Сара Андерсон - Уик-энд феерической страсти

Том моргнул. Он очень хотел верить, что перед ним цифровой термометр, но он знал, что именно видит. Кэролайн протягивала ему тест на беременность.

– Я… – сказала она. – Мы…

Он не знал, то ли у него галлюцинации, то ли ему снится кошмар.

Хотя сейчас это не имеет значения. Важно то, что он покинул реальность и застрял в альтернативной Вселенной, в которой его второй шанс на счастье в облике Кэролайн одновременно предал его доверие и подарил ему надежду на будущее.

Тому хотелось смеяться, потому что происходящее казалось ему настоящим безумием. Он не рассмеялся только потому, что Кэролайн плакала, и ему от этого было не по себе.

Черт побери.

– Мы предохранялись, – произнес Том. Он пытался думать, но его мозг плохо функционировал.

Кэролайн кивнула:

– Я тоже сразу об этом подумала. Но я очень быстро устаю, и меня тошнит. И я решила, что это случилось в душе, в Вашингтоне.

Итак, Кэролайн беременна. От него, вне сомнения. Все его мечты об отцовстве, которые он оставил много лет назад, жаждали возродиться.

Кэролайн права. Он настолько увлекся своей фантазией о сексе в душе, что не принял основные меры предосторожности.

– Это… – Он сглотнул один раз, потом второй. – Это моя ошибка.

Кэролайн кивнула:

– Мы все ошибаемся.

Том закрыл глаза. Именно теперь все его мечты могут осуществиться. Кэролайн будет в его постели каждую ночь. Она будет вынашивать его ребенка. Кэролайн станет кормить их малыша, пока Том готовит ужин. Тысяча образов из повседневной, обычной жизни промелькнули перед его глазами. О подобной жизни он не думал всего двадцать минут назад.

– Почему ты не сказала мне о взятке? – спросил он.

– Я старалась о ней забыть. Никто никогда не догадался бы о связи Кертиса с Веранго, а тем более с моими студенческими кредитами. – Кэролайн вздохнула, больше походя на судью, которую он знал. – Я понимаю, что вела себя недопустимо, но я не могла повернуть время вспять и все исправить. Я не выплатила бы студенческие кредиты самостоятельно. – Она покачала головой. – Знаю, это плохое оправдание. Но я полагала, что если никто ни о чем не догадался тогда, то не догадается и потом.

Кэролайн фыркнула, и Том представил ее совсем молодой женщиной, которая неумело пыталась войти во взрослую жизнь.

– Я не хотела, чтобы обо мне судили по моей прежней недальновидности. Но больше всего я не хотела, чтобы ты считал меня плохим человеком. Но теперь, когда все открылось, я знаю: если бы ты понял, какой молодой и глупой я была, ты бы поступил так, как поступал всегда.

– А как я поступал, Кэролайн? – спросил Том мягче, чем собирался.

Она доверчиво смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Ты защищаешь меня, Том. Ты меня оберегаешь.

Он встал и отвернулся от нее, потому что не желал, чтобы она сейчас видела выражение его лица. Пошло все к черту! Он вообще не должен о ней заботиться. Она – участник продолжающегося расследования.

Только теперь она беременна. Она вынашивает его ребенка. Потому что он не выполнил свои проклятые обязанности. Он пошел на поводу у своих желаний.

– Я не… Я имею в виду… – Кэролайн всхлипнула, и у него сжалось сердце. – Я понимаю, что поступила неправильно. Но я не хотела тебя обидеть.

– Как давно это было?

– Почти тринадцать лет назад.

Том обхватил голову руками. Тринадцать лет назад Стефани была еще жива. Он не должен был отпускать ее одну с той вечеринки. Он отчаянно пытался доказать, что он достаточно хорош для нее, и задавался вопросом, удастся ли ему стать ее ровней.

Он снова повернулся к Кэролайн. Он встретил ее взгляд, и ему показалось, что его ударили в живот.

– Ты что-то еще хочешь мне сказать?

Плача, она кивнула.

– У меня была паника по поводу беременности во время учебы в университете. Я ждала ребенка от парня, за которого едва не вышла замуж. Я была в ужасе. Я забыла об осторожности. Я совершила серьезную ошибку, и, когда это случилось, я поняла, что не люблю этого парня. Я собиралась выйти за него замуж, но это погубило бы все мои карьерные устремления, а мои родители очень разочаровались бы во мне. Они наконец поняли бы, что мой глупый брат недаром всю жизнь называл меня «Ошибка».

