Алена Нефедова - Уха из петуха

— Зато его состояние вполне себе в моем вкусе. Не перебивай и слушай дальше. Брачный контракт я для тебя подготовлю, не волнуйся, — любые нотки, даже циничного юмора пропали из лязгающего, как сталь, голоса опытной хищницы, отдающей советы-приказы своей дочери-ученице. — Те таблетки, которые я тебе дала, продолжай принимать до тех пор, пока не распишитесь. Подождешь еще недельку-две, тогда можешь прекращать, через сутки начнутся обильные месячные (Таких таблеток нет. Мы их просто придумали. — прим. Авторов). Предупреди меня заранее и старайся сделать это в такой момент, чтобы он точно был рядом, желательно вообще на людях. Но ни в коем случае не позволяй ему звонить в "Скорую". Сразу набирай меня или врача, телефон которого я тебе дала. Он сделает все как надо, я с ним договорилась, а твоему козлу скажем, что выкидыш, мол, стресс, все дела. Он еще у нас попрыгает, сволочь такая. Ты что, так и не переспала с ним за то время, что он вернулся?

— Нет, — в голосе девушке уже проскальзывали истерические всхлипы. — Мама, он меня не хочет.

— Не переживай, вдруг он болячку какую-то подхватил от той грязной бабы и просто лечится. — Кулаки Сергея сжались сами собой, сминая полупустую пачку сигарет, и он удержался на месте с большим трудом.

— Нет, мам, — Юля высморкалась, шмыгнув носом. — У него… — невеста замялась, но все-таки закончила: — У него вообще теперь не встает на меня-а-а. — Юля не сдержалась и расплакалась. Но ее слезы не тронули ни единой струнки в сердце Сергея. Как, впрочем, ее собственной гадюки мамаши.

— Да-а-а, оказывается, не самый подходящий вариант, вроде и молодой, и перспективный, а уже импотент. Давно надо было ему виагры подсыпать. Но ты же у меня белоручка и чистоплюйка. За тебя все мне приходится делать, — Ираида Сигизмундовна с шумом выдохнула, явно злясь на дочку-неумеху. — И на будущее запомни — не смей расставаться с мужиком до тех пор, пока не вышла за него замуж и не оттяпала то, что тебе причитается. А то всю жизнь с голым задом мыкаться будешь или опустишься до уровня той примитивной деревенской бабы.

— Ой, фу-у-у, хватит про нее. Я как вспомню эту жопу, эти сиськи, эти грязные ноги — так тошнить по-настоящему начинает. Неужели он на самом деле мог запасть на такую?

— Сама виновата. Я тебе сколько раз говорила — нельзя мужчину отпускать в незнакомое непроверенное место одного. Позагорать тебе захотелось на песочке. Глядишь, и не пришлось бы маме выкручиваться. Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось заплатить моему гинекологу за эти справки и заключения, а их у меня, между прочим, несколько штук, с датами на три следующих месяца.

Сергей сидел за тонкой перегородкой, через которую был прекрасно слышен диалог ставших в одночасье самыми ненавистными врагами двух женщин, и сжимал кулаки до белых костяшек.

Неужели он действительно когда-то не противился намерению этой молодой дурочки накинуть на него ярмо женитьбы? Почти смирился с ролью ее супруга — богатого, покладистого спонсора, готового терпеть и ее саму, и ее мамашу-стервятницу и оплачивать их недешевые удовольствия и капризы?

А если бы он на самом деле сегодня остался бы в офисе и не забрел бездумно в этот пафосный, страшно дорогой и, соответственно, абсолютно им не любимый ресторан и не услышал бы этот разговор? А если бы эти хищницы его увидели?

Очень хотелось сейчас встать прямо напротив и сказать все, что он о них думает. Или выдать то, что, по его мнению, они заслужили — хорошей такой порки вожжами.

Но нет. Нельзя. С этой старшей акулой, отрастившей свои клыки в семи выигранных ею битвах за имущество несчастных супругов, надо вести себя предельно аккуратно.

Никольский положил на стол пачку купюр, превосходящую стоимость выпитого им коньяка, и очень-очень тихо, практически на цыпочках выбрался из-за стола. Дальнейший разговор женщин был ему уже неинтересен. Самое главное он услышал. "Рраемонитус, рраемунитус", — как говорили римляне. Предупрежден — значит вооружен. И действовать он собирался соответственно.

