Двадцать три раза, именно столько раз проорал горластый мерзавец, прежде чем наступила тишина, в которую уже и не верилось. Сон как рукой сняло, и Сергей лежал, настороженно вслушиваясь, морально готовясь к новой акустической атаке. Но, очевидно, петух удовольствовался своей победой или просто выдохся. Ничего-ничего, торжествуй пока, поганец. Пытаясь наконец уснуть, Сергей стал считать про себя овец, уныло констатируя, что баран-то тут, похоже, всего один – он сам! Это же надо было умудриться купить чертов дом с таким обременением! Как уснул и сам не понял, зато проснулся мгновенно, когда по мозгам треснуло очередным «Ку-у-у-у-упи-и-и».

Сергей сел на кровати, чувствуя себя зомби. Очень своеобразным, надо сказать, зомби, любимым блюдом которого являются куриные мозги.

Посмотрел на часы – пять минут восьмого. Ладно, пришло время взглянуть своему врагу в лицо… или что там у петухов? Выглянув из окна спальни, Сергей обозрел территорию внезапного междоусобного конфликта. Противника нигде не было видно. Придется осуществить вылазку непосредственно на место. Чувствуя себя героем-разведчиком, мужчина вышел во двор и, крадучись, стал обходить дом, внимательно на этот раз глядя под ноги. Холоднючая роса буквально обожгла пальцы ног в шлепанцах, заставляя их рефлекторно поджаться. Петух был обнаружен у сарая в глубине двора, и, судя по пристальному взгляду одного блестящего глаза-бусины, засек он Сергея первым. М-дя, потеря тактического преимущества в виде внезапности получается. Тфу! Понесло в самом деле!

– Ну вот мы и встретились! – ухмыльнулся Сергей, пренебрежительно рассматривая тщедушное тельце коварного истребителя его нервных клеток.

Петух и в самом деле выглядел не слишком впечатляюще – ростом едва ли сантиметров тридцать, с ярким черно-красным оперением, гладким, перышко к перышку, отливающим зеленым блеском, словно и не живой вовсе, а вырезанная искусным мастером статуэтка из полудрагоценного поделочного камня. Где в этом шибздике только могли рождаться те дурные децибелы?

– Имей в виду, ты выселен! Пшол вон! Выметайся по-хорошему! – счел нужным сообщить своему пернатому визави мужчина, в ответ петух только повернул голову, посмотрел на него вторым глазом, а потом, потеряв интерес, стал скрести ногами и что-то там выклевывать. Хотя Сергей не без оснований подозревал, что дело совсем не в гастрономическом интересе, а в желании продемонстрировать полное пренебрежение к его словам.

– Кыш отсюда! – начал заводиться Сергей и махнул руками. – Иди выноси мозг кому-то другому!

Ага, теперь-то он привлек внимание проклятой птицы! Издав возмущенное «Ку-у-уо-о!», петух шарахнулся от него в кусты. Неужели все так просто? Воодушевившись легкой победой, Сергей схватил валявшуюся неподалеку палку и стал азартно колотить по зарослям, гоня мерзавца все дальше.

– Сергей Михайлович, Вы снова на тропе войны? – раздалось за спиной, и Сергей стремительно обернулся, но, увидев Лилию Андреевну, счел за благо тут же снова отвернуться. Она опять была в форме, а учитывая, что на нем из одежды были только спортивные штаны, данный факт грозил стать очередным поводом для его неловкости. Нет уж, премного благодарен. Вчера было более чем достаточно.

– Занимаюсь очисткой территории от паразитов! – почти огрызнулся Сергей, саданув по кустам своим орудием и прогнав петуха еще на пару метров. – Надеюсь, Вы, как представитель закона, не против?

– Нет, что Вы, пока не откопаете топор войны, не начнете им бросаться и Ваши действия не попадут в сферу моей ответственности! Только Вы уверены, что Ваши усилия принесут желаемые плоды?

– Пф-ф! – гордо фыркнул Сергей, тесня противника еще дальше. – Еще как уверен! Пусть этот гад ищет себе новое пристанище! Я его на своей земле терпеть не намерен!

– Ну, раз так, то хорошего Вам дня! – в последних словах ему, может, и послышался тонкий намек на насмешку, но Сергей сделал вид, что страшно занят своими победоносным продвижением к дальней границе участка и поворачиваться, дабы убедиться, не стал. Будут потом веснушки эти весь день перед глазами еще торчать – не сотрешь.

– И Вам так же, – только и буркнул он.

Прогнав пернатую заразу до забора, Сергей сначала кровожадно оскалился, наблюдая за метаниями птицы, а потом озадаченно почесал затылок. Вот что он теперь должен сделать? Зажать в углу и грохнуть палкой. Как-то это… перебор прям. Тогда поймать и вышвырнуть к чертям? Но петух решил сию дилемму самостоятельно. Громко захлопав крыльями, он взлетел на забор и спрыгнул на другую сторону. Подскочив к частоколу, Сергей с нескрываемым удовольствием наблюдал, как пернатая вражина улепетывает по ничейной земле к ближайшим зарослям, за которыми поблескивала речушка. Мужчина не постеснялся освистать беглеца и даже для верности швырнуть ему вслед палку.