Том решил пристрелить ее брата, как только у него появится шанс с ним увидеться.

Каждое ее слово было как удар ножом ему в грудь. Он понимал, как незапланированная беременность изменила бы ее жизнь.

Она может кардинально измениться и сейчас.

– Что случилось? – спросил он сдавленным голосом.

– У меня была задержка. Я училась на старших курсах и решила, что у меня обычный стресс. – Кэролайн попыталась улыбнуться, но попытка была неудачной. – Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о моей ошибке. Если я не смогла сделать правильный выбор, чтобы избежать незапланированной беременности, то почему кто-то должен воспринимать меня всерьез как профессионала?

– Верно. – Том посмотрел на тест на беременность. – И теперь это не просто стресс, да?

Она покачала головой:

– Я сожалею.

Да, ему тоже было жаль. Ему было бы проще во всем обвинить Кэролайн, но ведь она зачала не от святого духа!

– Я почти боюсь спрашивать. Ты хочешь сказать мне что-нибудь еще?

– Нет. Я допустила серьезную ошибку в мой первый год работы в должности обвинителя, и теперь я беременна. Я думаю, на сегодня хватит новостей. – Кэролайн умолкла и посмотрела на него. – Том, этот парень сказал, что ты не сможешь присматривать за мной вечно.

Том поднял Кэролайн со стула и прижал к своей груди. Он понимал, что ведет себя нелогично, но он не мог от нее уйти.

– Он просто плохо меня знает, – произнес Том.

Кэролайн плакала у него на груди, а он крепко ее обнимал. Он не мог ничего с собой поделать.

Пусть он перестал ей доверять. Но черта с два он бросит ее на растерзание злоумышленникам. Он защитит Кэролайн.

Том вытер слезы с ее щек большими пальцами.

– Я все испортил, не так ли?

Она беременна его ребенком. Ей угрожает реальная опасность. Он подставил под угрозу расследование. Он скомпрометировал ее.

Кэролайн ничего не разрушала. А он, наоборот, возможно, уничтожил все, чему посвятил свою жизнь.

Ах, если бы только Стефани могла видеть его сейчас! Что бы она сказала? Вероятно, она рассмеялась бы и посоветовала ему расслабиться, как делала всякий раз, когда он беспокоился по поводу предстоящей вечеринки в Вашингтоне. Возможно, она посмотрела бы на него с нежностью и назвала глупышкой.

Или она сказала бы ему, что в этой жизни есть нечто важнее работы. Что он, как никто другой, должен знать, что нельзя терять ни минуты своей жизни, которая может оборваться в любой момент.

Том и Стефани всегда хотели создать семью. Скорее всего, она назвала бы его безумцем, если бы он отказался от второго шанса это сделать.

С Кэролайн.

Легкий стук в дверь вырвал Тома из размышлений. Дверь распахнулась, в офис вошел очень взволнованный Карлсен.

– У вас все в порядке?

Том сердито посмотрел на Карлсена, хотя знал, что не может от него избавиться. Они в офисе Карлсена, и он его друг.

– Что теперь? – почти прорычал Том.

– Вам это не понравится, – предупредил Карлсен.

Том напрягся, потому что знал, как далеко способен зайти Карлсен, чтобы искоренить коррупцию. Карлсен захочет, чтобы Кэролайн встретилась со злоумышленником и выведала у него как можно больше информации, стараясь не рисковать. Он захочет, чтобы она, возможно, даже с ним флиртовала.

Том смотрел в глаза Кэролайн. Разве он сможет защитить ее, если она согласится выполнить условия Карлсена?

– Нет, – сказал Том, вставая между Кэролайн и Карлсеном. – Мы будем действовать по моему плану.

Обладая незаурядным терпением, на этот раз Том был как на иголках.

Подлец по имени Тодд Моффат связался с Кэролайн и угрожал разрушить ее карьеру, если она не выполнит его условия.

Кэролайн скрывала от Тома правду.

К тому же она беременна от него.

Колеса правосудия вращались крайне медленно. На выслеживание Моффата потребуется время и соответствующие разрешения. Ни Том, ни Карлсен не хотели, чтобы расследование прекратилось из-за формальности.

Том не находил себе места.

Ему была важна его работа. Это многолетнее расследование было связано не только с судебной коррупцией, но и с экологическими правами и суверенитетом племени, в котором он родился. От результатов этого расследования зависела жизнь многих людей.