В ночь перед свадьбой она почти не спала. Повторяла все советы Джойс и пыталась представить новую жизнь. Каково это — лежать в постели с красавцем Роганом? Наверное, он будет ласкать ее, шептать нежные слова…
Она решила не выходить замуж с распущенными волосами, а надеть усыпанный драгоценностями венец, ибо знала, что золотистые волосы — лучшее, что у нее есть, и хотела разделить эту радость со своим мужем в брачную ночь.
Она воображала долгие совместные прогулки рука об руку. Воображала, как они сидят у огня в холодные зимы и она читает ему вслух… или они играют в дротики… возможно, на поцелуи…
Девушка улыбнулась в темноте при мысли о том, что он скажет, когда обнаружит, что женился на незнакомке, встреченной у озера. Конечно, та была настоящей мегерой, зато жена Рогана станет скромной, спокойной, любящей леди Лайаной. Как он будет благодарен, когда она сменит его грязную грубую одежду на шелка и парчу!
Девушка на секунду закрыла глаза, представив неотразимо красивого мужа в темном бархате, возможно, зеленом, с усыпанной драгоценными камнями цепью на широких плечах.
Она откроет ему удовольствие купания в воде с розовым маслом. Может, потом он научится втирать масло в ее кожу и даже между пальцами.
Небесное наслаждение!
Вот они лежат на чистой мягкой перине и смеются, вспоминая первую встречу. Какими глупыми они были, не признав, что полюбили друг друга с первого взгляда!
Не успела она задремать с улыбкой на губах, как внизу раздался громовой топот копыт. Судя по крикам и звону стали, на замок кто-то напал. Неужели мостик оставили опущенным на ночь?
— О Боже, не дай мне умереть до того, как я стану его женой! — взмолилась она и, вскочив с постели, бросилась вниз.
В зале она столкнулась с Хелен, которая тоже пыталась бежать. Здесь царил настоящий хаос. Лайана едва пробилась к мачехе.
— Что там? Что случилось? — крикнула она, стараясь перекрыть шум.
— Похоже, твой жених наконец прибыл! — гневно выпалила Хелен. — И он, и его люди пьяны до отупения. Теперь тот, кому жизнь не дорога, должен стащить этого Рыжего Сокола с седла, вымыть, одеть и протрезвить настолько, чтобы у него повернулся язык произнести брачные обеты. — Тяжело вздохнув, она сочувственно взглянула на падчерицу. — Сегодня решается твоя судьба, Лайана. Да помилует Бог твою душу. — С этими словами Хелен повернулась и стала спускаться в солар.
— Миледи, — окликнула девушку Джойс, — вы должны вернуться к себе. Нельзя, чтобы вас видели в день свадьбы.
Лайана вернулась в спальню и даже позволила Джойс уложить себя в кровать. Но заснуть не смогла. Теперь Роган находится под одной с ней крышей, и скоро… скоро она окажется в его постели. Они вдвоем… и никого рядом… О чем они станут говорить? Они так мало знают друг о друге. Может, она расскажет, как училась ездить верхом, а он — о своем замке? Теперь это ее новый дом, и она жаждет поскорее узнать о нем. Нужно решить, где повесить шпалеры ее матери, где расставить золотую посуду.
Она была так счастлива, что сама не заметила, как задремала, и очнулась, только когда Джойс пришла будить ее, и четыре хихикающие служанки, принялись одевать ее в красную парчу с нижней юбкой из золотой ткани. Красный двурогий эннен был расшит золотой проволокой и усеян сотнями крошечных жемчужин. С него свисала длинная прозрачная вуаль.
— Вы прекрасны, миледи, — прошептала Джойс со слезами на глазах. — Ни один мужчина не сможет отвести от вас взгляда.
Лайана горячо на это надеялась. Может, ее мужа так же сильно потянет к ней, как ее к нему?
Она ехала в церковь в дамском седле на белоснежной лошади и при этом так нервничала, что едва замечала зевак, толпившихся по обе стороны от дороги и громко желавших ей счастья и много детишек. Она старалась разглядеть мужчину, стоявшего у дверей церкви. Ее ладони совсем взмокли от страха. Что, если он с первого взгляда распознает в ней ту, которая швырнула в него грязную рубашку, и откажется жениться?
Подъехав ближе, она гордо улыбнулась. В темно-зеленой бархатной тунике он выглядел настоящим принцем. Туника едва доходила до бедер, а сильные мускулистые ноги были затянуты в темные вязаные шоссы. На голове лихо сидела меховая шапка с короткими полями и большим рубином, сверкавшим на ленте.
