Но Хелен оказалась не права, поскольку ни Роган, ни его люди не явились на пиршество, которое подготовила Лайана, потратив уйму труда и усилий. Она сидела одна справа от отца, пока муж и его люди обшаривали фургоны с приданым. А вокруг слышался сочувственный шепоток гостей, шокированных таким поведением жениха. Но Лайана высоко держала голову, не выказывая тоски и обиды. Это даже хорошо, что мужа так интересует его собственность. Такой человек вряд ли проиграет свои богатства.
Часа через два, когда большинство гостей наелись, Роган и его люди наконец появились в зале. Лайана заулыбалась, ожидая, что он подойдет, извинится и объяснит, что его задержало. Но вместо этого он остановился у стула Гилберта, протянул руку через голову Хелен, схватил кусок жареной говядины и принялся жевать.
— Три фургона полны перинами и нарядами. Я хочу, чтобы их загрузили золотом, — промямлил он с полным ртом.
Гилберт, не занимавшийся упаковкой вещей, ничего не смог ответить на жалобы Рогана и только беспомощно открывал и закрывал рот, словно рыба на песке. Зато Хелен было что сказать.
— Перины необходимы для удобства моей дочери. Вряд ли в твоем убогом жилище найдутся даже соломенные тюфяки.
Роган устремил на нее холодный, жесткий взгляд, и Хелен едва не отпрянула.
— Когда мне понадобится узнать мнение женщины, я его спрошу. Итак, Гилберт, я потребую все подсчитать. И если ты обманул меня, горько пожалеешь.
Он доел мясо, отступил от стола и вытер жирные руки о чудесную бархатную тунику, заказанную Лайаной специально для него.
— Можешь оставить себе свой пух.
Хелен немедленно вскочила из-за стола и оказалась лицом к лицу с Роганом. Он был на голову выше ее, но и она держалась прямо и смотрела на него, не скрывая презрения.
— Твоя собственная жена, которую ты предпочел игнорировать, сама наблюдала за погрузкой приданого и, уж конечно, ни в чем тебя не обманула. Что же до хозяйственной утвари, то либо она отправится в твой замок, либо Лайана останется здесь, в доме своего отца. Выбирай, Перегрин, или я потребую аннулировать брак. Моя дочь не войдет в дом мужа голой и босой!
В зале воцарилась мертвая тишина. Слышно было только сопение собак, дравшихся из-за объедков. Но и они скоро замолчали. Гости, акробаты, певцы, музыканты, шуты замерли и уставились на высокого красивого мужчину и элегантно одетую женщину, которые, никого не стесняясь, громко спорили.
На какой-то момент даже Роган растерялся.
— Но венчание состоялось!
— Зато брак не был осуществлен, — отрезала Хелен. — так что аннулировать его будет легче легкого!
Глаза Рогана сверкнули гневом.
— Ты не смеешь угрожать мне, женщина. Приданое девушки — мое. И я заберу все, что захочу. — Он отступил и, схватив Лайану за руку, поднял со стула. — Если все дело в ее невинности, я возьму эту невинность сейчас.
Полупьяные гости захохотали, и веселье разгорелось еще пуще, когда Роган потащил Лайану вверх по лестнице.
— Моя комната… — нервно пробормотала девушка, не совсем понимая, что происходит. И сознавала только, что наконец-то останется наедине с этим великолепным мужчиной.
Роган распахнул дверь спальни для гостей, отведенную графу Арунделу и его жене. Служанка графини как раз убирала одежду.
— Вон! — скомандовал Роган, и девушка испуганно попятилась к двери.
— Но моя комната… — заговорила Лайана. Этого просто не может быть! Все шло совсем не так, как она себе представляла. Ее должны были раздеть и уложить служанки, а ему полагалось прийти к ней, целовать и ласкать…
— Сойдет и эта комната, — буркнул он, швырнув ее на постель и задирая подол платья на голову.
Лайана задыхалась под несколькими слоями тяжелой ткани, но прекратила сопротивление, как только Роган бросился на нее, придавив к матрацу. В следующий момент она громко вскрикнула от нестерпимой боли: муж безжалостно вонзился в ее беззащитное, неподготовленное тело и, не обращая внимания на мольбы, продолжал терзать ее быстрыми, длинными выпадами. Лайана сжала зубы и стиснула кулаки, пытаясь перетерпеть боль.
