— Нет.

— Но я смею надеяться, что это не так.


Элеонора сидела в двуколке, закутавшись в мягкую шерстяную накидку, которую ей дала жена Конелли. На пирсе было слишком многолюдно, потом появились солдаты, поэтому они так и не рискнули приблизиться к кораблю Клиффа. В конце концов Шон отправил ее домой по суше. Повозка была открытой, запряженная одной лошадью, и хотя солнце сияло на небе, день был пронзительно холодный. Вздрогнув от порыва ветра, она плотнее закуталась в накидку. Но главный холод лежал на сердце. Конелли предложил отвезти ее домой, и теперь они были на пути в Адер. Она пыталась не думать, не вспоминать о Шоне, но это было трудно. Итак, она больше никогда не увидит Шона О'Нила.

Как случилось, что она оказалась в таком положении?

Теперь ей остались воспоминания о тех днях, когда они вместе с Шоном были неразлучны, но они тоже приносили теперь боль вместо радости, потому что надежды больше не было.

Их жизни разделились с того дня, как он выбрал путь на север, путь скитаний вдали от дома, и когда соединил свою жизнь с другой женщиной. Как странно распорядилась потом судьба, которая вдруг свела их вместе. И теперь с каждым мгновением они снова отдаляются друг от друга, но на этот раз уже навсегда. Их пути никогда не пересекутся. Больше не стоит ждать зигзагов судьбы, неожиданных ее прихотей. Впрочем, после того, как он поступил с ней как с девкой, ей не стоит больше страдать. Но в глубине души была уверена, что рана заживет не скоро. А точнее — никогда. Сердце вновь наполнилось тоской. Говорят, что время лечит все, но в это трудно сейчас поверить. Она пыталась его ненавидеть, но понимала в глубине души: это бесполезно. И хотя ее боль и гнев она выплескивала наружу вместе с обидными словами, это было притворство перед собой. Она не могла его не любить.

Сожаления об утраченном счастье переполняли ее.

Конелли вдруг посмотрел назад и нахмурился.

Элеонора тоже обернулась, сердце вдруг сжалось в тревоге.

Она заметила приближавшееся облако пыли, и это говорило о том, что их нагоняет в лучшем случае карета, в худшем — отряд всадников.

— У нас появились спутники, миледи. Может быть, наемный экипаж, но могут быть разбойники или того хуже…

Хуже… Он имел в виду английских солдат. И впервые она осознала, что оказалась в неприятной ситуации после побега с Шоном. Она стала в какой-то степени соучастницей его побега. Но была уверена, что ни один офицер не посмеет предъявить такие обвинения ей, дочери графа Адера.

Конелли натянул вожжи, останавливая лошадь. Показалось с полдюжины всадников, одетых в английские мундиры легкой кавалерии. И офицер в красном мундире во главе отряда был не кто иной, как капитан Томас Броули.

Она вдруг испугалась за Шона; возможно, это и к лучшему, что он не рассказал о своих планах. Задрожав, она решила убеждать власти, что Шон покинул страну несколько дней назад и сейчас уже далеко в море. В ее сердце больше не было ненависти, только преданность человеку, которого она знала всю жизнь и которого любила всей душой. И еще потребность защитить его любой ценой. Она понизила голос:

— Мы не сделали ничего плохого.

Конелли был бледен.

— Они меня повесят, если узнают.

Элеонора лихорадочно искала правдоподобные объяснения. Она не видела Шона уже несколько дней, она была больна и оставалась в Корке.

— Я сама им все объясню, молчите, — прошептала она Конелли.

Броули подъехал к повозке.

— Леди де Уоррен! — с облегчением воскликнул он. Она выдавила улыбку.

— Здравствуйте, капитан.

Он соскочил с лошади, подошел и, стараясь не выглядеть невежливо, окинул ее взглядом.

— С вами все в порядке, леди Элеонора?

Она заметила его взволнованность. Но почему ее преследовали, откуда узнали, что она отправилась в Адер? Взглянула на Конелли, который был бледен от страха, и поняла, что если и был в их среде предатель — это не он. Ей надо сейчас использовать весь ум, уловки, и если Броули беспокоился за нее, надо постараться его разжалобить еще больше. Она протянула капитану руку, заметив с огорчением, что не смогла сдержать дрожь.

