Могло быть и хуже. Он мог посоветовать мне привести в порядок стол.

Но даже при всем при этом я весь день провожу как на иголках. Каждый раз, когда кто-то входит в отдел, меня трясет. А если за дверью ведутся громкие разговоры на тему: «Джек говорит, что, пожалуй, снова заглянет в отдел маркетинга», я серьезно подумываю отсидеться в туалете, пока он не уйдет.

Ровно в пять тридцать я встаю, не допечатав предложения, выключаю компьютер и хватаю пальто. Не стоит дожидаться, пока он снова появится. Почти слетаю по ступенькам и немного успокаиваюсь, только оказавшись по другую сторону больших стеклянных дверей.

Слава Богу, хоть поезда метро не опаздывают. Уже через двадцать минут я дома. Открываю дверь и слышу странные звуки, доносящиеся из комнаты Лиззи. Топот, глухие удары. Может, она двигает мебель?

— Лиззи! — окликаю я, входя на кухню. — Сегодня такое было, не поверишь!

Открываю холодильник, вынимаю бутылку «Эвиана» и прикладываю к горящему лбу. Чуть погодя открываю бутылку. Делаю несколько глотков, снова выхожу в прихожую и вижу, как дверь комнаты Лиззи открывается.

— Лиззи, — начинаю я, — что это, спрашивается, ты…

И тут я замолкаю. И открываю рот. Потому что это не Лиззи, а мужчина.

Мужчина! Высокий худой тип в сверхмодных черных брюках и очочках в стальной оправе.

— Ой, — бормочу я, хлопая глазами. — Э… привет.

— Эмма! — кричит Лиззи, влетая следом. На ней футболка и серые леггинсы, которых я раньше не видела. В руке стакан с водой. Вид самый что ни на есть растерянный. — Ты сегодня рано.

— Знаю. Я спешила.

— Это Жан-Поль, — представляет Лиззи. — Жан-Поль, моя соседка Эмма.

— Здравствуйте, Жан-Поль, — киваю я, дружески улыбаясь.

— Рад познакомиться, Эмма, — отвечает Жан-Поль с французским акцентом.

Господи, до чего же сексуален этот французский акцент. Ну просто ужасно.

— Мы с Жан-Полем… э… э… просматривали кое-какие материалы дела, — объясняет Лиззи.

— О, чудесно! — с энтузиазмом восклицаю я. — Просто чудесно!

Материалы дела. Ну да, конечно! Именно поэтому за стенкой топало целое стадо слонов!

Ох уж эта Лиззи! Такая темная лошадка! Вернее, тихий омут.

— Я должен идти, — говорит Жан-Поль, глядя на Лиззи.

— Я провожу, — возбужденно бормочет она, и парочка исчезает.

Я слышу, как они шепчутся на лестнице. Делаю еще несколько глотков «Эвиана» и тяжело падаю на диван. Все тело ноет от непривычного напряжения. Подумать только — целый день просидеть как на витрине! Это в самом деле вредно для здоровья! Интересно, как мне удастся выносить Джека Харпера целую неделю! Пожалуй, доза слишком велика, не находите?!

— Итак? — спрашиваю я, когда Лиззи появляется вновь. — Что происходит? Ты и Жан-Поль. И долго вы…

— Вовсе нет, — начинает Лиззи, краснея. — Вовсе нет… мы работали над делом. Вот и все.

— Ну да, конечно.

— Правда! Ничего не было.

— О'кей, — киваю я, вскидывая брови. — Если ты так говоришь…

Иногда Лиззи проявляет совершенно неуместную застенчивость. Она скрывает чувства, как устрица прячется в раковине. Как-нибудь я достану ее, и она во всем признается.

— Как прошел день? — спрашивает она и, опустившись на пол, тянется к журналу.

— Мой день… — Даже не знаю, с чего начать. — Мой день, — повторяю я наконец. — Мой день немного похож на кошмар.

— Правда? — ахает Лиззи.

— Нет, беру слова обратно. Это настоящий кошмар наяву.

— Что случилось? — Теперь Лиззи не до Жан-Поля. — Да рассказывай же!

Так и быть.

Я рассеянно приглаживаю волосы, гадая, с чего, черт возьми, начать.

— О'кей, помнишь тот ужасный полет из Шотландии, на прошлой неделе?

— Ну да! — оживляется Лиззи. — Еще Коннор тебя встречал, и все было так романтично!

