Следующим, кто встретился им на дорожке, – с которой быстро исчезли белки, декоративные собачки и малыши на помочах – был лорд Солтер, считавший себя остроумным. Этот тип грубо изучил Вульфа и его компаньонок через монокль, а затем протянул:
– Боже, что за очаровательная домашняя сцена.
Вульф снова дотронулся до заживающих ран на своем лице, а затем кивнул в сторону кошки. Вложив, по меньшей мере, два или три значения в свои слова, он произнес:
– Все еще неприрученна, старик. Все еще неприрученна. – Он повел мисс Тодд и девочек в другом направлении, прочь от домыслов, восхищаясь успеху своей миссии и небольшой игрой в Макиавелли.
На самом деле виконт был так рад и ощущал такую новообретенную свободу от ссылки и от неловкости, что пригласил всех их – за исключением кошки и ее индуса-дрессировщика – к Гантеру поесть мороженого.
Дети были в восторге. Она к тому же хорошо вели себя, мило хихикая, и восхитительно выглядели, подумал Вульф, в новых красных накидках. Дети всегда должны смеяться, и у их накидок должна быть меховая подкладка, праздно размышлял он, пока они спорили, выбирая между малиновым и земляничным лакомством. Английский климат намного холоднее того, к которому они привыкли. Он попросит миссис Олив позаботиться об этом, в качестве рождественского подарка.
Мисс Тодд тоже должна носить мех, и драгоценности, решил виконт, хотя ее вздернутый носик так ярко блестел от холода. Ее кудрявые каштановые волосы были спрятаны под простую, обвисшую шляпку, а строгое серое платье износилось на манжетах. Не важно. Вульф помнил о ее длинных, струящихся прядях и аппетитных округлостях. О них он узнал, наблюдая за тем, как она каждое утро по соседству выгуливает мопса. Он представил ее в шелках и атласах, а затем – без них. Его улыбка появилась вовсе не из-за выпечки на тарелке, хотя она была его любимой.
Затем улыбка увяла. Конечно же, он не сможет купить этой женщине ни новый гардероб, ни изумрудную брошь под цвет ее глаз. Своими разгоряченными мыслями он обязан горячему чаю, только и всего, а еще недавнему воздержанию. Мисс Маргарет Тодд не из тех, кто становится любовницами. Она – благородная женщина, работает на респектабельной должности, предана своей только что обретенной семье. И в самом деле, она так хорошо обращается с маленькими девочками, что просто должна иметь младенцев у груди, любящего мужа под боком и собственный дом, чтобы украшать его к Рождеству.
Эти мысли тоже не годятся.
Сейчас, раз он мог это сделать, Вульф решил отправиться в свои клубы. Расстояние сотрет благопристойную мисс Тодд из его сознания, и из его менее благопристойных желаний.
Маленьким девочкам был нужен новый план. Их последний замысел удался на славу. Но как лорд Вульфрам влюбится в тетю Мэгги, если его никогда нет дома? Он уже наполовину сражен, они знали это, потому что виконт смотрел на нее всякий раз, когда мог, но прогулки в парке с кошкой на поводке не сделали этих двоих ближе. Что же до их тетушки, то она краснела каждый раз, когда его сиятельство был близко – или когда упоминалось его имя. Она втыкала веточку остролиста себе в волосы, душила запястья, подтыкала вырез платья – и выбегала в коридор всяких раз, когда было слышно, что идет лорд Вульфрам. Тем не менее, она настаивала на том, что их сводничество абсурдно и с этих пор должно прекратиться. Виконт женится на компаньонке? Когда свиньи полетят! Но если английский пэр смог прогуляться с пенджабской кошкой через парк, то все остальное тоже возможно. Александра и Кэтрин изучили пособие по ухаживанию. А затем собрали букет.
Глава 4
Цветы всегда являются подходящим подарком, когда джентльмен отправляется ухаживать за дамой. Кому же может не понравиться букет, если не считать тех, кто чихает от роз? Пусть это будет маленький букетик фиалок или охапка экзотических бутонов – цветы всегда приносят ощущение весны, красоты природы, и да, напоминание о том, что все живущее – бренно, так что не откладывайте свое ухаживание. Однако если вы подумываете о более ароматных цветах, потому что объект вашей привязанности не слишком требователен к личной гигиене, то, возможно, вам следует пересмотреть свою опрометчивость и свой выбор.
