Юлия Андреева - Тюремная песнь королевы

12 июля во главе войска Филипп Август покинул Лувр и направился к северу страны. Королева и ведомые ею жены и матери воинов подняли над головами чудотворные иконы и отправились на церковную службу, проходящую в тот день во всех соборах Парижа.

Решающее сражение произошло 27 июля близ селения Бувин, недалеко от Сизуина, где прежде содержалась в тюрьме Энгебурга. Помнившие трогательное прощание со своей королевой, рыцари и простые воины смотрели на стены непреступного Сизуина, думая об Энгебурге с благоговением, как о живой святой, которую посчастливилось узреть.

Глядя на не изменившиеся от времени стены Сизуина, рыцарь Бертран ля Руж думал о прекрасной женщине, которую любил и ради которой был готов поступиться самым святым для рыцаря – своей честью. Именно из-за любви к Энгебурге он согласился участвовать в планах Фернанда Мишле и выкрасть королеву, после того как Анри де Мариньяк и его наемники разгромят крепость Этамп. Рассчитывая забрать любимую в свой замок, где будет жить с ней как с женой, Бертран был готов на все: отослать свою законную жену в монастырь или убить ее. Соблазнить или принудить к сожительству Энгебургу, чтобы затем та уже не считала себя вправе отказаться от него.

Бертран ля Руж погиб в сражении в открытом поле, смело отражая удары сразу двух противников. Стрела, настигшая рыцаря-предателя, была пущена ему в спину. После трех часов напряженного боя и одержанной французами победы Анри де Мариньяк отыскал труп своего бывшего друга и, плюнув в мертвое лицо, поковылял перебинтовывать собственные раны.

В том же бою Филипп Август был выброшен из седла, сильно помят лошадьми, но остался жив и даже сам привел войско обратно в Париж. Война была выиграна, и Энгебурга Датская встречала победителей, как это и подобает настоящей королеве.

Перстень с руки Бертрана ля Ружа передал королеве рыжий Пегилен де Фонтенак, который давным-давно узнал от самого Бертрана об этой реликвии и теперь посчитал своим долгом вернуть залог любви и чести прекрасной даме.

После победы в войне королева Франции Энгебурга Датская продолжала жить во дворце, принимая участие почти во всех государственных делах. Не помышляя больше о любви, она с заботливостью усердной сиделки пеклась о своем пострадавшем супруге, которого так и не научилась ненавидеть.

Втайне ото всех Энгебурга велела вмонтировать в большое распятие в своей комнате перстень Бертрана и молилась перед ним за упокой души своего верного рыцаря. С годами она позабыла все зло, причиненное ей этим человеком, так что в душе ее остались одна лишь любовь и светлый образ золотокудрого рыцаря, посланного к ней самим небом. Сразу же после смерти Бертрана ля Ружа Энгебурга отдала приказ разыскать его вдову и детей, дала им всем приличное состояние и тайно опекала их до самой своей смерти.

Король Франции Филипп II Август прожил 58 лет и умер от малярии в Сен-Жан-д’Акре. После его смерти власть в стране перешла его старшему сыну Людовику IX, получившему позже прозвание Святой.

После смерти короля его супруга Энгебурга Датская удалилась в маленький домик на острове Эссон в Корбее, где прожила еще тринадцать лет, ухаживая за собственным садом и сочиняя поэмы о любви и смерти. По словам находящейся рядом с ней неотлучно баронессы Марии де Мариньяк, больше всего королева жалела, что прожила жизнь, не оставив после себя ребенка.

Энгебурга Датская была похоронена в крошечной усыпальнице, смотрящей на море, воды которого иногда становились такими же синими, как глаза несчастной королевы.

Последний рассказ Энгебурги Датской, который, поливая горячими слезами, читали постаревшие Мария и Анри, был посвящен ее так и не рожденному и не зачатому сыну. И как это указано в самом тексте, «письмо» было запечатано брошкой в виде цветка ландыша и положено за икону с изображением Девы Марии в доме, где жила Энгебурга. Несмотря на то что в своем рассказе королева обращалась к своему не рожденному сыну как к умершему, все знали, что она умерла девственницей.

По свидетельству верной баронессы Марии де Мариньяк, годы одиночного заключения сделали свое дело, королева то и дело беседовала сама с собой, разгуливая по замку или дворцовому парку. Будучи лишенной возможности иметь ребенка, Энгебурга придумала себе сына, с которым последнее время и общалась, живя на острове. При этом королева то впадала в уныние по поводу плохого поведения или неудач в учебе своего мальчика, то радовалась его победам.

Беседуя со своей подругой Марией де Мариньяк или ее мужем, благородным мессеном Анри, королева не раз рассказывала им о своем великолепном мальчике, при этом ни разу не дав понять, кого же, короля или рыцаря, она считала его отцом. Осталось загадкой и то, отчего однажды Энгебурга решила, что ее ребенок умер, так как Мария де Мариньяк, равно как и все находящиеся при королеве слуги, уверяли, что для этого не было ровно никаких причин. Тем не менее рассказ «Письмо, найденное за иконой Богоматери» является последним творением королевы, потерявшей в своей жизни все, а под конец утратившей еще и мечту.

Идея смерти своего придуманного сына окончательно подкосила и без того подорванное тюремной жизнью здоровье бывшей королевы. По словам Анри де Мариньяка и Марии де Мариньяк, находящихся с Энгебургой Датской в ее последний час, Ее Величество исповедовалась как истинная христианка, приняв последнее утешение. После чего она попросила служанку дать ей начатый накануне рассказ и письменные принадлежности и, перечитав написанное, внеся незначительные изменения и поставив точку, испустила дух.

Поэтому и мы заканчиваем печальную историю Энгебурги Датской ее последними словами, обращенными к мечте и свету.

Где ты, малыш? След в моем сердце еще не остыл, глаза видят тебя повсюду. Но ты уже далеко. Это чувствует сердце. Еще не опустошенное сердце. И хотя место в нем никто не занял, оно еще не свыклось с такой потерей, глупое.

Я помню, как была матерью… Кто я сейчас? Люди не придумали имени для осиротевшей души.

Милый мой малыш! Ты такой легкий, что поднимаешься прямо в небо. Махни мне крылом, когда будешь пролетать мимо нашей комнаты с занавесками голубыми как небо, в которое ты обронен сегодня жемчужиной.

Единственной драгоценностью, доступной нищенке… Когда землю покидают золотые мотыльки, – кончается лето.

Будь счастлив, мой милый. Поцелуй за меня папу и дедушку, заберись на колени к Деве Марии и усни. Я буду петь тебе, и добрые, милые ангелы, с которыми ты так любил играть, с радостью отнесут к тебе мои песенки.

А когда другие мальчики и девочки забегут пригласить тебя покачаться на качелях, я скажу им, что ты уже и так счастлив, что у тебя белые, теплые крылышки, как у весенней голубки. Я скажу им, что ты стал ангелом, и они будут в восторге, что у них теперь есть знакомый на небесах и назовут меня мамой ангела.

Прощай, мой маленький. Я запечатаю письмо ландышем и оставлю за иконой Богоматери в нашей церкви. Не скучай, хорошо себя веди, а я буду думать, что мой сын стал настоящем ангелом. Что может быть приятнее для матери, любящей тебя всем сердцем?..