руки массажистки. Размеренные поглаживания погружают меня в легкий транс. От кончиков пальцев на ногах вверх. Выпадаю из реальности и вновь в нее врываюсь. О, да… Это невероятно хорошо. Замираю, когда пальцы подбираются к внутренней стороне бедер. Я думала, мы уже закончили с ногами, странно. Странно и невыносимо приятно. Я чуть сильней развожу ноги. Руки тут же проникают глубже. А вот это уже точно ненормально. Резко оборачиваюсь. И замираю с открытым ртом. За спиной — Ринат. А балиек уже и след простыл.

— Ч-что ты делаешь?

— Массаж. Ляг, тебе будет хорошо.

Ляг? Как будто это так просто! Меня раздирают сомнения. То, что он делает, настолько приятно, что я не могу отказаться от этого, но и смотреть, как его пальцы скользят так близко к самому сокровенному, не могу тоже. Поэтому послушно ложусь. От моей сонливости не остается следа. Я вся — натянутый до предела нерв. По мере того, как его пальцы продвигаются глубже, с моих губ начинают срываться странные звуки. Я настолько мокрая, что если он меня коснется…

— Аа-а-ах… — всхлипываю, когда его пальцы задевают мои налившиеся губы. Хочется, чтобы он не останавливался, хочется впустить его глубже. Но он отступает на изначальные позиции. Касается губами ямочек на пояснице. Поглаживает кожу на ягодицах. Мне мало этого. Я бесстыже привстаю.

— Ринат…

— Попроси меня хорошо.

Я понимаю, что он возвращает нас в ту сцену из далекого прошлого. Теперь он хочет, чтобы я просила. И я слишком слаба, чтобы не сделать этого.

— Пожалуйста, — хриплю я, — я хочу тебя.

— Очень хочешь?

— Очень.

Он касается лбом моей ягодицы и таки скользит вниз по моим губам, пока не добирается до бугорка клитора. Пачкает его моими соками. Делает скользким, усиливая ощущения. Я опускаюсь, придавливая его руку своими бедрами, и отчаянно трусь. Мну в руках полотенце, прежде чем Ринат высвобождает их и заводит за спину.

— Что ты…

Одну, вторую. Перехватывает свободной рукой, прочно меня фиксируя. И тем самым выталкивая меня на какой-то совершенно новый запредельный уровень похоти.

— Пожалуйста.

Бедра подаются вперед. Мне мало одной стимуляции клитора. Я хочу ощутить его глубоко в себе. Всегда этого хотела… Два пальца одним слитным движением медленно-медленно погружаются внутрь. Я скулю, движения ускоряются. Трение самого чувствительного местечка о полотенце невыносимо. Равно как и настырные толчки. Я взрываюсь в самом мощном оргазме за всю мою жизнь.

Ринат

Саша скулит и бешено сокращается вокруг моих пальцев. Я сжимаю зубы на её безупречно гладкой ягодице, а рукой снова и снова тараню ее изнутри. Меня ведет. Я так в свой первый раз не дрожал, как дрожу сейчас. А моим стояком при желании можно запросто забивать гвозди. Мне безумно хочется сгрести в кулак её волосы, заставить прогнуться и с силой насадить Сашку на себя. Только вот сейчас все для нее. Я так для себя решил, а потому держусь. Но, в то же время не в силах остановиться и больше ее не касаться, снова и снова бесстыже исследую пальцами.

— Ты как? — спрашиваю, когда Саша, стараясь на меня не смотреть, переворачивается на бок и садится. Мне открывается прекрасный вид на ее профиль и тяжелую грудь с крупными потемневшими от прилившей крови сосками. Скорее всего, и между ног прямо сейчас она тоже темная. Сочная, женственная, безупречная…