Нарушив молчание, я предложила:
— Давай сыграем в игру.
— Что за игра? — спросил он, заинтересованно приподняв бровь.
— К счастью, к несчастью. В эту игру обычно играли мы с папой. Кто-то начинал предложение, а следующий человек добавлял предложение, но оно начиналось с «к счастью» или «к несчастью», чередуясь каждый раз.
— Хорошо, ты начинаешь.
— Согласна. К счастью, это был жаркий летний день.
— К несчастью, это было, потому что мы были в пустыне.
— К счастью, у нас был верблюд по имени Люсиль, который должен был нас вывезти из пустыни.
— К несчастью, он убежал, потому что был смущен своим женским именем.
— К счастью, он вернулся.
— К несчастью, он умер.
— К счастью, мы в любом случае нашли способ, как выбраться из пустыни.
— К несчастью, всё ещё было жарко.
— К счастью, мы нашли немного воды.
— К несчастью, ты пролила свою.
— К счастью, ты поделился своей водой со мной.
— К несчастью, ты выпила всю и не оставила мне.
— К счастью, я нашла ещё немного воды.
— К несчастью, ты пролила её снова.
— К счастью, ты простил меня.
— К несчастью, ты всё ещё неуклюжая.
— К счастью, ты не возражаешь.
— К несчастью, я всё ещё хочу пить.
— К несчастью, ты споткнулась и упала.
— К счастью, ты поймал воду и успел выпить всю.
— К несчастью, ты ободрала коленку и я должен позаботиться об этом.
— К счастью, ты хорош в заботе об ободранных коленках.
Он замолчал, мгновение смотрел на меня и сказал:
— К несчастью, мне больно видеть, как ты страдаешь.
Снова стало трудно дышать. Казалось, из комнаты высосали весь воздух, и я почувствовала головокружение. Встала и подошла к холодильнику, не сказав ни слова, в голове крутилась виниловая пластинка. Я чувствовала его взгляд на себе. Открыла холодильник и уставилась в его недра, как если бы он хранил секрет или ответ на незаданный вопрос. Стоя к нему спиной, я сделала вздох в попытке сдержать эмоции.
— Лили? Обернись и посмотри на меня. Пожалуйста.
— Возможно, эта игра была не лучшей идеей.
— Пожалуйста. Мне нужно посмотреть на тебя.
По щеке скатилась слеза, и мне не хочется, чтобы он видел, насколько я травмирована. Я даже не уверена, почему так себя чувствую.
— Не знаю, что со мной не так, — прошептала я, но вышло громче, чем я ожидала.
Купер положил свои руки мне на плечи и мягко развернул меня к себе. Я не могла посмотреть ему в лицо, поэтому уставилась прямо в его грудь.
— Лили, я не хотел тебя расстраивать, — он стер мою слезу пальцем и осторожно поднял моё лицо вверх, чтобы я встретила его взгляд. — Ничего, если я скажу тебе, что ты очень красивая? Потому что это так. Ты хотя бы понимаешь это? — он замолк, возможно, ожидая моего ответа. Думаю, я всё ещё пыталась переварить его слова. — В любом случае, я… я хотел бы узнать тебя, хотел бы быть твоим другом, возможно, не торопиться, посмотреть, как все пойдёт дальше, — он пожал плечами. — И кто знает? Возможно, ты даже решишь, что не можешь жить без меня.
Я пыталась не засмеяться, но с треском провалилась.
— Ты так думаешь?
Он кривовато ухмыльнулся.
— Всё возможно.
Я знала, что он дразнился, но осознавала, что есть доля правды в этом утверждении. Это весьма несложно понять. Самым трудным из всего этого будет выяснить, как я умудрилась так вляпаться. Я опустила голову вниз и уставилась на его грудь.
— Спасибо.
— За что?
— За комплимент.
Не глядя на него, я знала, что он улыбался, потому услышала это в его голосе.
— Пожалуйста, но тебе, возможно, пора привыкнуть к этому. Я только начал.
Глава 5
Купер взял меня за руку.
— Пойдём.
— Куда мы направляемся?
— Куда-нибудь, — он повел меня к своей машине.
Признаюсь, я в сомнениях. И это отчетливо написано на моем лице. Моя нерешительность родилась из-за желания быть рядом с ним, и одновременно в необходимости не быть. Мне нужна небольшая дистанция между нами, потому что рядом с ним мне трудно дышать, и в тоже время, только рядом с ним я чувствовала себя по-настоящему живой.