Джордж Э. Фелбер, «Пособие по ухаживанию для джентльмена»
Ах, в детской ликование. Их новый план сработал. Лорд Вульфрам попросил тетю Мэгги пообедать с ним этим вечером.
Ах, это прихорашивание в спальне мисс Тодд. Миссис Олив, Дора и две девочки – все они хотели сделать Маргарет такой, какой она не была: леди, одетой по последней моде, из тех, что его сиятельство сопровождал на балы, чтобы о них упомянули в колонках сплетен на следующее утро.
Маргарет пришлось посмеяться над своими помощниками. Ее самое красивое вечернее платье, из бархата персикового цвета, уже много лет, как вышло из моды. Ее густые волнистые волосы можно было уложить лишь в благоразумно заплетенные кольца на макушке головы или на затылке, если только она не соберется подстричь их, чего девушка делать не собиралась. Из украшений у нее имелся только жемчуг, а ее перчатки были заштопаны. Она никогда не будет бриллиантом, только слегка отполированной галькой.
В любом случае, это было всего лишь приглашением из вежливости от их хозяина, заявила всем остальным Маргарет, и напомнила об этом себе. Наиболее вероятно, что он просто устал есть в одиночестве. Тем не менее, она пощипала щеки, чтобы на них появился румянец, и чуть ниже опустила линию выреза на платье.
Девушка была рада, что сделала это, потому что его сиятельство был великолепен в вечернем костюме. Темно-голубой оттенок его сюртука придавал глазам лорда Вульфрама еще больше яркости, а его плечи казались шире из-за идеального кроя. Его шейный платок был шедевром; очевидно, вернулся его камердинер. Вульф и сам был предметом искусства – и Маргарет попыталась создать для него рамку в своем воображении, для того, чтобы изучать после Нового года, когда она больше никогда не увидит его.
Ах, каких усилий стоило Вульфу не погладить бархат, не попробовать персик, не распустить пучок ее волос, чтобы они струились по плечам и вниз по спине, сквозь его пальцы, которые ныли от желания прикоснуться к ним. Она так чудесно выглядела, вплывая в комнату, словно принадлежала этому месту, принадлежала ему.
Но она не принадлежит ему. Это не соблазнение, и не неофициальная встреча. Это прощание, напомнил себе Вульф, если только у мисс Тодд нет убедительных аргументов. Он просто не может допустить, чтобы его жизнь перевернулась вверх дном из-за платной компаньонки и ее родни. Виконт заплатит за их проживание в респектабельном отеле, если ему придется сделать это, но утром им придется уехать, вместе с кошкой, которая напала на Дору и ее метелку из перьев.
Вульф повел свою проблему – свою гостью – в столовую и усадил рядом с собой.
– Ваша двоюродная бабушка не присоединится к нам? – спросила Маргарет, заметив, что за длинным столом красного дерева приготовлено только два прибора. Она начала подниматься, чтобы уйти. Обедать a deux[7] казалось более неподобающим, чем оставаться в его доме, далеко от него в детской вместе с детьми. Лорд Вульфрам должен знать, как выглядит подобная интимность. Он был волокитой, но Маргарет не подозревала, что он станет проявлять такую теплую фамильярность по отношению к респектабельной женщине, живущей под его крышей. Не мог же он питать порочных намерений! Он не станет!
Он и не стал. Вульф схватил ее за руку и усадил обратно на стул.
– Останьтесь. Я хочу поговорить с вами. Моей бабушке еду обычно приносят на подносе в ее спальню. Полагаю, что ступени плохо действуют на ее суставы. Я мог бы попросить ее присутствовать, но это вопрос личного характера.
Маргарет смогла придумать только одну тему, которая нуждалась бы в подобном уединении. Ее настроение упало, пока Филлип наполнял ее бокал вином. Если лорд Вульфрам собирается сделать гнусное предложение: обеспечить ей защиту в обмен на ее благосклонность, девушке придется уйти. Даже ради детей она не сможет остаться в доме, где ее считают хуже, чем она должна быть.
Она была лучшего мнения о Вульфе. Маргарет подняла ложку, но даже не ощутила вкус супа, который подал Филлип. Страх, сомнения и тоска лишили ее аппетита.
А его вопрос, когда Филлип вышел, лишил ее разума.
– Вы знакомы с полковником Брукстоуном?
Сбитая с толку, но испытывая облегчение, Маргарет проглотила ложку супа.