— Ты не шлюха!
Когда она не поняла, что я сказал, я вынудил ее вновь посмотреть на меня.
— Ты не такая. Не позволяй ему забраться к себе в голову и заставлять принижать себя за то, что он сделал. Ты была всего лишь ребенком, ради всего святого. — Злость, отвращение и грусть смешались во мне, когда я смотрел на ее красивое заплаканное лицо. Как кто-то мог причинить боль такому созданию, как она?
Когда взрослеешь, тебе снова и снова говорят, что монстры не настоящие, но это чушь. Они реальны, просто не похожи на те рычащие, большие, рогатые версии, которых мы представляли в детстве. Настоящие монстры более коварны. Настоящие монстры выдают себя за соседей, супругов или даже членов вашей церкви. Очень страшно думать о том, на что способны некоторые люди, и чем больше я думаю о том, что произошло с Саванной, тем больше мне нужно что-нибудь сломать.
Она должна была быть защищена от подобного унижения. Кто-то должен был присматривать за ней. Система не должна была так сильно ее подвести.
Мои руки сжались в кулаки, когда я боролся с желанием пробить дыру в стене.
— Тогда упаси меня Бог, если этот кусок дерьма все еще ходит где-то рядом как свободный человек…
Она покачала головой и сглотнула.
— Нет. Он погиб через несколько недель после моего ухода. Авария на какой-то строительной площадке, на которой он работал. Это показывали по всем новостям. — Шмыгнув, она снова вытерла нос. — Думаю, карма та еще сучка, а?
Ее губы шевельнулись в слабой искренней улыбке, и это дало мне надежду. Это та злючка, которую я знаю и люблю.
Притянув ее к себе, я обнял ее. Она уткнулась носом мне в грудь, всхлипывая, и произнесла:
— Я не заслуживаю тебя.
— Глупости. — Я поцеловал ее в макушку и вытер остатки слез. — Давай пойдем домой, хорошо?
— Домой?
— Да, домой. В наш дом. Я ненавижу давить на тебя, но я не отпущу тебя так просто. — Моя рука провела по ее лицу, а большой палец щелкнул по щеке. — Помнишь, что я сказал? Неважно, как далеко ты убежишь, я всегда буду рядом.
Она положила ладонь на мою руку, закрывая глаза и впитывая мое прикосновение.
— Я собираюсь тебе об этом напоминать.
***
Поставив телефон на вибро и оставив его на ночном столике, я пошел проверить Саванну. Она сидела в наполненной водой ванне, прижав колени к подбородку, волосы были высоко заколоты, и мои глаза инстинктивно вбирали всю ее гладкую бледную кожу. Я чувствую себя мудаком за то, что вообще обращаю внимание на ее наготу, особенно теперь, но ничего не мог поделать.
У меня есть два функционирующих глаза и пенис. Все из-за них.
Выключив воду, я закрыл крышку унитаза и сел на нее, уперевшись локтями о колени. Саванна обняла себя за ноги и положила подбородок на плечо, слабо улыбнувшись.
— Привет.
Я так смехотворно рад, что она вообще может улыбаться после всего того дерьма, через которое она прошла. Моя девочка чертовски сильная. Грудь распирает гордость, когда смотрю на нее, и не важно, как сильно я ненавижу мысль о том, что она будет драться с другой девчонкой, я верю, что она справится.
Моя девочка родилась бойцом, во всех смыслах этого слова.
— Привет, — улыбнулся я в ответ. Это совсем не большой шаг вперед, но он искренний и положительный. Двадцать минут назад я думал, что больше никогда не буду улыбаться.
Она вопросительно посмотрела на меня, когда я встал и начал стягивать джинсы, а затем оглянулась вокруг.
— Не думаю, что этой комнаты хватит для двоих.
— Это не то, что я имею ввиду. — Вылезая из штанов и оставляя боксеры, я взял мочалку с вешалки и ее гель для душа.
— Может, возьмешь свой?
Ее смущенный голос заставил меня остановиться и посмотреть на нее сверху вниз. Саванна пожала плечами.
— Он пахнет тобой. Это успокаивает.
Боже, какое непередаваемое ощущение. Я уже упоминал, как сильно я люблю, люблю, люблю эту девушку?
Я поставил ее гель для душа обратно и вместо него взял свой.
— Повернись, — сказал я в ожидании, пока она повернется ко мне спиной. Я шагнул в теплую воду и уселся на бортик ванны.