— Да. Так вот… — Я откашливаюсь. — До этого… во время полета… там был один мужчина. Сидел рядом. А самолет действительно попал в болтанку. — Я кусаю губы. — Знаешь, я и вправду подумала, что мы погибнем и он последний человек, кого я вижу в жизни, и… я…

— О Господи! — Лиззи прикрывает рот ладонью. — Только не говори, что ты с ним перепихнулась!

— Хуже! Я выложила ему все свои секреты.

Я ожидаю, что Лиззи ужаснется, скажет что-то сочувственное, вроде «о нет», но она непонимающе смотрит на меня.

— Какие еще секреты?

— Мои. Ну, ты знаешь.

У Лиззи такой вид, будто я призналась, что у меня протез вместо ноги.

— У тебя есть секреты?

— Конечно! У каждого есть секреты.

— Только не у меня! — оскорбляется она. — Нет у меня никаких секретов.

— Еще как есть!

— И какие же?

— Ну… ну… — Я начинаю загибать пальцы. — Ты так и не сказала своему отцу, что потеряла ключ от гаража.

— Да это было сто лет назад! — пренебрежительно отмахивается Лиззи.

— Ты так и не сказала Саймону, что надеешься услышать от него предложение…

— Нет, — кивает Лиззи, краснея. — То есть, наверное…

— Ты считаешь, что нравишься тому вечно грустному типу из соседней квартиры!

— Это не секрет! — возражает она, закатывая глаза.

— Ладно. Тогда я могу сообщить ему? — Я высовываюсь из окна: — Эй, Майк! Знаешь что? Лиззи думает…

— Замолчи! — шипит Лиззи.

— Вот видишь? Есть у тебя секреты. Как у всех прочих. Даже у папы римского наверняка найдется парочка.

— Ладно, — бурчит Лиззи. — О'кей. Ты права. Но я не понимаю, в чем проблема. Ну, проболталась ты какому-то типу в самолете…

— А теперь он появился в офисе.

— Не может быть! Ты серьезно? И кто он?

— Он…

Я уже хочу назвать имя Джека, но вспоминаю данное обещание.

— Просто… просто тот парень, который явился понаблюдать за нами, — туманно объясняю я.

— Начальство?

— Он… да. Я сказала бы, большое начальство.

— Черт! — досадует Лиззи. — Но какое это имеет значение? Если он кое-что узнал о тебе, не вижу причин для паники.

— Лиззи, это не просто кое-что, — втолковываю я, краснея. — Все. Говорю тебе, все! Я выложила ему, что завысила оценку по математике в автобиографии.

— Ты завысила оценку? — Лиззи хватается за голову. — Как ты могла?!

— И еще призналась, что поливаю паучник Артемис апельсиновым соком, что мои стринги страшно неудобные…

Я замолкаю, видя потрясенное лицо Лиззи.

— Эмма, — с трудом выговаривает она, — неужели ты никогда не слышала выражения «избыток информации»?

— Но тогда я не думала об этом! — Оправдание звучит неубедительно. — Само собой получилось. После трех порций водки. И потом, я была уверена, что умру! Честно, Лиззи, на моем месте тебе тоже было бы не до геройства! Кругом вопли, крики, люди молились, самолет трясло…

— И поэтому ты вытрепала боссу все свои секреты.

— Но в самолете он не был моим боссом! — упрямо доказываю я. — Просто сосед! И я вовсе не собиралась снова с ним встречаться!

Лиззи молчит, очевидно, переваривая услышанное.

— Знаешь, нечто подобное случилось с моей кузиной, — изрекает она. — Поехала на вечеринку, и первый, кого увидела, оказался тем самым доктором, который всего два месяца назад принимал у нее роды.

— Вот это да!

Я морщу нос.

— Именно! Ей стало так стыдно, что пришлось уйти. Представляешь, он видел все! Позже кузина говорила, что в больнице это почему-то не имело значения, но когда она увидела, как он преспокойно, как ни в чем не бывало стоит с бокалом вина в руке и рассуждает о ценах на дома, ей просто дурно стало.

— Совершенно то же самое, — бормочу я безнадежно. — Этот человек знает самые интимные, самые личные детали моей жизни. Беда только в том, что я-то не могу уйти! Приходится сидеть и притворяться, будто тружусь не покладая рук. И он к тому же знает, что это не так.

— Что собираешься делать?

— Не представляю… Наверное, ничего не остается, кроме как избегать его.

— Долго он еще пробудет?

— До выходных, — говорю я, чуть не плача. — Целую неделю!

Беру пульт и включаю телевизор. Несколько минут мы молча смотрим на толпу танцующих моделей в джинсах «Гэп».

Рекламный блок заканчивается, и я ловлю любопытный взгляд Лиззи.