Она занималась любимым бизнесом, возвращалась домой немного усталой, но напряжение сразу снималось, стоило ему прикоснуться к ней, а очередные веселые истории Беллы про детский сад поднимали настроение. Жаль, что Жиральд часто улетал в разные уголки страны, проводя мастер — классы и читая лекции о торакальной хирургии, однако Анжелика терпеливо ждала, заведомо зная, какой сладкой приз получит за ожидание.
Почти каждую ночь они придавались любви, заново постигая вершины удовольствия, отдаваясь ему телом и душой, которые он наполнял своим греющим тепло, вознося ее на волны экстаза. Любить и быть любимым… Что еще нужно для счастья?
Анжелика вздрогнула от того, как неожиданно Жиральд выхватил пончик, уже идущий к ней в рот, и укоризненно взглянул на нее, приводя в замешательство.
— Ты самая лучшая женщина на свете, ангел мой, но ты еще очень глупая, — прошептал Жиральд, разломав шарик на две части, и медовые глаза девушки расширились от недоверия.
Начинкой служил далеко не шоколадный крем, а ободок кольца из белого золота с внушающим размером бриллианта. Да, Жиральд часто пытался купить ей что-нибудь из украшений, полагая, что она, как обычные девушки, придет в восхищение, тем не менее Анжелика вдоволь насытилась подобным подаркам, которыми одаривал ее Сандер, отданными теперь бесплатно в ювелирные салоны.
Ей ничего не должно напоминать о той прошлой темной жизни, где она медленно погибала до прихода Жиральда, да и мать поддержала решение дочери, сдав свою часть золота. Сандер получал удовольствие от покупок ювелирных украшений для жены и тещи, однако все осталось позади.
Анжелика начала все с чистого листа, и его подарки ушли вместе с ним, а отельный бизнес Сандера, по праву и справедливости достался вернувшейся с Сейшельских островов Мередит, ошарашенной и смертью бывшего партнера, и воссоединением Жиральда и Анжелки.
— Ты хочешь… — неуверенно начала Анжелика, покрутив кольцо в руке, ошеломленно поглядывая на немного покрасневшего мужчину. Господи, Жиральд Ларош имеет чувство стыда и стеснения, учитывая, какие запретные и иногда пошлые вещи он вытворял с ней по ночам, Анжелика давно в этом засомневалась.
— Красиво, как поэты, сказать я вряд ли смогу, но то, что моё сердце принадлежит тебе, ты поймёшь, стоит всего лишь взглянуть в мои глаза, и, Анжелика, в них твоё отражение, потому что я каждую секунду думаю о тебе. Когда-то ты мечтала услышать от меня те слова, что нельзя было произносить тогда, но теперь все иначе. Согласна ли ты провести жизнь в качестве моего ангела — хранителя? Нет, не так… Анжелика, ты… выйдешь за меня замуж?
Предложение, казавшееся для нее только потайной и несбыточной мечтой.
Предложение, вмиг заставившее сердце забиться учащенно.
Предложение, оправдавшее ее слепую веру в Жиральда.
— Да, Жиральд, да! — воскликнула Анжелика, прижавшись к нему всем телом, зарываясь пальцами в еще влажные после душа черные волосы, оставляя легкие поцелуи на коже шеи, облизнув терпкую кожу, пахнущую мускатом. Разве ему следовало спрашивать то, о чем она давно грезила? Разве не понимал, что она желает провести с ним все мгновения, просыпаться и засыпать в его объятиях?
— Я счастлив, Анжелика, — выдохнул ей в ухо Жиральд. — Я так боялся, что первый опыт семейной жизни отныне вызывает у тебя отвращение к браку во все, но твой ответ, действительно, вскружил мне голову от счастья! Боже, я так люблю тебя…
— Спасибо, Жиральд, спасибо за любовь! — Невольная и предательская слеза облегчения, перемешанного с неимоверной радостью, покатилась по щеке девушке. Предположить, что однажды в зимнем Париже она встретит свою судьбу… Раньше Анжелика посчитала это за нонсенс, однако на данный момент она твердо знала одну вещь.
Они не расстанутся никогда, и счастливых мгновений у них будет еще больше, чем есть. Воспоминания, причиняющие боль, невозможно вычеркнуть насовсем, но они создадут новые памятные минуты, которые не забудутся никогда и затмят собой прошлое. Как же она счастлива! Мужчина, безумно любившей ее, скоро станет законным супругом, прелестная девочка, воспринимающая Лику матерью, и собственная мать, Катерина Новик, вместе с отцом попросили у них с Жиральдом прощение. Отец — за долгое отсутствие и пробежавшую между ними тень сомнений, а мать — за несчастные годы дочери, потраченные на человека, не достойного когда-либо называться ее мужем или быть связанным с ней. Забылось все… Обиды, непонимание, мучения и ложь остались там, куда она никогда более не возвратиться, а в будущем ее ждет исключительное счастье.
— Свадьбу сыграем через четыре месяца, — осведомили его Анжелика, и под хмурый взор Жиральда, направленный на нее, судорожно вздохнула и произнесла. — Пусть пройдет год с его смерти, прошу! Конечно, если ты готов подождать еще немного и…
— Тихо, — указательный палец одним движением оказался приложенным к приоткрытым губам Анжелики, принуждая ее помолчать и не выболтать чего-нибудь лишнего. — Я ждал тебя столько лет… Неужели какие-то четыре месяца играют роль, когда девушка, смысл моей жизни, согласилась стать моей женой, а?
— Я люблю тебя, мой дорогой профессор, — прошептала Анжелика, позволяя мужчине скользнуть горячими губами по кисти ее руки, задержавшись на плече, прежде убрав поднос с ее колен и опрокинув девушку на спину. — Я буду всегда любить только тебя.
И ему не требовалось доказательств. Все то, что говорила Анжелика, никогда не будет грязной ложью. Ангелы не врут и не клевещут, а она — его ангел — хранитель, присланный Небесами, дабы защитить его мрачную душу. Она исцелила его раны любовью, и только с ней он познал истинный вкус УДОВОЛЬСТВИЯ.