– И не вздумай возвращаться, скотина! – проорал он и с довольным видом отправился завтракать…

ГЛАВА 34 коньякбухательная, в которой свет в конце тоннеля все же мелькает для главного героя

– Моя прэ-э-э-элесть, – дурным фальцетом возопил Сергей, бахнув плоды трудов праведных по центру стола.

Если кто-то из дам думает, что эксперименты высокой кухни, размазанные по огромному квадратному блюду в стиле рисунков Сальвадора Дали, могут восхитить мужчину, то, вероятнее всего, с этим мужчиной что-то глубоко не так. И даже возможно предположение, что данный индивид мужского полу как бы не совсем, собственно, этого полу есть. Среднестатистический мужик скорее поймает кайф от тарелки борща или шницеля на полстола, чем от 50 грамм фуагра, погребенных под внушительным стогом издевательски полезной зелени. Ну, оно понятное дело, товарисчи не от мира сего, готовые на нечеловеческие жертвы во имя непонятно чего, а именно: вегетарианцы, веганы, сыроеды, фрутоеды и даже бретарианцы (в мире зафиксировано аж 5000 таких дуралеев), периодически затесываются и в наши ряды, но процент их ничтожен.

Понятия, принципы, равно как и рецепты высокой кухни были для Сергея понятиями расплывчатыми и (после одного-единственного похода в модный ресторан молекулярной кухни с бывшей, ставшей бывшей именно после данного мероприятия) даже вредными для здоровья. Так что уж в плане жратвы Сергей не стеснялся причислять себя к среднестатистическому, самому что ни на есть обыкновенному мужику. Поэтому яишенку он себе соорудил тоже… вполне себе среднестатистическую и для мужского здоровья безусловно пользительную: шмат сала, порубленный как придется, луковица одна средняя, порезанная почти кольцами, пара помидорок, попиленных туповатым ножом на четыре кривеньких кружочка, и пяток яиц, заливших этот радующий глаз шкворчащий натюрморт.

Радующая нескромными размерами сковородка воцарилась в центре и молча повелела:

– Хлеба! И пока обойдемся без зрелищ.

Заложник революционной ситуации желудка, который отказывался и далее терпеть издевательства и лишения, поплелся обратно к кухонному столу, чтобы нарезать основы мирного правления любого государя. Толстый ломоть хлеба действительно прекрасно дополнил бы королеву утренней еды, оттенив ее царственный вкус и позволив вымокать в конце пиршества самый смак с донышка сковородки.

«Надо бы нож поточить», – подумалось опять Сергею.

– КУ-У-У-УПИ-И-ИТЬ! – внес с подоконника кухни предложение заклятый враг.

«Убить. Сперва убить», – озвучил окончательное решение внутренний самец, вспомнивший о своем статусе альфы, глядя на фонтанчик крови, тугими толчками вытекающий из распанаханного тупым ножом пальца.

– Ах ты…! – взвыл Сергей и рванул к пернатому провокатору, но тот с легкостью перепорхнул на ветку яблони, росшей под окном. Не обращая внимания на лучи смерти, щедро льющиеся из пылающих праведным гневом очей своего оппонента, петух вытянулся во весь рост, запрокинул голову и раздул грудь, явно собираясь издать вопль подлого торжества.

Издав рев, устрашивший бы и тиранозавра, Сергей перехватил нож лезвием вниз, как натуральный головорез, и практически снес молодецким плечом дверь, вылетая во двор. Отскочив от стены, незаслуженно обиженный предмет интерьера долбанул его по заднице, придавая больше ускорения. Но, оббежав дом, мужчина не обнаружил никаких следов сатанинского отродья в перьях. Подозрительно он осмотрел окрестности, кроны деревьев, даже на крыше заглянул. Не могло же ему причудиться, не настолько у него уже нервы не в порядке. Крадучись, он дважды обошел вокруг дома и, сдавшись, поплелся к двери, под аккомпанемент вконец озверевшего желудка. Но едва вошел, замер как вкопанный, увидев петуха, с невозмутимым видом долбящего что-то прямо в его сковородке с кулинарным великолепием. От избытка нахлынувших чувств у голодного страдальца даже голос отнялся, и он, только невнятно промычав, указал ножом на коварного грабителя, будто просто поверить не мог, что такая наглость может вообще существовать в принципе. Заметив и самого хозяина дома, и его живую заинтересованность в собственной персоне, петух, издав свое издевательское «Куо-о!», отпрыгнул от сковородки, попутно скинув хлеб, и замер, уставившись одним глазом. Тягучая капля желтка свесилась с его клюва и смачно шлепнулась на столешницу, став последней каплей и для Сергея.