— А ты видела эту штуку в небе сегодня? — спросил он. — Видела?
— Что это?
— Большое, желтое и яркое.
— Большая птица?
— Не совсем.
— Огромная медовая дыня?
— Горячее. Думаю, это, возможно, солнце.
— Не может быть.
— Может.
— Ты уверен? — спросила Джоуи. — Не похоже, что это можно увидеть в октябре в Лост Лейк.
— Я два раза проверял. Оно там. Все еще. И в следующие пару часов оно никуда не денется. Думаю, нам надо что-то с этим сделать. В нем, имею в виду.
— Как, например, почтить его? Принести ему жертву?
— Или мы могли бы прогуляться до озера и вокруг. Я слышал, люди так делают, когда появляется солнце.
— Звучит замечательно, — сказала она. — Хороший предлог надеть новые походные ботинки. Потому что предлогов надеть ботинки на пляж, у меня не так уж много.
— Приезжай чаще и сможешь гулять в ботинках, сколько хочешь.
— Может быть. Ради ботинок, — сказала она, подмигивая ему. — Я пойду готовиться.
Джоуи ушла переодеваться, пока Крис искал свою обувь и куртку. Вчера Джоуи набросилась на него, как только он вошел в дверь. У них был секс на диване рядом с камином. Потом секс в постели час спустя. Ну, на постели, если не в постели. Он положил руки Джоуи на изголовье кровати и трахал ее сзади. Одна из его любимых поз, когда у него был доступ ко всем частям ее тела, пока он был внутри. Главный вопрос — где именно во время вчерашнего марафона он снял ботинки?
Крис нашел обувь под кроватью. Очевидно, он снял их после первого раза и перед вторым. Когда они оба оделись — какая жалость — они вышли через заднюю дверь и направились по грязной тропинке через лес.
— Ты помнишь дорогу к озеру? — спросила она, когда он взял ее за руку.
— Я точно знаю, куда мы идем.
— Тогда зачем мы пошли вправо, если развилка влево ведет к озеру?
— Ну, потому что мы сейчас не идем на озеро. Я хочу тебе кое-что показать.
Джоуи подняла брови.
— Не это, — ответил он. — Ты это уже видела.
— Знаю. Но от этого вида я никогда не устану.
Крис рассмеялся, пока они шли по тропинке. Солнечный свет пробивался сквозь верхушки елей и кедров. Папоротники и травы обрамляли тропинку, словно мягкая зеленая изгородь. Прошлая неделя была дождливой, и теперь тропинка была намокшей, а воздух наполнен запахом сосен, и все казалось таким чистым и живым. Невозможно гулять по этим тропинкам с женщиной и не поддаваться внутреннему голосу надежды, который утверждал, что даже если Джоуи не останется в Орегоне ради него, может быть, она все же останется ради этого дня, этих мест, этой горы, этого озера.
— Этот домик, — произнес Крис, дойдя до конца тропинки. — Нравится?
— Ух, ты. — Джоуи отпустила его руку и ступила на поляну. — Боже мой…
— Хорошая реакция.
— Это домик Торо.
— Не совсем, но близко. Я нашел его фотографии, когда восстанавливал домик.
Джоуи обернулась, глядя на него, ее темные глаза были распахнуты, рот широко открыт. Он старался изо всех сил не зацеловать ее до смерти.
— Ты это сделал?
— Он доживал последние дни, — ответил Крис. — Можно было полностью разрушить его или переделать заново. Каменный фасад оказался хорошим вариантом.
— Ты это сделал? — спросила она еще раз. — Все ты?
— Не все. Я нанимал помощников. Но новый дизайн весь мой.
— Это невероятно. Я мечтала жить в таком домике.
— Знаю. У тебя на стене желаний висели фотографии волшебных домиков.
— Ты помнишь мою стену желаний?
— Я помню ненависть к «Оазис» и то, как я закатывал глаза, потому что ты назвала свой коллаж стеной желаний.
— Мне было четырнадцать. Я даже не знала, кто такие «Оазис». Мне просто понравилась песня. И что же ты делал, когда смотрел на коллаж моей мечты?
— Я хотел видеть, был ли я там.
— И ты был?
— Нет, там был Гарри Поттер.
— Я бы до сих пор отдалась Дэниэлу Рэдклиффу.
— Ты хочешь заглянуть в домик или хочешь, чтобы меня вырвало? — спросил он.
