Ангелина Алябьева - Удовольствие

Только об этом никто не знал, кроме нее и Катерины.

Это была их тайна, не дающая покоя Аните, которая, действительно, любила Лику, как младшую дочь.

— Что случилось? — встревоженно поинтересовалась Анжелика у растерянной женщины, севшей на край скамьи, будто не желая тратить силы.

— Я не хотела тебе говорить об этом раньше, — призналась Анита, тяжело вздохнув. — Сначала мне казалось, что иногда следует помолчать, чтобы кому-то позволить быть счастливым. Моя семья — это ты, Моника и моя сестра. У меня никого нет, кроме вас. Я не хочу быть причиной боли кого-то из вас, но в то же время понимаю, что все мы смертные, и когда-нибудь мне придется ответить за то, что я принесла много бед в чужую жизнь.

— Ты тоже часть нашей семьи, тетечка, — ласково прошептала Анжелика, присоединившись к ней и погладив по напряженному плечу, попытавшись выдавить слабую улыбку, примерно догадываясь, что так тяготило Аниту. — С папой все в порядке. Он обязательно пойдет на поправку, а то, что вы с мамой скрывали от меня письма отца, уже ничего не значит. Да, сначала мне было очень обидно, что вы не посчитались с моим желанием общаться с отцом, убеждая, что он пренебрегает мной, но, наверное, этому можно подобрать объяснение. Я имею в виду, вы ведь не намеревались навредить мне, да?

Анита грустно кивнула, на секунду ошибочно приняв решение вновь утаить правду от Лики, чтобы не уничтожить ее ложные представления, только потом тряхнула головой, осознавая, что больше возможности открыть тайну не предоставится. Если бы дело шло не о судьбе племянницы, то Анита под угрозами пытками не выдала бы их с Катериной секрет, ведь сестры с детства доверяли друг другу абсолютно все. Иногда их покойная мать удивлялась тому, как близки ее дети, подобно двум половинкам одного целого. Вот из-за этого Анита очень переживала за единственную племянницу, молясь о ее благополучии и спокойствии, однако нельзя больше обман брать фундаментом для постройки ненастоящего счастья.

— Лика, девочка моя, я виновата перед тобой, — жестом остановив собирающуюся возразить девушка, продолжила Анита. — Я солгала тебе…  Монику оперировал не дежурный хирург…  Операцию проводил сам Жиральд Ларош, и он не…  отказывался от моей дочери, наоборот, он проводил с ней столько времени, пока она не открыла глаза, даже ночью он не спал, сидя в ее палате, если ей становилось хуже или поднималась температура.

Что-то треснуло внутри Анжелики, и она вмиг стала безжизненной, такой же, как это клиника и все в ней находящееся. Разорвалось на части. Разбилось на тысячу осколков.

Какая бывает реакция у человека, когда у него отнимают что-то дорогое? Он кричит, плачет, впадает в истерики и пытается вернуть то, без чего не в силах прожить ни минуты.

Но, вряд ли, на его лице сохранится спокойная и невозмутимая улыбка…

У Анжелики забрали самое главное…  У нее нет соломинки, за которую она цеплялась, пытаясь сохранить душевное равновесие и не позволить безграничной боли затопить ее. А что теперь? Осталось только тонуть в бушующих волнах безжалостного мира, не имея спасительного щита, защищающего от новых ударов судьбы.

— А Моника тоже молчала? — Анжелика не узнавала собственного безжизненного голоса, хотя в данный момент перед ней раскрыли, возможно, самую жестокую правду, режущую внутренности без ножа.

— Нет, она ни о чем не знала, потому что я скрывала от нее также, кто спас ей жизнь, зная, что она бы непременно проболталась, — слегка удивленно восприняла пассивность племянницы, Аниты, ожидая того, что ей придется успокаивать или подбадривать Лику, но последняя сохраняла тишину, о чем-то задумавшись.

— И Сандер тоже, не так ли? — пробормотала Анжелика, столкнувшись с тем, что вся ее жизнь пропитана ложью, предательствами и обманами. Неужели нет шанса выбраться из болота, тянущего ее ко дну? Почему самые близкие люди ранят ее?

— Лика, твой муж… — Анита сделала значительную паузу, задерживая дыхание, ища правильный подход, ведь иногда словом можно убить, однако Анжелика опередила тетю, выдержанно подытожив:

— Понятно, он знал и врал мне…  Хотя, почему бы ему не лгать, ведь вокруг меня одна ложь?! Больше или меньше, без разницы.

С Анжеликой что-то происходило. Казалось, силы предательски оставляют ее тело, будто еще немного, и она окончательно сдастся противной слабости, тем не менее девушка поднялась на ноги со второй попытки, ибо в первый раз она едва не упала, удержавшись за стену под испуганное восклицание тети.