Еще несколько минут — и он бессильно обмяк на ней. Боль постепенно проходила, и Лайана, кое-как откинув подол с лица, ощутила мягкость его волос на щеке. Он отвернул лицо, но густые, чистые локоны щекотали ее лоб. Широкие плечи накрыли ее маленькое тело, и все же его бедра оказались уже ее собственных.
Она подняла руку, запустила пальцы в его волосы и вдохнула их аромат.
Он медленно повернул голову, приподнял тяжелые от усталости веки.
— Похоже, я задремал, — пробормотал он и снова закрыл глаза.
Она улыбнулась и нежно погладила его висок. Густые ресницы, орлиный нос, смуглая теплая кожа с мелкими, как у ребенка, порами. Щеки были колючими от щетины, зато губы казались на диво мягкими.
Ее палец скользнул от виска к щеке и рту, а когда лег на нижнюю губу, его глаза вновь распахнулись, и она опять утонула в их поразительной зелени.
Теперь он поцелует ее…
На секунду у Лайаны перехватило дыхание.
— Блондинка, — пробормотал он.
Значит, цвет ее волос ему понравился! Она стянула эннен, и все три фута золотистых волос каскадом рухнули вниз.
— Я хотела сберечь их для тебя, — прошептала она. — Надеюсь, тебе понравится.
Он поднял прядь тонких светящихся волос и намотал на палец.
— Это…
Он внезапно осекся, и вся мягкость испарилась, как от жаркого солнца. Отскочив от нее, он встал и злобно прошипел:
— Прикройся! Иди к своей ведьме мачехе и объяви, что брак осуществлен, так что никто и ничто не сможет его аннулировать. И готовься к отъезду. Сегодня вечером мы покидаем этот дом.
Лайана стыдливо одернула юбки и села.
— Сегодня? Но праздник продлится еще два дня. На завтра я планировала танцы и…
Роган поспешно приводил в порядок одежду.
— У меня нет времени для танцев, как и для строптивых жен. Если ты так решила начать семейную жизнь, можешь оставаться, а я заберу приданое с собой. Я и мои люди уберемся отсюда через три часа, и мне совершенно безразлично, будешь ты там или нет.
Он повернулся, вышел и громко захлопнул за собой дверь.
Лайана осталась сидеть, слишком потрясенная, чтобы двинуться с места.
— Миледи! — осторожно окликнула Джойс, появившись в комнате.
Лайана подняла глаза и наконец обрела дар речи.
— Послушай… — растерянно пробормотала она, — он отправляется домой через три часа и говорит, что ему все равно, поеду я или нет. Для него важно только мое приданое.
Джойс уселась на кровать и взяла госпожу за руку.
— Он считает, что не нуждается в жене. Все мужчины в этом уверены. И от вас зависит доказать своему господину, что ему просто необходима жена, рядом и всегда.
Лайана отстранилась и, попытавшись встать, поморщилась.
— Он сделал мне больно.
— В первый раз всегда больно.
Лайана наконец поднялась, и гневно сверкнула глазами.
— Со мной никогда так не обращались! Он не потрудился прийти на собственный свадебный пир! Мне пришлось сидеть за столом и терпеть взгляды и улыбки собравшихся. А это! — Она многозначительно глянула на свою юбку. — Меня все равно что изнасиловали! Но он скоро поймет, с кем имеет дело!
Она шагнула к двери, но голос Джойс заставил ее остановиться:
— И он станет смотреть на вас с такой же ненавистью, как на леди Хелен.
Лайана повернулась.
— Вы видели, как он презирает ее, — продолжала Джойс, внезапно почувствовав себя всемогущей. Пусть ее молодая подопечная богата и красива, но слушается она Джойс, простую служанку. — Поверьте, я знаю, что нужно мужчинам, подобным лорду Рогану. Он возненавидит вас, как леди Хелен, если попытаетесь противиться ему.
Лайана потерла пальцы правой руки друг о друга, все еще ощущая шелковистость его волос, и вспомнила, как смягчился его взгляд, пусть и на мгновение. Она не хотела лишаться всего этого.
— Что мне делать? — прошептала она.
— Повиноваться, — не задумываясь посоветовала Джойс. — Будьте готовы ехать с ним через три часа. Леди Хелен, вне всякого сомнения, будет против. Но вы обязаны принять сторону мужа. Я уже говорила, что мужчины требуют преданности от своих жен.
— Слепой преданности? — уточнила Лайана. — Даже сейчас, когда он не прав?