— Хочу внутрь.
Он взял ее за руку и повел по дорожке к входной двери. Он нашел фото каменных домиков и покрасил подоконники и входную дверь в ярко-красный.
— Мы ездили в Кармел, когда я была ребенком, — сказала она. — Лучшие каникулы. Мне нравились те маленькие дома.
— Ты отправляла мне открытку.
— Да?
— А ты не помнишь?
— Я отправила тонны открыток, — призналась она.
— Я чувствую себя особенным.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты особенный.
— Напиши на открытке. Может быть, тогда я поверю.
Джоуи обняла его за шею и сильно, долго поцеловала в губы. С языком. Глубоко.
— Так ты чувствуешь себя особенным? — спросила она.
— Самым особенным. А теперь прекрати меня целовать, чтобы я мог найти ключи.
Она отступила, и он стал рыться в карманах в поисках нужной связки, спровоцировав целый звон множества ключей у себя в карманах.
— Сколько у тебя домов?
— У меня ключи от всех домов Лост Лейк, — ответил он, вытаскивая ключ с красной биркой. — Для Дилана я — мастер на все руки.
— А я думала, Оскар.
— Я скажу им двоим, что ты это сказала.
Он вставил ключ в замок, открыл дверь, и, как джентльмен, которым обычно не был, пропустил Джоуи вперед. Крис включил свет и закрыл за ними дверь.
— Он еще не закончен, — сказал он. — Нам пришлось сосредоточиться на крыше и внешних работах, чтобы погода ничего не испортила.
Джоуи встала в середине комнаты и огляделась.
— Такой красивый, я не могу поверить, что он настоящий. Я думала, ты совершил волшебство с домиком мамы и папы. Но это…
— Вот так он выглядел. — Крис достал телефон и нашел картинку.
— Святые угодники…
— Знаешь, тут было полно дыр. Мышиных. Везде. Дыры в крыше. Теперь она из шифера.
— Не имею понятия, что это, но выглядит замечательно. Весь дом, как сбывшаяся мечта.
Крис кивнул, гордый своей работой. Работа говорила за него. Он использовал кедровые панели с прямоугольными окнами со стороны камина и заменил старый каменный камин на красный кирпичный в тон подоконникам и полу. Весь свет шел от настенных бра, которые он нашел в винтажных магазинчиках, а еще он купил ковер на пол у местной ткачихи, которая называла себя мастером по тканям, и неважно, что значило. Она ткала отличные коврики.
— Рад, что тебе нравится, — ответил Крис. Это все, что он смог сказать. Джоуи заставляла его чувствовать одновременно много — гордость и онемение, смущение и любовь. Чем меньше он говорил, тем лучше. Иначе он мог проболтаться, что уже влюблен в нее.
— Я без ума. Я просто… Я в абсолютном восторге.
— Я рад. Я хотел, чтобы ты это увидела. Может быть, в следующий свой приезд ты сможешь остановиться здесь.
— Это второй раз за полчаса, когда ты говоришь о моем возвращении.
— Просто говорю… тебе стоит приезжать чаще.
— Или вернуться?
— Я этого не говорил.
— Крис, я не могу остаться. Мы это обсуждали.
— Я не просил остаться. Я просто показываю тебе, как здесь красиво и, может быть, ты будешь приезжать чаще. И все.
— Чаще приезжать или остаться?
— Без комментариев. Но… хочешь увидеть другие наши восемь домов? Другие восемь домиков, которые я преобразил? — Он озорно улыбнулся ей.
— Это нечестно.
— Когда снова приедешь, сможешь остановиться в любом незанятом домике.
— Ну, если и другие домики окажутся такими же красивыми, то у тебя не возникнет проблем с их заселением.
— Наверное, это правда. Это очень хорошие домики.
— Уверена в этом.
— Но им нужен хороший декоратор.
— Ты просто зло во плоти.
Крис рассмеялся.
— Я знал, что тебя это заденет. Помню, как ты заставляла нас с Диланом передвигать мебель.
— Никогда не дари четырнадцатилетней девочке книгу по фэн-шую.
— Что еще нужно этому домику?
— Мебель. Посуда. Пишущая машинка.
— Машинка?
— Да. — Она указала на пустую стену. — Этот домик… выглядит, как домик Торо на пруду Волден. Я бы продвигала его, как уединение для творческого человека. Здесь поместится не больше двоих человек.