Я макнул мочалку в воду и аккуратно провел по ее спине, а затем плечам. Налив немного геля, я принялся мыть ее.
Она закрыла глаза и наклонила голову вперед, издавая удовлетворенные мычащие звуки, пока мои руки работали. Когда она вся была в пене, я отложил мочалку и заскользил руками по ее мягкой молочной коже под моими ладонями.
— Иногда я пользовалась им, когда мы не разговаривали. Это позволяло чувствовать тебя рядом, даже когда это было совсем не так. — Она отклонила голову назад и посмотрела на меня. — Это странно?
Целуя ее в макушку, я пробежался пальцами вниз по ее рукам.
— Думаешь, странно, что я брал твой шампунь? Потому что я им пользовался. Иногда даже дважды за раз, вдыхая его и думая о тебе.
Ее улыбка стала шире.
— Последняя часть немного странная, но своего рода приятная.
— Странные удовольствия — вот, к чему я стремлюсь.
Взяв обратно мочалку, я закончил омывать ее спину и руки, даже добравшись до подмышек. Она завизжала от смеха, разбрызгивая кругом воду, пытаясь отстраниться от меня. Мой единственный ответ: мне нужно быть основательным. Когда на спине не осталось больше мыла, я попросил ее встать и повернуться лицом.
Мой взгляд блуждал по всему ее обнаженному телу, сверкающему от стекающей по нему воды. Она немного нарастила мышцы с тех пор, как начала тренироваться с Маркусом, и хорошо выглядит. Чертовски хорошо. Я не вижу ни одной части ее тела, которая не была бы идеальной.
Сглотнув, я опустил глаза на мочалку в руках.
Я хотел ее. После всего, что я услышал сегодня ночью, я все еще хочу ее. И всегда буду.
Часть меня считает, что я не должен, что не следует допускать подобные мысли и желания по отношению к тому, кто прошел через такое...
Не знаю. Я не знаю, что сейчас думать.
Прочистив горло, я подвинулся назад и освободил кусочек бортика между моих ног.
— Поставь ногу сюда.
Я по одной вымыл каждую, замирая, когда добирался до верхней внутренней части ее бедер. На них все еще оставались следы нашего секса — маленькие засохшие пятнышки, не успевшие раствориться в воде. Их вид убивал мое сердце. Я ненавидел, что что-то настолько значительное, произошедшее между нами, теперь выглядит уродливым и испорченным, благодаря известным обстоятельствам.
— Прости, — произнес я, глядя на нее извиняющимся взглядом перед тем, как смыть все.
Она запустила пальцы в мои волосы, когда я осторожно потер мочалкой меж ее ног.
— Это не твоя вина. Я просила не останавливаться, — сказала она, лениво играя с волосами. — В тот момент я, честно говоря, не заботилась, кончишь ты в меня или нет, лишь бы только не останавливался.
Опустив ее ногу обратно в воду, я продолжил мыть ее спереди.
— Раньше тебя это беспокоило. А сейчас?
Она пожала плечами.
— Месячные должны начаться через один-два дня, поэтому я вряд ли могу забеременеть сейчас. Я просто не хотела рисковать, понимаешь?
— Ты сожалеешь об этом? — спросил я, бросая быстрый взгляд на ее лицо, пока мыл живот. Не думаю, что смогу выдержать выражение ее лица, скажи она «да», поэтому я снова опустил глаза на упругую кожу перед собой. Так безопаснее.
Ладони Саванны скользнули к моему подбородку и подняли его, пока я не посмотрел ей в глаза.
— Ни на секунду, — ответила она. — А ты?
Я пожал плечами и позволил своим рукам спуститься на ее бедра.
— Мне не нравится то, как это произошло, но мне нравится, что это случилось.
Она снова запустила пальцы мне в волосы, заставляя меня вздохнуть от удовольствия, я притянул ее ближе и коснулся головой ее живота.
— Я никогда никому не позволяла делать этого прежде, — мягко произнесла она.
Я поцеловал кожу над ее пупком.
— Я никогда ни с кем этого не делал.
— Хорошо. — Она накрутила прядку на палец. — Мне нравится, что мы первые друг у друга.
От моего внимания не ускользнуло, что она не может перестать прикасаться ко мне, но ни в малейшей степени не возражаю. Возможно, ей так же сильно нужно не чувствовать себя одинокой, как и мне.