— Алло, Итта Абрамовна? Простите, что так поздно. Да-да, Никольский беспокоит. Ваше приглашение еще в силе? Да нет, шутить изволите. Мне самому к Вам особо-то и не надо. Разве что захотите счета к другому трейдеру перевести. Не хотите? Все нравится? Так это же замечательно. Но Вы знаете, по другому вопросу вот прям скоро и приду, да-да с девушкой. Только вот тут история такая с этой девушкой, малоприятная, я бы сказал, история. Почти уголовно наказуемая… Когда? Отлично, договорились.

"Братан, ну прости, — первым обратился к игнорирующему его дебилу Сергей. — Давай, подключайся к разработке плана, мне нужен твой совет. У нас есть шанс не только сорваться с крючка, но и вернуть в нашу жизнь Лилю".

— Ой, Серюня, ты так давно не водил меня на ужин со своими друзьями, — предвкушающе пропела Юля.

— Юля, это не друзья, это семья очень важных клиентов. У них есть, скажем так, специфические требования: своим трейдером они хотят видеть исключительно семейного человека. Мы с тобой уже практически подходим под это определение, — сосредоточившись на двойном узле галстука, ответил Сергей, наблюдая за поспешно перебирающей вешалки гардероба девушкой.

— Ты что? Используешь меня? — деланно возмутилась вот-вот экс-невеста.

— Ну что ты, дорогая. Во-первых, мы идем в твой любимый ресторан, который был заказан на нашу свадьбу, и я знаю, что тебе нравится там бывать. А во-вторых, это знакомство может быть очень полезным и для тебя. Возможно, оно повлияет на всю твою дальнейшую жизнь, — ответил Сергей, стараясь не пересечься взглядом даже через зеркало с вопрошающим взором Юли, слава богу, никогда не поимеющей его, Никольского, фамилию. — Но я тебе ничего не скажу. Пусть это будет приятным сюрпризом, — не стал уточнять, для кого сюрприз станет приятным, Сергей.

В зале услужливый метрдотель проводил их к центральному круглому столу, накрытому на пять персон. Тонкий фарфор, настоящий хрусталь вместо привычного стекла, серебряные приборы, меню, в котором даже не была проставлена цена за блюдо, просто потому что постоянным посетителям эти цифры были не важны, а остальные смертные сюда попадали редко и очень быстро удалялись, поняв, что чашечка кофе в этом заведении может стоить им недельного заработка. Да уж, губа у Юли была не дура, ведь свадьбу они с маменькой планировали на сто человек, по-скромному, как милостиво согласилась Ираида Сигизмундовна, приняв в качестве аргумента тот факт, что все приглашенные будут со стороны невесты. Поскольку родственников и друзей у Никольского не было, а партнеров приглашать на такое личное событие он не хотел, чем страшно расстроил понадеявшуюся на новые связи и, возможно, новые жертвы будущую бывшую тещу.

Не успели Юля с Сергеем расположиться за столом, как к ним присоединились новые лица.

— Знакомься, Юленька, это Итта Абрамовна Гордонсон — зав. гинекологическим отделением Института акушерства и гинекологии, Валерий Соломонович Гордонсон, генеральный директор медиа-холдинга "Вести Ру" и по совместительству муж нашего очаровательного доктора медицинских наук, и Адам Абрамович Шнайдерберг, известный журналист и автор популярной программы "Преступление и Наказание", кстати, брат Итты Абрамовны. Такой вот семейный, триединый клиент у меня. А это Юленька, моя невеста.

— Ну, Юленька, вы отхватили лакомый кусок. За этим завидным холостяком охотятся уже несколько лет, да только никому не удавалось довести этого очаровательного шалопая до алтаря, — лукаво приподняла бровь дама, поблескивая огромным бриллиантом на руке, поднявшей бокал с водой. — Надеюсь, это любовь на всю жизнь, как у нас с Лером. Да, милый?

— Безусловно, драгоценная моя, — склонил седую голову импозантный мужчина. — Это великое счастье — встретить такую любовь. Мне иногда кажется, что молодое поколение несколько утратило эту удивительную особенность — любить преданно и верно, притом именно так, как нам и заповедано — и в любви, и в горести, в богатстве и бедности… Сколько примеров, и не сосчитать, увы и ах, грязных интриг, громких скандалов, связанных с разводами…

— О, и не говори, Лер. Как раз сейчас я собираю материал на передачу по теме "Охотники за приданым". Не представляете, оказывается, уже и у нас в стране появились так называемые "профессиональные разведенцы". Это люди, которые, женившись на обеспеченной даме, буквально через год, максимум полтора, разводятся, оставив бедняжку голой и босой.