Она так напыжилась от гордости и тщеславия, что стальные кости корсета вонзились в ребра. Но тут же затаила дыхание, когда он спустился с церковного крыльца и шагнул к ней. Неужели снимет ее с седла, не дожидаясь отца, который ехал за ними?
Ее лошадь едва переставляла ноги. Может, он вспомнит ее и будет рад. А вдруг она все это время жила в его мыслях?
Но Роган не подошел к ее лошади. Мало того, едва взглянул в ее сторону. Зато подступил к отцовскому жеребцу и схватил его под уздцы. Вся процессия остановилась. Лайана стала прислушиваться к негромкому разговору, но ничего не услышала и озадаченно пожала плечами. Все разъяснилось, когда к ней подъехала Хелен.
— Что опять затеял этот рыжий дьявол? — прошипела она. — Эти двое воображают, что мы будем ждать, пока они обсуждают своих соколов!
— Поскольку ему предстоит стать моим мужем, думаю, можно и подождать, — холодно обронила Лайана. Ей до смерти надоели жалобы Хелен на Рогана.
Хелен пришпорила лошадь и направилась к мужу. За шумом толпы Лайана не могла разобрать ни единого слова, но видела, как злится Хелен. Гилберт бесстрастно молчал все то время, пока Хелен что-то яростно шипела Рогану, но тот словно ее не видел.
Лайана надеялась, что он никогда не будет смотреть на нее подобным взглядом. Немного погодя Роган огляделся, словно впервые узрев толпу, и случайно заметил Лайану, спокойно сидевшую на лошади. Лайана затаила дыхание, когда его холодные глаза осмотрели ее с головы до ног. Похоже, он ее не узнал, и она втайне обрадовалась. Не хотела рисковать, что он откажется жениться на ней.
Когда он попытался встретиться с ней глазами, Лайана поспешно опустила ресницы в надежде выглядеть скромной и послушной.
Минуту спустя Роган вернулся на крыльцо, а Хелен снова подскакала к ней.
— Тот человек, за которого ты собралась замуж, — процедила она, — потребовал еще двенадцать участков земли, иначе грозил немедленно уехать и оставить тебя у алтаря.
— И отец согласился? — встревоженно спросила Лайана.
Хелен на секунду прикрыла глаза.
— Согласился. Успокойся, и давай поскорее покончим с этим.
Лошади остановились у крыльца. Гилберт снял дочь с седла, и она поднялась по ступенькам навстречу жениху. Церемония была короткой, обеты ничем не отличались от тех, которые произносились столетия назад. Лайана не поднимала глаз, но когда клялась быть покорной, послушной «в постели и за столом», толпа приветствовала ее.
Дважды она украдкой посматривала на Рогана, но, похоже, ему не терпелось поскорее убраться отсюда… впрочем, как и ей.
Когда их объявили мужем и женой, собравшиеся вновь разразились криками, и невеста с женихом, родными и гостями пошли в церковь, к мессе. Священник благословил их брак и начал мессу.
Лайана тихо сидела рядом с мужем и слушала латинские фразы, тянувшиеся, казалось, вечность. Роган не смотрел на нее. Ни разу не прикоснулся. Несколько раз зевнул, несколько раз почесался и вытянул в проход длинные ноги. Как-то ей даже послышался храп. Но брат ущипнул его, и Роган сел прямее.
После мессы присутствующие отправились в замок, где крестьяне осыпали зерном новобрачных и громко желали изобилия. Целых три дня и три ночи все мужчины, женщины и дети будут есть и пить столько, сколько сумеют вместить в себя.
Перебравшись через подвесной мостик и оказавшись во внутреннем дворе, Лайана продолжала сидеть на лошади, ожидая, пока муж снимет ее с седла. Но Роган и его брат Северн спешились и подошли к тяжело груженным фургонам.
— Он больше заботится о твоем приданом, чем о тебе, — бросила Хелен, когда конюх помог Лайане спуститься на землю.
— Ты все сказала? — парировала Лайана. — Поверь, ты ничего не знаешь и не понимаешь. Может, у него есть причины так поступать.
— Главная причина в том, что он вообще не человек, — усмехнулась Хелен. — Но к сожалению, нет смысла напоминать о том, что ты наделала. И уже слишком поздно что-то исправить. Пойдем сядем за стол. По моему опыту мужчин тянет домой, только когда они голодны.