— Лика, что ты надумала? — недоуменно спросила Анита, встав для подстраховки в случае, если она вновь покачнется. — Сандер, конечно, поступил неправильно, придумав всю эту ложную историю. На твоем месте, я бы поговорила с ним и разъяснила причину его поведения, потому что со мной он постоянно избегал этой темы, а у тебя есть право жены.

— Люблю я его или нет, но я не смогу его бросить…  Он сломается окончательно, и никто не поможет ему, кроме меня, — скорее для себя, чем для тети произнесла Анжелика без прежней уверенности.

— Лика? Ты бледна, присядь! — встревожилась ни на шутку Анита, протянув руку к ней, на что Анжелика никак не отреагировала, продолжая тяжело идти в противоположную сторону, и до Аниты постепенно дошло, что она направляется к…  Жиральду Ларошу. Боже, что она наделала! Катерина, вряд ли, простит ее за рассказанное, ведь раскрытая тайна может сблизить двух разлученных возлюбленных, и Анита не знала, к чему приведет это. Хорошо или плохо? Конечно, она не ненавидела Жиральда, так как он буквально вырвал с того света ее дочь, тем не менее поощрять его не собиралась. Во — первых, между ними не должно быть больше связи по той причине, что у Анжелики есть муж, а во — вторых…  Нет, одного твердого утверждения достаточно.

Лика не осмелится изменить Сандеру, наученная горьким опытом того, как больно оказаться преданным. Анита надеялась на благоразумие племянницы, все же предательские ростки подозрения засели в ней.

— Входите!

Анжелика прикрыла дверь, прислонившись спиной к холодному деревянному материалу, чувствуя, как дрожь охватывает тело, затем отступает, позволяя занять ее место жару.

К удачи или неудачи, Катерины Новик не было в кабинете, а отвлекшийся от чтения бумаг на столе Жиральд озабоченно разглядывал ее сквозь очки.

Анжелике не составило особого труда сложить дважды два, чтобы прийти к логическому заключению. Тетя хранила не свой секрет, точнее она не хотела подвести сестру, почти наверняка, составившую продуманную клевету. Мать догадывалась, какую именно кнопку нажать в Анжелике для отключения чувств. И Сандер, ее муж, доказывающий на протяжении трех лет преданность, принимал в плане Катерины Новик прямое участие!

— Почему ты стоишь? — нахмурился Жиральд, отложив шариковую ручку. — Проходи и садись, мне давно надо с тобой кое-что прояснить, и я рад, что ты сама пришла ко мне. Анжелика, выслушай меня, не перебивая и не крича, пожалуйста…  Анжелика! Что с тобой? Анжелика!

Девушка сползла на пол, а перед глазами очертания предметов расплылись, сливаясь в одну черную точку. Темнота накрыла ее полностью, все дальше унося от действительности. Единственное, чего желала Лика, чтобы эта темнота никогда не отпускала ее. Она устала искать правду и следить за тем, как вокруг все лгут… Просто устала.

Даже сильные руки, подхватившие обмякшую девушку, не вырывали Анжелику из той бездны, куда она проваливалась, сопровождаемая тьмой. Мрак. Неизвестность. Без лжи.

На окраину Женвилье уже опустилась глубокая ночь. Здесь, вдали от шумного центра города или бурлящего весельем Парижа, царили тишина и спокойствие. Последние недели весны уже давали о себе знать обилием зелени и распустившихся цветом, ныне спрятавшихся от темноты и ждущих рассвета. Прохладный воздух слегка шевелил ветви, склонившихся к небольшой реке, протекавшей поблизости. Лишь негромкие всплески воды и шелест свежей листвы нарушал царивший вокруг покой. Однако спустя некоторое время обстановка изменилась: тишина стала наводить обстановку страха и тревоги, будто выжидая что-то, прежде, как ленте, разорваться с треском.

Обернув несколько кубиков льда в полотенце, Жиральд Ларош положил холодный компресс на покрытый капельками пота лоб, предварительно нежно заправив за ушко несколько прядей каштановых шелковых волос, получая удовольствия от невинного касания. Лихорадка, к его огромнейшему счастью, прошла, оставляя позади страшные минуты, которые он провел, держа горячую хрупкую руку Лики, пока врачи вводили ей инъекции, понижающие температуру, после чего, уговоренный доктором, отвез Анжелику… к себе домой. Сначала Жиральд, действительно, вел машину по направлению к особняку Александера Девуа, как что-то внутри толкнуло его настолько, что он автоматически развернул руль в другую сторону.