— У меня были неприятности, капитан, — и слезы наполнили ее глаза, — слава богу, вы здесь.

— Но что с вами случилось? — Он помог ей выйти из повозки и отвел в сторону, чтобы никто не слушал их разговор. — Где О'Нил?

— Он уехал. — Она всхлипнула, и слезы заструились по щекам. — Он бросил меня в городе несколько дней назад, я была больна, после того как попала под дождь и простудилась Мне было так плохо, что я свалилась без чувств, и очнулась на ферме этого доброго человека. Он помог мне и потом предложил отвезти домой.

Броули испытующе заглянул ей в глаза.

— Вы до сих пор неважно выглядите, леди Элеонора. Мне жаль, что вы так пострадали, но я должен задать вам вопрос: вы знаете, куда отправился О'Нил?

— Я только знаю, что он сел на корабль, но не знаю на какой. — Она честно смотрела в глаза капитану и пыталась там найти ответ, верит ли он ей.

— Название корабля?

Она покачала головой. Кажется, он поверил ей. И, продолжая игру, спросила:

— Как мой жених? — И слезы потекли сильнее. — Он теперь не простит меня никогда!

Броули достал безукоризненно чистый носовой платок и протянул ей:

— Он был очень встревожен, когда я видел его в последний раз. Уверен, что вы все ему объясните и он вас простит. Ведь это О'Нил вынудил вас обманом покинуть дом, не так ли?

Она вытерла платком глаза. Неужели капитан так наивен, ведь полграфства стали свидетелями, как она сама побежала за Шоном в своем свадебном платье?

— Дело в том, что я беспокоилась за брата. Я хотела удержать его дома, а когда он все-таки решил уехать, последовала с ним, чтобы узнать правду. Ведь я не знала, что с ним произошло. Когда мы покинули Адер, он не захотел вернуться. И сказал, что, как только мы доберемся до Корка, он оставит меня там, а сам отправится искать корабль, чтобы покинуть страну.

— Это бесчестно с его стороны, — мрачно заметил капитан.

Она подумала, что капитан захочет ее сопровождать.

— Я должна ехать домой поскорее, и еще обещала заплатить этому человеку, О' Брайену, он так любезно согласился меня отвезти. — Она не хотела называть настоящее имя Конелли. — Вы позволите нам ехать? Я так хочу попасть домой, чтобы успокоить родных. И я так соскучилась по Питеру.

— Я понимаю вас, леди Элеонора. Я буду счастлив вас сопровождать.

— Но это не обязательно. Я не хочу вас отвлекать от исполнения ваших воинских обязанностей. — И улыбнулась ему.

Но капитан явно был чем-то озабочен и в замешательстве потеребил высокий воротник.

— Боюсь, у меня приказ другого рода, миледи.

Она застыла.

— Какой приказ, капитан?

Он кашлянул от неловкости.

— Простите, но мне приказано вас доставить в Килрейвен-Хилл, леди Элеонора.

Она застыла. И вспомнила предостережения Шона:

Ты должна скорее добраться до Адера. Там Синклер поможет тебе, он защитит тебя. Ты рискуешь своей свободой и жизнью рядом со мной!

Ей тогда показались странными слова Шона. Теперь она поняла их смысл, и ей стало страшно.

— Но почему вам приказано доставить меня в форт?

— Мой командир хочет говорить с вами. — Капитан попытался ободряюще улыбнуться, но потерпел в этом неудачу. — У меня нет выбора. И мы должны немедленно отправиться в гарнизон.

Шон говорил, что ее могут обвинить в преступлениях, как его сообщницу. Она не верила, а он оказался прав. Элеоноре стало по-настоящему страшно. Но отец не позволит, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Я арестована, сэр?

Он вспыхнул:

— Разумеется, нет! Полковник Рид хочет поговорить с вами. И я буду иметь честь сопровождать вас домой, как только ваш разговор закончится.

Она еще пыталась настаивать:

— Но я все вам рассказала, сэр. Мне нечего добавить.

— Леди Элеонора, вы можете непреднамеренно скрывать некоторые детали, которые могут помочь разыскать О'Нила. Например, опознать предателей, с которыми он поддерживал связь. Полковник Рид должен задать вам несколько вопросов. Я понимаю, что вы устали, расстроены и это вам доставит неудобства. Я приношу извинения, но должен доставить вас в форт Килрейвен, таков приказ.