Ангелина Алябьева - Удовольствие

Сегодня он потерял всё, что имел. Нет, сегодня он потерял гораздо больше того, что имел Сегодня он потерял даже то, чего не имел вовсе.

Он потерял ангела, внесшего в его темную жизнь свет, только сейчас обрекшего на душевные пытки.

— Что ты будешь после этого делать? — снисходительно спросил его напарник, не вынося того, как несгибаемый и непоколебимый мужчина, перенесший столько испытаний и преодолевший множество препятствий ради единственной женщины, сломался как картонный дом.

— Я ничего не буду делать, — прошептал он. — Я просто буду ждать того дня, когда судьба нас снова сведет навсегда, и это обязательно случится… Я верю… Хоть во что-то в этом проклятом мире я буду верить всегда. Она вернется ко мне, потому что наши сердца бьются в унисон. Пока дышит она, жив я… Как же мы можем быть вдали друг от друга?

Он плакал. Сильный человек, который каждую проблему встречал с невозмутимой улыбкой и беспристрастием. Тот, кто всех спасал почти играючи, так просто, быть мог весёлым и серьёзным, но он никогда не унывал, а теперь с голубых глаз хлынули слезы. Он не прятал и не скрывал, ведь каждая капля шептала о той боли, что жгла его изнутри.

Они обязательно встретятся вновь… Пусть не сегодня или завтра, хоть через года непременно будут вместе… Человек, посланный тебе свыше, не может просто так уйти, тем более осталось столько недосказанных слов.

По крайней мере, вера в это поможет ему не утонуть в бушующем океане переживаний. Последняя соломинка, за которую он отчаянно держался.

Три года спустя…

Лучи весеннего солнца осветили особняк, окутанный зеленью. Распустившиеся цветы доверчиво раскрылись свету, радуя своей необычной красотой любого, кто на них взглянет. Теплота солнечного утра разлилась по городку, даря так не хватающее Женвилье ощущение света, залетая в открытые на ночь окна, чтобы разбудить спящих людей. Каждый лучик солнца, такой яркий, но еще слегка наполненный весенней прохлады. Да, во Францию весна приходила куда стремительней, нежели в другие страны. Вот только-только потеплело и уже расцветает вся припроды. А как прекрасен северный пригород столицы — Женвилье, расположенный на реке Сена.

Кованые железные ворота, увитые белыми розами, вели к семье Девуа. Казалось, что за воротами расположено нечто таинственное и сказочное. Особняк и вправду был прекрасен: белые стены украшены витражными окнами, а аккуратные башенки с бежевыми черепичными крышами делали его похожим на старинный замок. Вокруг дома росло множество кустов с белыми розами и белоснежными цветами.

Девушка в голубом шелковом халатике сидела на пуфике возле зеркала в спальни, обставленной дорогой мебелью из красного дерева, где господствовали исключительно светло — коричневые цвета.

Вытирая махровым полотенцем мокрые после душа каштановые волосы, Анжелика Девуа слабо улыбнулась собственному отражению. Сегодня ей исполнится двадцать три года, еще очень молода, однако неприкрытая усталость и темные круги портили картину, придавая Лике утомленный вид. Да, вчерашняя тяжелая ночь в мастерской «Сахарные желания» не прошла без следа. Вместе с натренированной и дружной командой Лика трудилась до полуночи, выполняя крупный заказ на свадьбу в Париже, поэтому, как не стыдно признать, забыла про свой день рождение.

«Сахарные Желания» — это созданный ею маленький храм, где она находила покой, осуществив давнюю цель и открыв мастерскую по дизайну и лепке сахарных цветов, прежде приложив максимум усилий для того, чтобы докончить образование в Париже и получить интернациональный диплом арт — мастера. Ей повезло, что она училась на заочном факультете, то есть не приходилось часто посещать ненавистный город, потом с помощью матери, основавшийся в Париже и запустивший сеть пекарен, воплотила в жизнь давнюю мечту. Наверное, самую единственную и последнюю мечту…

— Дорогая, поздравляю тебя с днем рождения, — низкий голос, прозвучавший прямо возле уха, заставил Лику вздрогнуть и повернуть голову, встречаясь с наполненным любовью и безграничной нежностью взглядом карих глаз.