— Тебе просто нужно довериться мне, — сказал он, искоса поглядывая на меня. Я, должно быть, смотрела на него, будто у него было две головы или что-то вроде того.
— Расслабься. Я увожу тебя из дома.
— Хорошо. Но предупреждаю тебя, я занималась кикбоксингом, так что смогу постоять за себя, — я ответила таким тоном, словно всё это изначально подразумевалось. Вообще-то это была шутка в попытке искупить вину за то, что было раньше, но, вне всякого сомнения, у меня не было ни малейшей идеи о том, как дальше вести себя.
Купер открыл дверь машины и заинтригованно посмотрел на меня.
— Приятно слышать, мисс Грейсон. Думаю, я впечатлён, — после того, как я села, он закрыл дверь, и я увидела широкую улыбку, осветившую его лицо, пока он шёл к водительской стороне машины.
Не знаю, который был час. Близился вечер, хотя до заката оставалась пара часов. Летние дни на юге, как правило, длятся долго.
Купер посмотрел на меня.
— Какая музыка тебе нравится? Я позволю тебе выбрать радиостанцию.
— Вау, выбор музыки, которую мы будем слушать, принадлежит мне? Ты ужасно храбрый, — поддразнила я.
— Я рискну, — ответил он, выезжая на проезжую часть.
Я поискала что-нибудь, что мне по душе. Как только прибавила громкость, сразу услышала песню «The Cave» группы «Mumford and Sons», поэтому я сделала то, что сделал бы любой человек, обладающий хорошим вкусом — прибавила ещё громкости. Очень громко.
— «Mumford and Sons». Мило, — Купер повернулся ко мне. — Ты их фанат?
— Окончательно и бесповоротно, — ответила я. — Мне нравится их музыка.
— Видишь, я знал, что могу доверить тебе это. Кто ещё тебе нравится?
— Мой вкус в музыке довольно разносторонний. Недавно я стала много слушать Мэтта Натансона. Теперь я его большая фанатка. Мне также нравятся «Lynyrd Skynyrd», «Jason Mraz», «Gavin Degraw», «the Civil Wars», «Kings of Leon», «Ed Sheeran», «Linkin Park» и «The Goo Goo Dolls». Но, чтобы не быть слишком предсказуемой, мне также нравится классическая музыка и немного кантри. Долли Партон забавная. Ты слышал песню «Hold On» группы «The Alabama Shakes»?
— Вау, — сказал он. — Это самый оживлённый твой ответ с тех пор, как мы познакомились. Мне нравится. И отвечая на твой вопрос, я не слышал именно эту песню. Я определённо займусь этим, — он выглядел довольным и кивнул в подтверждение своих слов.
Было хорошо, наконец, расслабиться и просто быть… собой. Я уже забыла как это. Горе глубоко затянуло меня и удерживало так долго, что в этот момент, впервые за долгое время, мне стало легче.
— Куда мы едем? — спросила, взглянув в пассажирское окно.
— Никуда в частности. Определённого места нет, только если ты не хочешь куда-нибудь пойти?
— Нет, никуда звучит хорошо.
Он нежно посмотрел в мою сторону.
— Хорошо, я надеялся, что ты скажешь это. Хотя, есть одно место, которое я хотел бы тебе показать. Думаю, оно тебе понравится, — он бросил ещё один взгляд на меня, а затем приподнял одну бровь. — То есть, если ты согласна, и я не пытаюсь похитить тебя или что-то в этом роде.
Я пристально посмотрела на него, пытаясь выявить какой-нибудь подвох или что-нибудь ещё. Не найдя ничего очевидного, я сказала:
— Хорошо, но я не спущу с вас глаз, мистер Хадсон.
Хорошо, это, отчасти, правда. Я положила глаз на него, но определенно не потому, что боялась, хотя он напугал меня, но совсем по другой причине.
— Учтено, — ответил Купер. — Я определенно не хочу получить по лицу или по чему-нибудь ещё, так что буду вести себя наилучшим образом. Обещаю.
И тут вновь появилась эта чёртова ухмылка.
Дорога привела к развилке ещё нескольких просёлочных дорог, и мы, наконец, оказались на поляне с видом на освещенные уличными фонарями дома внизу. Это было действительно красиво. Воздух был тёплым с лёгким намёком на ветерок. Летний день медленно переходил в летнюю ночь, и мы едва смогли услышать легкий шелест листьев деревьев, растущих по периметру. Купер опустил окна и выключил двигатель. Оставил радио включенным, хотя сам вышел из машины, обошел вокруг и открыл дверь с моей стороны.