— Я думала, ты забыл, — благодарно посмотрела на мужа Анжелика, когда он вручил ей алую розу. За три года совместной жизни Александер Девуа не уставал дарить жене цветы, особенно розы, считая, что женщины любят их, а она не возражала, принимая его подарки.

— Правда? — удивился Сандер, и Анжелика коротко кивнула. В обычных джинсах и белой рубашке, расстегнутой и демонстрирующей мускулистую грудь, Сандер выглядел достаточно привлекательным, к тому же взъерошенные волосы цвета темного шоколада делали его по-мальчишески обаятельным. — Разве я давал повод так плохо обо мне думать, милая? Если я не ошибаюсь, то я всегда первый поздравляю тебя на протяжении трех лет.

— Возможно, но не в этот раз, — усмехнулась Анжелика, поднявшись на ноги, и замерла, когда сильная рука обвила ее тонкую талию, притягивая к твердому телу. Несмотря на многочисленные тренировки, рекомендации докторов, Сандер не начал двигать левой рукой, что иногда не просто волновало, а угнетало Лику. Конечно, для нее ничего не знал его физический недостаток, тем не менее сам Александер терял с каждым днем надежду на выздоровление, но Лика не позволяла ему окончательно утратить веру, вселяя оптимизм и настрой на борьбу.

— У меня появился соперник? — полушутя поинтересовался Сандер, вдыхая любимый аромат ее волос, зарываясь в них носом, и Лика недовольно поморщилась от прозвучавшего вопроса.

— Отпусти, мне надо собраться на работу, — попыталась сбросить его руку девушка, однако мужчина лишь тихо рассмеялся, крепче прижимая ее:

— Сегодня воскресенье, моя дорогая, а твоя мастерская по выходным закрыта, — напомнил ей муж. — Я бы закрыл ее навсегда, будь на то моя воля.

— Опять? — нахмурилась Лика, все — таки освободившись из захвата, от чего Сандер тяжело вздохнул. — Ты опять говоришь то, что мне не нравится, зная, как я люблю и ценю мою работу. Почему ты не поймешь, что мне нравится заниматься тем, что приносит не только прибыль, но и удовольствие?

Александер не поддерживал ее выбор, утверждая, что это не актуальная в современно время профессия. Он хотел, чтобы Лика получила образование юриста или сетевого инженера, не понимая, как можно посвятить целую жизнь лепке каких-то там цветочков для тортов, так выражался Сандер в их разговорах о ее работе.

— Ладно, не горячись, — смиренно проговорил мужчина, слегка подавшись вперед и поцеловав в лоб возмущенную жену. — Лика, не порть себе настроение глупой ссорой. Я сдаюсь, видишь? Твоя профессия — твое желания, я просто высказал свое мнение. Твой язычок создан для того, чтобы обламывать зазнавшихся прокуроров.

— Очень смешно, — хмыкнула Анжелика, положив розу на край кровати. Иногда шутки Александера, действительно, веселили ее, но что-то внутри не позволяло ей ответить ему улыбкой, как бы она не пыталась.

— В честь твоего дня рождения я организовал банкет, даже моя теща приедет, отложив все дела, — сообщил ей Александер. — Подготовься, душа моя.

— Зачем? — не поняла Анжелика, резко развернувшись. — Я никогда не праздновала…  Это обычный день, ничего примечательного. Почему ты принял такое решение, не посоветовавшись со мной?

Она не любила бывать в шумных компаниях, хотя иногда ей приходилось, когда Лика сопровождала мужа на званые вечера, слушая дотошные беседы генеральских жен и светских дам. Это были редкие случаи, когда Лика приезжала в Париж, в отличие от Сандера, бывающего там чаще.

В связи с полученной травмой, он вышел в отставку и теперь управлял с близкими друзьями пятизвездочным отелем в центре Парижа.

— Лика, сделай мне одолжение: не спорь, а согласись, — широко улыбнулся Александер, прекрасно зная, что недовольство девушки проходит, когда он о чем-то просит и награждает ее извиняющей улыбкой. Да, она не имела привычку скандалить с ним из-за любого пустяка, а если и приходилось, то дуться долго не могла.

— Дай мне переодеться, — перевела тему Анжелика, выталкивая мужа из спальни, на что тот упорно покачал головой, остановившись на пороге и нацепив маску серьезности:

— Кто поздравил тебя раньше меня?